Валентин Воробьев - Враг народа. Воспоминания художника

Люди, знающие Дину Верни, отмечают ее бесстрашие и смелость. Близкая связь с Аристидом Майолем, имевшим дачу на испанской границе, в морском поселке Баниульс, позволяла ей переправлять в осажденную фашистами Испанию сотни добровольцев, готовых умереть за республику.

Пожалуй, русский кабак тридцатых годов был единственным перекрестком, где сходились несовместимые пути великих бояр, анархистов и сионистов, художников и проституток. Владелец ресторана на Монпарнасе, питерский эмигрант Лев Адольфович Аронсон (Доминик) не раз рассказывал: Дина пела у него русские песни с такой удалью, что разношерстные посетители кабака стоя аплодировали девчонке с гривой черных, рассыпанных по плечам кудрей.

Мужчины в ее жизни многое значили.

Авантюра с первым мужем русского происхождения быстро кончилась. Муж не вынес бешеного темпа жизни, взятого его супругой. Из «испанской авантюры» 1936–1939 годов Дина вынесла закаленную в кровавых боях дружбу с людьми, никогда не оставлявшими ее своей поддержкой в трудное время.

Расправа над сторонниками Троцкого была чудовищным, планетарным наступлением владык Кремля. Агенты Москвы убили в Париже Льва Седова, сына Льва Троцкого, а в 1940-м от топора наемного убийцы погиб и сам вождь Октябрьской революции в России. Дина уцелела от репрессий.

1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война. Яков Эйнбиндер добровольцем ушел на фронт, попал в немецкий плен и не вернулся. Дина оставалась у Аристида Майоля, лепившего с нее лучшее свое произведение под названием «Гармония». Дружба с великим скульптором и одновременно — подпольная работа в отрядах Сопротивления на юге Франции. Одно дело позировать художнику или с огоньком спеть цыганский романс, другое — под дулом оккупантов переправить в Испанию беженцев; а если при аресте обнаружат фальшивые документы и родство с одесским раввином, то не миновать расстрела, которого Дина избежала дважды.

В 1943 году она попалась в лапы гестапо. Ее засадили в известную тюрьму Френ в одну камеру с Женевьев де Голль, племянницей мятежного генерала. И здесь чудо спасло ее от гибели в печах Освенцима — ученик Майоля, известный немецкий скульптор Арно Брекер лично вмешался в щекотливое дело и вытащил храбрую разведчицу из фашистского застенка.

В 1944 году умирающий Майоль завещал Дине свое творческое наследие. Дина по-своему отметила день освобождения Парижа от немецких оккупантов, положив букет цветов к монументу покойного покровителя, установленному в Тюильри.

Художник Сергей Поляков родился в Москве, но жил в Париже, зарабатывая на жизнь гитарой и пением в русских кабаре. Несомненный дар этого художника-авангардиста заметила проницательная Дина Верни и предложила Полякову первую выставку в своей галерее, открытой в 1946 году в Латинском квартале на улице Жакоб, 36.

Если не считать галереи Пегги Гугенхейм, год или два работавшей в Лондоне, это была первая галерея в Европе, руководимая женщиной; и этой женщине было всего 29 лет!

Сергей Поляков получил премию Кандинского в 1947 году и прекратил играть в кабаках, развернув широкую международную деятельность художника высокого класса.

Культурная политика галереи отличалась ясно выраженным эклектизмом. Дина не выставляла и не продвигала определенную «школу» или «изм», а, работая с разными авторами, собирала одну духовную семью — от наивного примитивизма Вивена до сюрреализма Зитмана, абстрактивизма Полякова и романтизма Шемякина. Финансовый гений Дины Верни обеспечивал достойное существование избранным мастерам.

В конце 50-х годов отношения с советской Россией стали улучшаться. Обмен студентами привел к тому, что племянник Дины, славист Саша Звигильский, ныне директор музея И. С. Тургенева в Буживале, привез из Москвы жену, филолога Тамару Бродскую. В эпоху «холодной войны» было не до России. Теперь парижская галерейщица с возрастающим интересом следила за переменами на незабываемой родине, где она собирала разноцветные стекляшки на одесском пляже и влюбилась в пять лет. Сначала племянник, потом такой знаток русской культуры, как Жан-Клод Маркаде, установили нужные контакты с влиятельными людьми России, не забывая спускаться в артистический андеграунд пролетарского государства.

В 1963 году сбылась заветная мечта Дины. Французское правительство, и в первую очередь министр культуры Андре Мальро, приняв драгоценный дар — ряд бронзовых скульптур работы Аристида Майоля, — установило их на лужайке Луврской площади.

Дорога от натурщицы в преуспевающие бизнесмены не была усеяна розами. Дина дважды выходила замуж и разводилась с большим треском и мучительной дележкой семейного имущества.

Мужчины, традиционно заправлявшие рынком искусства, сочиняли небылицы о сексуальной жизни прелестной галерейщицы, но постепенно сдавались, уступая место бесстрашной женщине выдающихся способностей. Дина стала постоянным участником знаменитых ярмарок искусства в Европе, Америке, Японии.

Открывая для себя Россию в 1969 году, Дина мгновенно схватила сущность режима. Вожди одевались, как все культурные люди Запада. В модных ресторанах танцевали твист. Процветал черный рынок. Художники рисовали не только рабочих и колхозников, но и занятные абстрактные каракули. В модных «салонах» на стенах висели картины Малевича, Шагала, Зверева. Деловая и храбрая Дина посетила сотни подвалов и чердаков нелегальных и таинственных творцов, бесплатно работавших на вечность.

Вейсберг, Ситников, Краснопевцев, Рабин, Архангельский, Неизвестный, Белютин, Соостер, Кабаков, Нуссберг.

В фрондирующем и глухом Ленинграде, где несомненным вождем подпольного творчества был Евгений Рухин, лепивший по десятку абстракций в день, Дина выбрала одного молодца, Мишу Шемякина, рисовавшего занятные завитушки древнего Петербурга, очень упорного и свободомыслящего художника. Молодому человеку с обликом кавказского героя самой судьбой было предназначено атаковать спесивый Запад.

После изнурительной торговли с властями, бумажной волокиты и неотразимых финансовых средств парижанки молодой авангардист 17 октября 1971 года приземлился в Париже.

Союз Дины с гордым питерским авангардистом закончился разрывом. Житель захолустного Питера просил больше и больше. Скромная и сытая жизнь под боком у хозяйки его не устраивала. Михаил Шемякин прочно стоял на ногах. Через год они с боем расстались.

Московские избранники оказались сговорчивей. Они не рвались в Европу и на совесть трудились по домам. В 1973 году галерейшица устроила Архангельскому, Кабакову, Булатову, Янкилевскому, Рабину выставку с ярким каталогом. Благодаря отлично налаженной экономической машине Дины Верни началось триумфальное шествие так называемого «Сретенского чердака».