Денис Ахапкин - Иосиф Бродский и Анна Ахматова. В глухонемой вселенной

Осенью 1960 года Бродского первый раз вызывают в КГБ для беседы. Повод — публикация его стихов в «Синтаксисе». Бродский был не единственным допрошенным по этому делу, но сам факт вызова означал, что КГБ заинтересовался им и начал сбор материала. Вскоре положение усугубилось.

В декабре того же 1960 года Бродский едет в Самарканд по приглашению своего приятеля Олега Шахматова. Шахматов был человеком незаурядным, но при этом абсолютно авантюрного склада. Он окончил военную школу пилотов и стал летчиком, но через несколько лет был осужден на год лишения свободы за злостное хулиганство. Освободившись в 1960 году, он неоднократно менял занятия и места проживания. В Самарканде он оказался в поисках некого мифического клада, но к приезду Бродского сокровища так и не нашлись, а деньги кончались.

Через двадцать с лишним лет в беседе с Михаилом Мейлахом Бродский рассказывал: «Некоторое время мы кантовались как бездомные, мотались с места в место, ночевали бог знает где — в каких-то оранжереях, у корейца-художника, который оформлял щиты то ли для Дома связи, то ли для Красной армии… Какой-то абсолютно фантастический эпос! Зима была довольно жуткая, холодная, мы сильно мыкались, и, в конце концов, нам пришло в голову — а почему бы нам просто не перелететь через границу, угнав самолет в Афганистан?» [143] Мейлах М. «Жизнь тогда носила приблизительный и такой среднеинтуитивный характер…»: Разговор с Иосифом Бродским // «Чернеть на белом, покуда белое есть…»: Антиномии Иосифа Бродского. Томск: PaRt.com, 2006. C. 12. .

Эта мысль, возникшая в праздном разговоре, как возникают многие юношеские безумные мысли, так никогда и не дошла до реализации. Однако Бродский, пробовавший в шестидесятые писать не только стихи, но и прозу, вернувшись в Ленинград, написал рассказ «Вспаханное поле», в котором герой собирается бежать из страны на самолете, и описаны его переживания в ночь перед побегом [144] РНБ. Ф. 1333. Ед. хр. 405. .

Осенью следующего года Шахматова арестовали за незаконное хранение оружия и осудили на два года. Уже в тюрьме он заявил, что хочет дать показания по другим делам (видимо, он хотел смягчить условия содержания), и среди прочего сообщил о плане захвата самолета, в обсуждении которого участвовал Бродский.

29 января Бродского вызывают в ленинградский КГБ, а дома у него производят обыск. Два следующих дня он проводит во внутренней тюрьме КГБ на Шпалерной улице [145] Полухина В. П. Эвтерпа и Клио Иосифа Бродского: Хронология жизни и творчества. Томск: ИД СК-С, 2012. C. 60. . Однако дело заканчивается ничем — времена все еще относительно вегетарианские, и КГБ не заводит дело о «мыслепреступлении», выражаясь оруэлловским языком. Однако внимание к Бродскому становится прицельным, а изъятые во время обыска стихи и дневник через год послужат материалом для пасквиля «Окололитературный трутень».

Документы свидетельствуют о том, что наблюдение за поэтом продолжалось. Так, например, в КГБ поступают данные «о встречах Бродского в марте 1962 года со стажером США в Ленинградском университете Ральфом Блюмом, от которого Бродский получил какую-то книгу» [146] Эдельман О. В. Процесс Иосифа Бродского // Новый мир. 2007. № 1. .

Все эти детали важно иметь в виду, поскольку Ахматова считала, что последующие события — суд по обвинению в тунеядстве и ссылка в Архангельскую область — произошли главным образом из-за дружбы Бродского с ней. Сам поэт вспоминал об осени 1963 года: «Мы виделись тогда по два раза в день, это продолжалось всю осень и прекратилось только потому, что меня арестовали. Она чувствовала себя виноватой, так как считала, что меня взяли из-за нашей дружбы. Не думаю, что это так» [147] Бродский И. А. Книга интервью. C. 182. . В свете этой реплики Бродского и сказанного выше понятно, что дружба с Ахматовой если и повлияла как-то на выбор Бродского властями в качестве жертвы, то была далеко не главной причиной этого. Как позже шутил сам поэт, «на каждого месье — свое досье», и его досье чекисты начали заполнять еще до встречи с Ахматовой.

Но если эта встреча не сильно повлияла на появление «дела Бродского», то влияние Ахматовой на формирование почвы для его поэтического творчества оказалось очень важным. Однако, прежде чем перейти к истории встречи двух поэтов в августе 1961-го и их последующей дружбы, нужно сказать несколько слов о том, кем — вопреки ждановскому постановлению — была Ахматова для молодежи конца 1950 — начала 1960-х.

Это было время, когда стихи Ахматовой после долгого перерыва снова начали печатать в советских газетах и журналах: «четыре — в 1956, двадцать одно — в 1957, восемнадцать — в 1960, восемь — в 1962, двенадцать — в 1963, двадцать четыре — в 1964, семь — в 1965» [148] Хейт А. Анна Ахматова. C. 184. .

В 1961 году вышел сборник стихотворений Ахматовой в серии «Библиотека советской поэзии». И хотя он не давал сколько-нибудь истинного представления о творчестве Ахматовой 1930–1950-х годов, сборник стал знаком ее санкционированного возвращения в мир советской поэзии. Ахматову сново можно печатать, и в оставшиеся пять лет ее жизни стихи стали появляться в литературных журналах, а в 1965 году вышла книга «Бег времени», которая представляла поэзию поздней Ахматовой уже более полно, хотя все равно в урезанном виде.

Для многих молодых людей — и не только поэтов, но инженеров, учителей, врачей, всех, кого интересовала литература — Ахматова стала главным представителем исчезнувшей русской культуры, связующим звеном между застывшей советской современностью и Серебряным веком русской литературы и искусства. А еще — одним из самых ярких представителей культуры, именно петербургской. Корней Чуковский писал: «Архитектура и скульптура ей сродни. Из ее стихов то и дело встают перед нами то „своды Смольного собора“, то „гулкие и крутые мосты“, то „надводные колонны на Неве“ <���…> Она и сама в своем творчестве зодчий» [149] Чуковский К. И. Анна Ахматова // Чуковский К. И. Собрание сочинений в 15 томах. Т. 5. Современники: Портреты и этюды. М.: Терра-Книжный клуб, 2001. C. 204. . Многие стремятся встретиться с ней в Ленинграде и Москве, и она всегда открыта для этих встреч. Приведу несколько свидетельств современников, которые помогут понять контекст знакомства Ахматовой и Бродского.

Анатолий Найман пишет: «Я познакомился с Ахматовой осенью 1959-го, мне исполнилось 23 года. Были общие знакомые, повод нашелся. К тому времени я уже несколько лет писал стихи, мне хотелось, чтобы Ахматова услышала их. И мне хотелось, чтобы они ей понравились» [150] Найман А. Г. Рассказы о Анне Ахматовой. М.: Художественная литература, 1989. C. 5. .

Людмила Сергеева, жена поэта и переводчика Андрея Сергеева, ставшего в середине шестидесятых другом Бродского, вспоминает о том, что Сергееву очень хотелось познакомиться с Анной Ахматовой, и, наконец, он получил от Михаила Ардова ее телефон. Она остановилась, как часто делала во время приездов в Москву, в квартире Ардовых на Ордынке. Телефон Ардов продиктовал со словами, что звонить нужно не рано и «Анна Андреевна принимает всех». Было это в 1960 году.