Яков Мелькумов - Туркестанцы

Ночь застала бригаду в кишлаке Чиль-Дора. Эскадроны заготовляли лес для наведения нового моста.

Ишан-Суллган тем временем сообщил Сами-паше о потере передала. Над всей группировкой басмачей, ожидавших наши части с юго-востока, нависла угроза с северо-запада. Сами-паша оставил в Педау-Ду ненужные ему больше укрепления, продовольствие и фураж и бежал в Калаи-Хумб.

На рассвете бригада переправилась по новому мосту и быстро прошла вдоль реки Як-су в Бальджуанский район. В кишлаке Педау-Ду усталые бойцы нашли много фуража и продовольствия, собранного басмачами.

Не задерживаясь в Педау-Ду, бригада форсированным маршем пошла в Бальджуан и ночью достигла кишлака Ховалинг. На рассвете ко мне привели двух стариков таджиков. Один из них подал мне записку от Красильникова. Командир полка писал: «Местные жители сообщили мне, что в Ховалинг пришла какая-то часть Красной Армии. Не могу понять, откуда она могла прийти. Прошу командира сообщить, что это за часть». Таким образом, наш стремительный переход оказался неожиданным не только для Сами-паши, но и для Красильникова.

Я передал приказание Красильникову к 10 часам прибыть в кишлак Джехли на соединение с главными силами бригады.

Появление в Кулябском районе еще одной бригады резко изменило обстановку. В течение нескольких дней полки 3-й и 1-й кавалерийских бригад разгромили басмаческие банды.

В конце августа я получил приказ командующего Туркестанским фронтом М. М. Лазаревича, в котором мне предписывалось вступить в командование экспеди-ционным корпусом (Ионов находился в госпитале).

Выезжая в Дюшамбе, где стоял штаб корпуса, я думал о том, что пора позаботиться о запасах продовольствия и фуража на зиму, причем сделать это нужно было заблаговременно, до наступления дождей.

Организационные мероприятия заняли весь сентябрь. В Восточной Бухаре было спокойно, но я знал, что спокойствие это относительное: эмир за границей продолжал сколачивать басмаческие банды и тайно засылал на нашу территорию оружие своим сторонникам.

В конце сентября командующий фронтом приказал мне вывести 1-ю Туркестанскую кавалерийскую дивизию из Восточной Бухары, так как-де на смену ей из Дюшамбе подошла 3-я стрелковая бригада. Приказ этот был ошибочным. В условиях маневренной партизанской войны стрелковые части не могли заменить кавалерию. И, пожалуй, в результате именно этой ошибки командующего фронтом, а также предательства младобухарцев еще на несколько лет затянулась кровопролитная борьба, разгоревшаяся в Восточной Бухаре после ухода кавалерийских бригад.

Выполняя приказ, дивизия походным порядком выступила на Байсун и далее по Термезскому тракту на Самарканд. Здесь на основании приказа штаба Турке-станского фронта от 4 августа 1921 года за № 972/525 1-я Туркестанская кавалерийская дивизия была расформирована и из части ее сил сформирована 1-я отдельная Туркестанская кавалерийская бригада.

5-й и 6-й кавалерийские полки дивизии целиком вошли в состав бригады под номерами 1-й и 2-й. Из конно-артиллерийского дивизиона была создана 1-я отдельная конно-горная батарея под командованием Дьяконова.

3-й и 4-й кавалерийские полки (2-я бригада дивизии) были направлены в Хорезм и сведены в один кавалерийский полк 2-й Туркестанской стрелковой дивизии.

Приказом Народного комиссара по военным и морским делам РСФСР я был назначен командиром 1-й отдельной Туркестанской кавалерийской бригады.

В сентябре в бригаду прибыл военком Николай Дмитриевич Ратников — человек огромной воли и энергии.

Так закончились Гиссарская экспедиция и освободительный рейд в Восточную Бухару.

1-й и 2-й кавалерийские полки 1-й Туркестанской кавалерийской бригады за 1920–1921 годы прошли с боями через Фергану и Восточную Бухару. Преодолевая горные перевалы, переправляясь через стремительные реки, стойко и самоотверженно перенося лишения и тяготы походной жизни, бригада с честью выполняла все задачи, которые перед ней ставились. Полки бригады вступили в Восточную Бухару как освободители трудящихся масс от гнета эмира и его беков и прошли по ней как проводники великих идей Коммунистической партии и ленинской национальной политики.

За особо успешные действия в борьбе за освобождение Алайской долины 1-му кавалерийскому полку было присвоено наименование Алайский. Полк был награжден почетным Революционным Красным Знаменем.

За проявленную стойкость и мужество при обороне Байсуна и взятие крепости Гиссар 2-й кавалерийский полк был также награжден почетным Революционным Красным Знаменем. Полку было присвоено наименование Гиссарский.

1-я конно-горная батарея 1-й отдельной Туркестанской кавалерийской бригады за успешные действия в операциях Гиссарской экспедиции, в частности в боях 16 февраля 1921 года близ кишлака Миршаде и 24, 26 и 28 мая того же года у Пули-Сангинского моста, Гули-Зиндака и Гарма, была награждена почетным Револю-ционным Красным Знаменем.

8-й Туркестанский стрелковый полк за боевые отличия в успешно проведенной Гиссарской экспедиции, в частности в боях 19 декабря 1920 года у Як-Кабада и 21 февраля 1921 года у Дюшамбе, был награжден почетным Революционным Красным Знаменем.

За мужество и стойкость, за умелые действия в операциях Гиссарской экспедиции Советское правительство наградило высшей боевой наградой — орденом Красного Знамени: командира 1-го кавалерийского полка Красильникова, комиссара полка Жукова, командиров эскадронов Тартышева, Сгибнева, Плотникова, Кравцова, начальника штаба полка Коркжова, командиров взводов Ермолаева, Киселева, помкомвзвода Кротова, красноармейцев Батурина, Коханова, Цырана, Файзулина, Софиева, Виниченко, Шеметова.

Во 2-м кавалерийском полку орденом Красного Знамени были награждены: командир полка Панкеев, комиссар полка Раппопорт, командиры эскадронов Лома-кин и Нестеров, командир отделения Щербинин, красноармейцы Литвинов, Мешков, Дзюба, Дедов, помкомвзвода Шестаков.

Орденом Красного Знамени были награждены: Дьяконов, чья батарея сопровождала полки во всех боях и на всех переходах, командир орудия Криницын и наводчик Ковалев.

Правительство РСФСР и правительство БНСР сочли возможным отметить и мои заслуги, наградив меня орденом Красного Знамени и орденом Бухарской респуб-лики I степени.

Всего в бригаде было награждено 43 человека.

Революционный Военный совет Туркестанского фронта присвоил частям 1-й отдельной Туркестанской кавалерийской бригады за боевые подвиги по разгрому эмира и его банд в Гиссарской экспедиции новую форму — малиновые чикчиры с желтым кантом и малинового цвета головные уборы: для командного состава — фуражки, для красноармейцев — бескозырки.