Денис Ахапкин - Иосиф Бродский и Анна Ахматова. В глухонемой вселенной

«Когда Анна Андреевна подошла к телефону, Андрей выпалил: „Анна Андреевна, здравствуйте. С вами говорит Андрей Сергеев, я пишу стихи. Мне бы хотелось вам почитать“. Густой, обволакивающий голос Ахматовой, который слышу и я. „Пожалуйста, приходите“. — „Когда?“ — „Сейчас. Только я позову к телефону кого-нибудь из более нормальных людей, они вам объяснят, как добраться“». Они говорили «о самом главном — о силе и ответственности поэтического слова, которое и ведет за собой по жизни» [151] Сергеева Л. Г. Жизнь оказалась длинной. М.: АСТ, 2019. C. 60. .

Александр Кушнер вспоминает: «Впервые привела меня к Анне Андреевне Лидия Яковлевна Гинзбург, один из ее давних, еще с конца 20-х годов, и верных друзей. Пришли мы втроем: Лидия Яковлевна, Нина Королева (она тоже шла к Ахматовой впервые) и я. Это было в первых числах марта 1961 года. Ахматова жила на улице Красной Конницы. <���…> голос… Вот что запомнилось прочно и навсегда. Глуховатый, ровный. Медленная, отчетливая, не сомневающаяся в себе речь. Так никто не говорил, никогда, нигде. Разговор не вспоминается. Когда дошла до меня очередь читать стихи, я прочел стихотворение „Графин“, а за ним — „Фонтан“. — Изящно, прелестно, очень мило, — эти слова я, разумеется, записал в тот же вечер, вернувшись домой» [152] Кушнер А. C. У Ахматовой // Звезда, 1989. № 6. C. 110–111. .

В начале мая 1961 года знакомятся с Ахматовой Евгений Рейн и Дмитрий Бобышев. Рейн вспоминает о первом визите в квартиру на ул. Красной Конницы в Ленинграде: «Ахматова сидела на узком диванчике, сказала, что неважно себя чувствует, расспросила меня о моих занятиях <���…> Перед прощанием Ахматова спросила меня, не могу ли я — и лучше всего с каким-нибудь приятелем — помочь ей упаковать библиотеку. Дело в том, что осенью она должна была переехать в новую квартиру <���…> У меня был такой приятель, тоже поэт <���…> Дмитрий Бобышев. И через несколько дней вместе с ним я пришел к Ахматовой» [153] Цит. по: Черных В. А. Летопись. C. 678. .

Многим из тех, кто стремился встретиться с Ахматовой, смутно осознавая важность этой встречи, ее поэзия была известна в урезанном виде. Натан Готхарт, встретившийся с Ахматовой в Комарово на пару лет позже Бродского (и бывший старше, чем он), вспоминает о том, что ему было известно на момент встречи: «Я первый раз вижу Анну Ахматову. Мне известны самые ранние издания ее стихов, сборник „Из шести книг“, вышедший перед войной, и недавняя книжечка, изданная в 1961 году в серии „Библиотека советской поэзии“, в ней автобиография Ахматовой и, кажется, статья А. Суркова. Знаю ее стихи, напечатанные в последних номерах „Нового мира“, и немного из „Реквиема“, отдельные стихи из него ходят по рукам в машинописи. И очень свежо в памяти постановление ЦК ВКП(б) 1946 года и выступление Жданова» [154] Готхарт Н. Двенадцать встреч с Анной Ахматовой // Вопросы литературы. 1997. № 2. .

Бродский неоднократно говорил, что когда он впервые ехал к Анне Ахматовой, то не представлял себе человеческого и поэтического масштаба ее личности. Для него, как и для многих молодых читателей его времени, она оставалась автором любовной лирики 1910-х годов, автором «Вечера» и «Чёток».

Тем не менее некоторые стихи, написанные им до знакомства с Ахматовой, перекликаются с ее более поздними текстами. Один из очевидных примеров — поэма Бродского «Гость», написанная в мае 1961 года:

Ср. : В «Поэме без героя» Ахматовой:

Совпадение очевидно. «Гость», судя по датировке, данной самим Бродским Владимиру Марамзину в 1971 году при составлении его первого самиздатовского собрания сочинений [155] Марамзин помечает в комментарии по поводу даты: «со слов Иосифа в 1971» (РНБ, Ф. 1153. Ед. хр. 610. Л. 87). , написан до знакомства с Ахматовой.

Это дало основание ряду исследователей сомневаться в датировке поэмы, однако, кроме указания самого Бродского, есть свидетельства того, что он читал ее весной 1961 года на вечере поэзии на физфаке ЛГУ: «В 1961 году по весне, на физфаке ЛГУ состоялся вечер „Два часа русской поэзии“. Правда, устроители в последний момент спохватились: в программе были — Бродский, Рейн, Найман, Бобышев и Горбовский — и заменили это на „Два часа СОВРЕМЕННОЙ поэзии“ <���…>. Так вот, на вечере этом (который проходил днем, часа в 3), Бродский читал „Гостя“, Рейн „Соседа Котова“, Горбовский „Квартиру“, Найман — что-то изящное и кокетливое, а эпатировал — Бобышев» [156] Кузьминский К. К. Bobysheff [Электронный ресурс] // Кузьминский К. Ахматовские сироты [Электронный ресурс] // Кузьминский К. К., Ковалев Г. Л. Антология новейшей русской поэзии «У Голубой лагуны» в 5 томах. Т. 2 ( https://kkk-bluelagoon.ru/tom2/bobysheff.htm ). .

С «Поэмой без героя» автор «Гостя» вполне мог быть знаком — к этому времени по Ленинграду ходили и зарубежная публикация 1959 года в альманахе «Воздушные пути», сделанная без ведома Ахматовой, и списки, исходившие от нее самой.

Бродский впервые приехал к Ахматовой в Комарово в понедельник 7 августа 1961 года. Мы помним, что август играл особую роль в ахматовской судьбе и мифологии. Таким образом, время встречи впоследствии воспринималось как знаковое. Как она писала в стихотворении «Август»:

Кстати, последнее стихотворение, которое Бродский отправил редактору своей последней поэтической книги «Пейзаж с наводнением» Александру Сумеркину, тоже называется «Август».

Евгений Рейн вспоминает так о дне, когда он познакомил Бродского с Ахматовой: «Повез его в Комарово я, предварительно договорившись с Ахматовой. Иосиф захватил с собой фотоаппарат. <���…> Помнится мне, что фотопленка в этот день была отщелкана целиком, и Иосиф подарил мне потом три или четыре кадрика, снятых тогда. После нескольких общесветских минут нас пригласили пить чай. В этот вечер Иосиф читал стихи, <���…> 5 или 6 стихотворений. Я же прочитал только одно, написанное накануне. <���…> Спустя долгие годы я стал припоминать дату этого визита. <���…> Я вспомнил, что весь путь <���…> сопровождался передававшимся репортажем о запуске в космос Германа Титова. А он совершил свой космический рейс 7 августа 1961 г.» [157] Рейн Е. Сотое зеркало. http://ahmatova.niv.ru/ahmatova/vospominaniya/rejn-sotoe-zerkalo.htm .

В предыдущем столетии «железная дорога изменила все течение, все построение, весь такт нашей прозы», — писал Мандельштам в «Египетской марке». Теперь же первые космические полеты давали ощущение изменившихся масштабов вселенной и возможностей человека. Это ощущение непосредственно отражается в поэзии Бродского, так что отмеченная Рейном деталь поездки очень хорошо встраивается в картину его литературной биографии.