Михаил Кравченко - Звезды комбата

14 января, когда солнце клонилось к закату, батальоны майора Хохрякова и капитана Тонконога с десантниками капитана Ашихмина вброд форсировали реку Нида. Танки увеличили скорость до предела: впереди был польский город Нагловице.

Комбриг Чугунков за рекой накоротке собрал командиров и определил боевые задачи по освобождению Нагловице:

— Первый батальон капитана Тонконога, усиленный батареей противотанковых пушек и автоматчиками мотострелкового батальона капитана Ашихмина, атакует город с востока. Второму батальону майора Хохрякова с мотострелками-головачевцами поддержать атаку первого батальона слева. Третий танковый майора Яценко — мой резерв. Соседи: левее нас — пятьдесят пятая танковая бригада полковника Драгунского совместно с двадцать третьей мотострелковой бригадой полковника Головачева наступают на Енджеюв. Правее — атакует противника пятьдесят шестая танковая бригада полковника Слюсаренко.

Батальоны двинулись вперед. Вскоре в шлемофоне комбата Хохрякова раздался четкий голос командира разведывательного взвода гвардии лейтенанта Агеева: «Шестьсот шестьдесят шесть!», что означало: «Вижу противника!»

Хохряков открыл командирский люк и поднес к глазам бинокль: встречным маршрутом шла колонна автомашин гитлеровцев. Кое-где между ними виднелись бронетранспортеры, на прицепах грузовиков — пушки.

«Не менее моторизованного батальона!» — прикинул Хохряков, и тут же в шлемофонах танкистов прозвучал его задорный голос:

— Четыреста сорок четыре! («Атакуем врага!» — Авт.) Делай, как я!

Через несколько минут гитлеровцы уже расплачивались за самоуверенность: обломки их машин горели на обочинах, сметенные бронированным тараном танкистов, а уцелевшие солдаты панически метались по снежной целине в поисках укрытий. Врагов тут же из всех видов оружия расстреливали мотострелки и танкисты.

Бой угас. Снова завихрилась снежная пыль из-под гусениц тридцатьчетверок и потянулись за колонной завесы густого сизого дыма от отработанного горючего.

…Невдалеке от города Енджеюв Хохряков заметил заходящие на посадку «мессершмитты». За лесом — аэродром!

Аэродромы у гитлеровцев обычно были огорожены колючей проволокой, а подступы к ним нашпигованы минами — защита от партизан: в Польше тоже горела земля под ногами захватчиков. Кроме того, от налетов авиации аэродромы прикрывала зенитная артиллерия.

Перед Хохряковым сразу же возник сложный вопрос: докладывать комбригу и ждать его решения? На это уйдет время, да и разговор может быть подслушан!

Комбат приказал разведчикам остановиться. Танки сблизились в плотную колонну. Придерживая планшет и бинокль, к командирской машине подбежал Агеев.

— Вот что, лейтенант! От тебя и твоих смельчаков сейчас зависит многое. Надо скрытно добраться к лесу к с опушки разведать безопасные подходы к аэродрому.

Взвод Агеева исчез в балке.

Ощетинившись стволами орудий, замерли на поле танки и самоходные орудия. Ожидание прервал писк рации. Хохряков выслушал доклад Агеева, и бронированная лавина полным ходом помчалась по маршрутам, проложенным разведчиками.

Роты атаковали аэродром с разных направлений. Спешившись, мотострелки уничтожали живую силу, а танки крушили технику гитлеровцев.

Пока батальон Хохрякова расправлялся с самолетами и аэродромной службой, батальон Тонконога подошел к Нагловице и атаковал фашистов, засевших в траншеях на окраине города.

Первый натиск успеха не принес: губительный огонь противника прижал спешившихся десантников к земле, путь танкам преградили фаустпатронщики. Две машины Тонконога горели, остальные отошли в укрытия. Расчеты противотанковых ружей из 23-й гвардейской мотострелковой бригады завязали смертельную дуэль с фаустпатронщиками.

Подоспел Хохряков. Выскочил из танка на крыло и, встав во весь рост, начал изучать оборону противника. Снаряды рвались рядом, но комбат, поглощенный наблюдением, не обращал на них внимания.

К танку подбежал капитан Пикалов и, сильно дернув за кожанку, стащил Хохрякова на землю. За грохотом боя и гулом танковых моторов никто не услышал слов упрека парторга, но все поняли, о чем был разговор. Комбат занял место в танке.

Парторг перебежками вернулся к тридцатьчетверке, на свое место среди десантников. Политработники, не состоявшие в экипажах танков, вступали в бой вместе с мотострелками, деля с ними все тяготы и опасности, выпадающие на долю танкового десанта. Их с гордостью называли комиссарами ближнего боя. Пламенным словом и личным примером вели они бойцов на подвиги.

У Семена Васильевича была привычка называть подчиненных ласковыми именами — Володя, Миша, Игорек…

Парторг сначала пытался отучить Хохрякова от подобных неуставных обращений, но, увидев, как преображаются солдаты и офицеры, какой любовью к командиру вспыхивают глаза и как ревностно выполняется любой приказ, оставил попытки «перевоспитать» Семена Васильевича до лучших времен.

…Хохряков, решительно подтянув ларингофоны, по пояс высунулся из люка.

— Капитан Пушков! Доложи, Миша, комбригу, что мы обходим город с севера. А Тонконогу передай, что я дам две красные ракеты — сигнал для одновременной атаки.

Не прошло и часа, как танки Хохрякова с десантом автоматчиков на броне обошли Нагловице с севера.

Капитан Тонконог скорее увидел вспышки выстрелов хохряковских пушек, нежели красные сигнальные ракеты, и тоже ринулся в атаку.

Комбриг Чугунков, подоспевший к тому времени с подразделениями самоходных орудий, поддержал танковые батальоны огнем.

В 20 часов 30 минут 14 января усилиями 54-й гвардейской танковой бригады город был полностью освобожден. Сотни разбитых машин и орудий, свыше 200 трупов захватчиков осталось на его улицах. Танкистам был дан двухчасовой отдых.

Ночью в освобожденный город Нагловице в сопровождении комкора С. А. Иванова прибыли командарм П. С. Рыбалко и член Военного совета армии С. И. Мельников. Комбрига И. И. Чугункова и его заместителя по политчасти П. Е. Ляменкова застали за ужином, который ввиду неотложных дел пришлось прервать. Командарм, расстелив на столе свою карту, обернулся к застывшим в ожидании полковникам:

— Завтра, шестнадцатого января, к исходу дня мы должны любой ценой освободить Ченстохову. Этого требует сложившаяся оперативная обстановка и… — генерал поднял от карты глаза, — приказ Верховного. Слышите, комбриг? Иначе гитлеровцы разрушат все то, что поручено сохранить.

— Слушаюсь, товарищ командующий!

— Вашей бригаде идти на Ченстохову первой. Придаем вам легкосамоходный полк, батальон мотострелков двадцать третьей гвардейской бригады, дивизион зенитной артиллерии, роту саперов из сто двадцать первого отдельного инженерно-саперного батальона. Поддержит и авиация. Офицер связи из дивизии Покрышкина с нами.