Марина Жуковски - Эта необычная Польша. Захватывающая история о переезде в Восточную Европу и различиях менталитетов

Было восемь утра, и я, вняв совету дорогой свекрови, оседлала железного коня и отправилась на велопрогулку в близлежащий лес. К моему возвращению сотрудников госучреждения уже и след простыл, но все подробности во всех деталях сообщила мне пани Бащя.

— Я им все рассказала.

— В каком смысле все?

— Ну, показала, где вы живете. Спрашивали про твои вещи. Я показала. Просили фотографии показать, я тоже показала. Не переживай, все будет хорошо.

Несмотря на дружелюбность свекрови, я призадумалась, не сболтнула ли она чего лишнего или, хуже того, не сказала ли, например, что я здесь не живу. Это был прекрасный момент, чтобы мне насолить за недомытую ванну, плохо постиранные рубашки сына или плохое влияние на ее сорокалетнего малыша.

Как оказалось позднее, пани Барбара и вправду не подвела, напоив сотрудников кофе. С чувством в течение часа она рассказывала, как чудесно мы живем и какая я замечательная сноха. Не забыв, конечно же, продемонстрировать все имеющиеся совместные снимки.

Настал день, когда мы лично должны были явиться с мужем, чтобы ответить на все пикантные вопросы о нашем знакомстве и семейной жизни, вдобавок ответить одинаково.

В назначенное время мы появились под дверьми нужного кабинета и стали ждать. Минут через десять появился пан, которому было лет за пятьдесят. Он, проверив наши фамилии и документы, предложил мне войти. Пан капитан остался ждать в коридоре.

После всех формальных вопросов типа фамилии, имени, даты рождения и адреса проживания, приступили к допросу. Пан тщательно слушал ответы и также тщательно все записывал.

— Как вы познакомились?

— На Фейсбуке.

Пан хмыкнул, буркнув под нос что-то про современную молодежь.

— Где происходило первое свидание?

— В кафе.

— Что ели?

В висках у меня вдруг застучало. Я начала судорожно вспоминать, что же мы ели, и никак вспомнить не могла. Если я вспомнить таких подробностей не могла, то мой муж и подавно, учитывая, что он никогда не помнит, что ел вчера.

— Кажется, только кофе пили, — неуверенно отозвалась я.

— Так и запишем. Только кофе. Во что был одет пан Томаш?

— Рубашка и джинсы.

— Какого цвета рубашка?

— В полосочку.

— Во что была одета пани?

— Черные брюки и синий свитер.

Вопросы про одежду привели меня в полнейший шок. За свою память я совсем не переживала, а вот память моего супруга оставляла желать лучшего. Нет, он прекрасно помнил предназначение тысячи кнопочек в кабине пилотов, он хорошо помнил законы физики, которые проходил в школе, он знал названия больших, маленьких и недавно открытых звезд и планет в нашей Вселенной, но, если спросить его, во что я была одета вчера, он не вспомнит ни за что на свете. Наше первое свидание было почти два года назад, и не было смысла рассчитывать, что цвет моего свитера и его рубашки будет храниться в памяти моего мужа следующие два года.

После вопросов о первом свидании мы плавно перешли к вопросам бытовым.

— Какой зубной пастой пани муж чистит зубы?

Зубной пасте я никогда не придавала особого значения и покупала первую попавшуюся на полке.

— Не знаю.

Пан сурово посмотрел на меня. Неожиданно в голове начала звучать музыка из рекламы пасты Blend-a-med.

— Вспомнила. Blend-a-med, кажется. Нет, точно. Blend-a-med.

— Каким станком бреется пани муж?

— Электрическим.

Здесь по крайней мере я была уверена и за свой ответ, и за ответ моего супруга.

— Во сколько он уходит на работу? Куда чаще всего летает? Какой последний фильм вы смотрели вместе? Что он пьет по утрам? Что ест на завтрак? Его любимое блюдо? Где вы были в отпуске? Фотографии есть?

Допрос длился не менее часа, а вопросы были все каверзнее. На некоторые из них я затруднялась ответить, на другие с большой вероятностью мой муж однозначно не смог бы ответить правильно.

Вопросы касались не только моего мужа и нашего совместного проживания, но и меня. Пан усердно спрашивал, что я люблю есть, какие фильмы смотрю, какой кофе предпочитаю, какие читаю книги и что делаю по утрам. Все это очень напоминало анкеты, которые я заполняла в школе. Любимый цвет, любимый фильм, любимый напиток. Я никогда бы и не подумала, что взрослые тоже могут отвечать на подобные вопросы.

Когда вопросы иссякли, пан вышел со мной в коридор и, не позволив вымолвить ни единого слова мужу, пригласил его в кабинет. Мне ничего не оставалось, как ждать.

Допрос пана капитана занял чуть меньше времени, и минут через сорок оба пана появились в дверях кабинета, вполне дружелюбно о чем-то болтая.

Пан, допрашивавший нас все утро, поблагодарил за уделенное ему время и сообщил, что официальный ответ придет почтой.

— Что он тебя спрашивал? — не терпелось узнать мне.

Мой муж пожал плечами и добавил:

— Не помню уже.

— Про первое свидание спрашивал? Во что мы были одеты?

— Был такой вопрос.

— А ты?

— Сказал, что был в рубашке и джинсах. Я всегда так хожу.

— А про цвет рубашки спрашивал?

— В полосочку рубашка. Это моя самая нарядная. Я в ней на важные встречи всегда хожу.

Ответ меня несколько удивил, я и не подозревала, что у моего супруга имеются важные и не важные рубашки, но его ответ меня вполне устроил.

— А я во что была одета?

— В брюках ты была. Кажется.

— А свитер?

— Не помню. Про свитер меня не спрашивали.

— А какой пастой ты зубы чистишь?

— Blend-a-med. Я других названий не знаю, поэтому сказал, что Blend-a-med.

Ничего другого выяснить мне не удалось: то память моего мужа подводила и никак не хотела припомнить ответа на интересующий меня вопрос, то такого вопроса он вообще не помнил. Но в целом и общем создавалось впечатление, что наши ответы в большинстве своем совпадали.

Через месяц пришел положительный ответ, а еще через пару недель у меня на руках был заветный вид на жительство. Теперь я могла легально искать работу, открыть свой бизнес, работать, платить налоги или просто чувствовать себя более уверенно, зная, что теперь-то уж точно никто не посмеет меня выдворить из страны.

Польский язык, откровенно говоря, давался мне нелегко. Грамматика его сложна так же, как и грамматика русского. В польском, так же как и в русском, имеются и спряжение, и склонение, и окончания постоянно меняются. Поскольку русский я впитывала, так сказать, с молоком матери и практиковала с юных лет, соответственно, никогда и не задумывалась о сложности родного языка.

Несмотря на то что я добросовестно зубрила чем-то похожие на русский язык слова, однако особого результата это не приносило. Что-то, конечно, откладывалось в моей голове, но вот на практике применить никак не получалось.