Яков Мелькумов - Туркестанцы

3-я кавалерийская бригада действовала в Кулябском боерайоне и охраняла афганскую границу. Жара и малярия выводили из строя многих красноармейцев, непривычных к климату Средней Азии. Более 30 процентов личного состава бригады болело. Командир корпуса Ионов отозвал 3-й кавалерийский полк Лопатина и передал его в оперативное подчинение командира 3-й бригады в Кулябе.

К этому времени в Гарме сосредоточилась вся 1-я кавалерийская бригада. Но недолго пришлось нам быть вместе. Тяжелое положение в Кулябском районе вынудило Ионова направить на Файзабад — Куляб 1-й кавалерийский полк Красильникова, передав его в оперативное подчинение 3-й бригаде.

Дарвазский бек с Ишан-Султаном, воспользовавшись тяжелым положением наших частей в Кулябе, появились с 1000 всадников на левом берегу Сурх-Об и заняли кишлаки Лянгар, Махале и Хост.

Я решил раз и навсегда покончить с этой бандой. В моем распоряжении был 2-й кавалерийский полк и прибывший в Гарм батальон 8-го стрелкового полка под командованием Абрамова.

3 августа назначенные в операцию части бригады сосредоточились в саду гармского бека. Отсюда стрелковый батальон 3 августа вышел к мосту в восьми километрах западнее Гарма. Перейдя на левый берег Сурх-Об в полночь и миновав кишлак Чагдыбиен, батальон стал подниматься в гору на линию кишлаков Лянгар — Хост. В трех километрах от Лянгара в небольшой гранатовой роще бойцы увидели костер, вокруг которого сидя дремали басмачи сторожевой заставы. Сняв заставу, бойцы остановились в ожидании сигнала к общей атаке.

2-й кавалерийский полк под командованием Панкеева (сменившего раненого Роганова), перейдя мост, вошел в реку и двигался по воде вверх по течению Сурх-Об. У кишлака Тугак полк вышел на берег и скрытно охватил полукольцом позиции противника. Все это происходило ночью, незаметно для противника. К трем часам части были готовы к атаке. Дорогу на Дарваз перехватил 1-й эскадрон, закрыв басмачам единственный удобный для отхода путь.

По моему сигналу — трем разноцветным ракетам — части пошли в атаку. Зеленоватый воздух раннего рассвета еще не успел окраситься в голубые тона и темные вершины гор едва отделились от светлого неба, как, будоража предутреннюю тишину, по долинам прокатилось громовое «ура». Захлопали выстрелы, зацокали по камням подковы коней. Сонные басмачи, бросая оружие и лошадей, пытались выскользнуть из окружения. Когда долину осветили первые лучи солнца, все уже было кончено. Лишь немногим басмачам удалось укрыться в окрестных садах и кишлаках. Все утро бойцы стрелкового батальона, прочесывая местность, вылавливали беглецов. Главаря банды — Ишан-Султана не оказалось ни среди пленных, ни среди убитых.

Мы подозревали, что курбаши удалось добраться до кишлака и спрятаться в какой-нибудь кибитке на женской половине (позже мы узнали, что это было именно так), но приказ строго-настрого запрещал нам переступать порог ичкари [23] Ичкари — женская половина дома. . С Ишан-Султаном нам пришлось встретиться еще раз. Произошло это в районе Куляба.

В бою под Хостом особо отличились временно командовавший 2-м полком Панкеев, помкомвзвода Шестаков и красноармейцы Литвинов, Мешков и Даюба.

В Каратегине наступила пора относительного спокойствия. Население, особенно беднейшее, хорошо относилось к мероприятиям Советской власти. Политсостав бригады не только проводил широкую агитационно-массовую работу, но и участвовал практически в социалистических преобразованиях. Коммунисты и политработники следили, чтобы при разделе земель эмира и беков не была обижена беднота. Когда по всем крупным кишлакам снова открылись базары, политработники устраивали в базарные дни на площадях кишлаков митинги, на которых стали выступать местные жители, активно помогавшие нашим частям в борьбе с басмачами. Это была уже большая победа, ибо в те дни каждый дех-канин, рискнувший открыто, во всеуслышание заявить о своем сочувствии Советской власти, рисковал быть убитым при первом же налете басмаческой шайки. С каждым днем все больше и больше людей становилось на нашу сторону, и это говорило о том, что труды политработников бригады во главе с комиссаром Логиновым не пропали даром.

К сожалению, сам Логинов этого уже не видел, так как после боя у Хоста уехал в Дюшамбе на лечение.

Мне хочется рассказать о таджике Довляте, любимце всей бригады. Ловкий и сильный воин, он не раз спасал нас от опасности, вовремя предупреждая о появ-лении банд. Довляту приходилось дважды переплывать реку Сурх-Об, течение которой настолько стремительное, что сбивает с ног коня.

Я обязан Довляту тем, что в бою под Хостом остался жив. Во время конной атаки басмач прицелился из винтовки мне в спину, но выстрелить не успел: подоспевший Довлят на скаку сразил его клинком.

Славный сын таджикского народа дехканин-бедняк Довлят был зверски замучен басмачами после нашего ухода из Гарма.

Положение в Кулябской долине на участке 3-й кавалерийской бригады продолжало оставаться напряженным. Басмачи Куляба распустили слух, что им на помощь идет турецкий генерал Сами-паша с офицерами и афганскими добровольцами. Слухи эти подтвердились. С Памира действительно спустился отряд в 1200 всадников и сосредоточился в Товиль-Дора.

Сами-паша разрушил карнизы у Чилдара, занял перевал Камчирак и оставил здесь 750 всадников под командованием Ишан-Султана. Таким образом он хотел сохранить для себя пути отхода.

Отряд Ишан-Султана оборудовал позиции на обратных скатах перевала. К позициям противника вел километровый спуск, на котором негде было укрыться от пуль обороняющихся басмачей.

Остальные силы Сами-паши сосредоточились в кишлаке Педау-Ду, где басмачи, ожидая наступления наших войск с юго-запада, также возводили укрепления.

Получив эти сведения, я приказал Панкееву с одним эскадроном и четырьмя пулеметами овладеть перевалом Камчирак. В течение четырех дней эскадрон вел упорный, но безуспешный бой.

В Гарм прибыл командир корпуса Ионов. Он сообщил нам, что в Кулябской долине сложилось крайне тяжелое положение. Необходимо как можно быстрее покончить с противником на перевале Камчирак и направить 2-й кавалерийский полк с батареей Дьяконова на помощь 3-й кавалерийской бригаде.

Направив на перевал остальные эскадроны 2-го кавалерийского полка и полубатарею, штаб бригады также направился туда. Пошел на перевал и Ионов со своим комендантским эскадроном. На перевале нас встретил Панкеев и доложил обстановку. Было принято решение немедленно начать атаку.

Под прикрытием огня батарей эскадроны спешились и пошли в атаку. Ионов и Панкеев шли в первых рядах, в самом начале боя были ранены и скатились вниз под откос, почти к самой линии окопов противника. Чтобы спасти их, эскадроны бросились вперед. Басмачи, не приняв рукопашного боя, оставили окопы, бросив своих раненых и убитых. Эскадроны преследовали басмачей в пешем строю, не ожидая, пока коноводы подадут лошадей. Ишан-Султан успел перейти через Оби-Хингоу у кишлака Товиль-Дора и поджечь мост.