Яков Мелькумов - Туркестанцы

Бегство эмира в Афганистан лишало басмачество на всей территории Средней Азии единого руководства. И если бы не предательство младобухарцев, с басмачеством как с массовым политическим движением на территории Средней Азии было бы покончено еще в 1921 году. Но двурушническая политика младобухарцев в правительстве Бухарской республики сильно тормозила борьбу.

В 1921 году басмаческое движение в Средней Азии распалось на отдельные очаги. Наиболее сильным движение басмачей было в Хорезме, Фергане и Восточной Бухаре. В своей тайной борьбе за власть младобухарцы рассчитывали на басмачей и не были заинтересованы в быстрой ликвидации бандитских шаек. Продолжая вы-давать себя за сторонников Советской власти, младобухарцы всячески срывали ее политику.

В то время как Коммунистическая партия прилагала все силы к тому, чтобы наладить в Бухаре мирную жизнь и приступить к социалистическому строительству, младобухарцы разжигали национальную рознь между народами Средней Азии и пытались вызвать ненависть местного населения к русским.

Во главе ревкомов, создаваемых в кишлаках, Усман Ходжаев старался поставить людей из зажиточной части населения. И нередко председателями ревкомов здесь оказывались бывшие курбаши и эмирские чиновники. Политсостав корпуса разъяснял дехканам задачи Советской власти и в ряде случаев удачно разоблачал предательскую политику младобухарцев. Однако полностью очистить советский аппарат политработники корпуса не могли.

Чем глубже Красная Армия проникала в Восточную Бухару, тем труднее было обеспечить наши части продовольствием и фуражом. База снабжения, расположен-ная в Карши, осталась далеко в тылу. Полки 2-й кавалерийской бригады, охранявшие коммуникации в Карши и на Сангардакском перевале, не в состоянии были организовать надежную охрану обозов. Части корпуса получали только боеприпасы, фураж же и продовольствие должны были заготовлять на месте.

Правительство республики обязанности по обеспечению частей корпуса продовольствием и фуражом возложило на Диктаторскую комиссию. Но Усман Ходжаев поручил самим частям эту трудную работу. Командование корпуса, не имея наличных денег, продовольствие и фураж брало у дехкан под расписки. Но неграмотному дехканину эти клочки бумаги ничего не говорили. Используя это, реакционные элементы повели бешеную агитацию, обвиняя нас в грабеже. Нередко контрреволюционную работу в том или ином кишлаке возглавляли председатели ревкомов — ставленники Усмана Ходжаева.

Чтобы парализовать действие враждебной агитации, комиссар бригады Логинов принял контрмеры. В полках и эскадронах выбирались политбойцы из числа наибо-лее сознательных красноармейцев и коммунистов. Как только подразделение занимало кишлак, политбойцы расходились по кибиткам и как бы случайно заводили разговоры на политические темы. Выяснив настроение хозяина, политбоец начинал беседу. Эта форма работы очень быстро оправдала себя, тем более что в качестве политбойцов обычно назначались представители местных национальностей либо русские, владеющие местным языком (таких было довольно много, и это не удивительно, если учесть, что многие красноармейцы прожили в Средней Азии по нескольку лет). Индивидуальная агитация оказалась более действенной, чем массовые собрания местного населения. На собрании соседи, опасаясь друг друга, обычно молчали. Зато в личной беседе люди охотно высказывали свои самые сокровенные думы. Изучив таким образом настроение жителей кишлака и выявив наиболее сознательную и активную часть бедняков и середняков, старший политработник назначал общее собрание.

Ленинская национальная политика нашей партии, бескорыстная помощь Советской России народам Средней Азии, а также умелая работа коммунистов и полит-работников в значительной степени парализовывали предательские действия младобухарцев и давали возможность частям корпуса решать поставленную перед ними задачу.

Одновременно со 2-м кавалерийским полком, отправленным в погоню за эмиром, из Дюшамбе выступил штаб 1-й бригады с 1-м кавалерийским полком и полу-батареей Дьяконова, преследуя уходившего в Оби-Гарм Курширмата.

27 февраля 1921 года 1-й кавалерийский полк занял Файзабад. Отсюда дорога на Оби-Гарм проходит по узкой долине Дашти-Бидана. Басмачи Курширмата, отходя на Оби-Гарм, последовательно располагались на высотах, завязывая короткие бои. Кавалерии приходилось идти по узкому дефиле и быть всегда готовой отра-зить нападение.

Пока 1-й кавалерийский полк медленно продвигался к Оби-Гарму, основная группировка басмачей во главе с Курширматом уходила из Оби-Гарма на Гарм.

Дорога на Гарм проложена по искусственному горному карнизу. С одной стороны — почти отвесная стена, с другой — обрыв, а внизу несет свои бурные воды Вахш. Басмачи, отходя из Оби-Гарма, разрушили дорогу.

Думая только о личном благополучии, Курширмат бросил на произвол судьбы басмачей, оборонявших подступы к Оби-Гарму. В бою за этот крупный кишлак 1-й кавалерийский полк взял в плен главу оби-гармской банды Нурулу-тохсабы [17] Тохсаба — воинское звание в армии эмира, соответствующее полковнику. .

В кишлаке не оказалось ни одного котла, в котором красноармейцы могли бы сварить пищу. Политбойцы немедленно приступили к своей обычной работе. Через некоторое время мне уже было известно, что по приказу Нурулы у населения отобрали все котлы и утопили их в хаузе [18] Хауз — искусственный пруд. .

На берегу хауза собрались жители кишлака. Хауз был глубокий, и вода в нем холодная. Жители выкрикивали проклятия в адрес Нурулы. Его обвиняли в звер-ствах и насилиях, которые учиняли в кишлаке басмачи Курширмата и сам Нурула.

Посоветовавшись с комиссаром бригады Логиновым, я принял решение наказать Нурулу на глазах у жителей. Когда его и с ним еще нескольких басмачей привели на берег хауза, я приказал им раздеться и достать со дна котлы.

Около часа посиневший от холода Нурула нырял в воду. На берегу, поблескивая мокрыми боками, лежали извлеченные из воды котлы. Появление каждого котла жители встречали дружным смехом, выкрикивая имя владельца, у которого котел был изъят Нурулой.

Подготовка к выступлению на Гарм заняла несколько дней. Большую помощь оказал нам аксакал [19] Аксакал — староста кишлака. Ахназар. Он собрал семьдесят дехкан с кетменями, и они под охраной 2-го эскадрона Ложкина восстанавливали и ремонтировали карниз, по которому проходила дорога.

Ахназар пользовался в кишлаке глубоким уважением за свой ясный ум и справедливость. Он принадлежал к людям, память о которых долго живет в сердцах тех, кто их знал.