Виктория Мочалова - Лытдыбр [Дневники, диалоги, проза]

Неделю назад журналист и исследователь Андрей Мирошниченко прочитал в калифорнийском Googleplex лекцию на тему “Man as Media. From consumption to contribution”. Целиком её текст нигде не опубликован, зато выложен один из слайдов, озаглавленный “Bloggers vs Media”: о соотношении числа подписчиков ведущих СМИ и блогеров в социальных медиа (твитырь, мордокнига, ЖЖ).

“Картинка наглядно показывает, почему есть дело на Навального и кампания против Адагамова, – комментирует слайд автор исследования. – Причины не только политические, но и медийные. Нужны были бы кому вольнодумцы без их медийного размаха. В этой логике удивляет жизнестойкость Носика – он остался один из троицы (случайно-специально взятой для примера), ещё не охваченный пристальным вниманием кого надо. Ну, или достаточно осторожный”.

Я навскидку готов предложить ещё три объяснения, почему за мной пока не пришли. Во-первых, как известно любому телезрителю НТВ, я – шведско-грузинско-израильский шпиён, и беспокоить меня по таким мелочам, как посты в блоге, силовики (внимательно следящие за передачами этого канала) попросту не осмеливаются. Во-вторых, на допросе в прокуратуре я уже был, в “Домодедово” меня уже обыскивали. Так что на отсутствие внимания со стороны кого надо мне жаловаться грешно. Однако правильным мне представляется третье объяснение.

Оно состоит в том, что логика из процитированного отрывка попросту ошибочна. Во-первых, нет никакой связи между числом подписчиков Навального по состоянию на декабрь 2012 года и “делом Кировлеса”, заказ на которое поступил ещё в 2010 году в ответ на совершенно конкретные публикации о хищениях в одной крупной госкомпании. Во-вторых, причина преследования Адагамова – совершенно не в том, что у него популярный блог, а в том, что он избрался в Координационный совет оппозиции и автоматически попал под кампанию по рытью компромата на участников данной группы. Если бы люди, которые рулят этой кампанией, имели IQ выше комнатной температуры, они бы, конечно же, выбрали для своих атак другую мишень, благо в КС оппозиции входят 45 человек. Но, увы, кампанейщина и умственная деятельность – две вещи несовместные. Поэтому компромату на Адагамова, не раздумывая, дали ход и по геббельсовской линии, и по гиммлеровской. А случись в нашей верхушке Борман поумней, у Рустема просто появилась бы пара-тройка новых спонсоров, и весь его внушительный соцкап заработал бы в нужном Партии направлении.

Если моя оценка правильна, то ни Артемию Андреевичу, ни Илье [124]Александровичу, ни Сергею [125]Сергеевичу не стоит ждать гостей дорогих – даже когда они догонят и перегонят Рустема [126]Ринатовича по размеру своих аудиторных bubbles (термин Мирошниченко). Что до уровня внимания кого надо к моей скромной персоне – он, скорее всего, до сих пор определялся и впредь будет определяться содержанием конкретных постов, а не их аудиторными показателями.

Кировский суд над Навальным – феерическое говношоу.

Судья, который с педантичностью робота отклоняет все ходатайства защиты и удовлетворяет любой каприз обвинения, – это как бы привычно, всё же мы видели достаточно политических процессов за последние 10 лет.

Но сам предмет разбирательства – это мегакруто. Третий день в суде спорят, является ли тяжким уголовным преступлением комиссия в 7 %. Можно ли в РФ купить товар за 93 копейки и продать за рубль, не рискуя сесть на 10 лет.

Причём правильный ответ все в зале знают. Если ты за Путина, то можно товар, стоящий рубль, забрать за 7 копеек. А если ты против Путина, то за маржу в 7 копеек с рубля тебе светят 10 лет лагерей.

130 лет назад появился на свет человек, рассказавший об отношениях между Человеком и Государством, пожалуй, больше суровой правды, чем все последующие поколения политологов, историков и писателей. Можно сказать, что Францу Кафке в жизни повезло: он не дожил до прихода к власти Гитлера и Сталина. Его не сожгли в печах Аушвица в первой половине сороковых и не вздёрнули на виселицу в начале пятидесятых как троцкистско-сионистского агента по “делу Сланского”. Туберкулёз забрал писателя в могилу 3 июня 1924 года. Остались рукописи, изданные большей частью уже после смерти автора, и, увы, не утратившие своей актуальности по сей день.

Я пишу эти строки, а в Кирове судья Блинов прилежно воспроизводит фарс кафкианского “Процесса”, где, как мы помним, никакие доказательства на суд не действуют, и оправдание подсудимого невозможно, даже если неизвестна вина. А в Следственном комитете в Москве 200 человек трудятся над “третьим делом” для Ходорковского, про которое никто не знает, в чём оно состоит, но никакое, даже самое резонансное убийство последнего двадцатилетия не расследовалось столь тщательно…

“Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью”, как пелось в моём советском детстве. Тогда нам казалось, что это про советскую власть. Но власть эта, вроде бы, закончилась, а Кафка – остался…

Алексею Навальному дали 5 лет лагерей, Петру Офицерову – 4 года. К сожалению, ничего другого я и не ожидал, учитывая и задействованный против Навального силовой ресурс, и красивый жест Собянина по обеспечению “плюрализма” на выборах мэра Москвы.

Надеяться, конечно, можно и нужно. Но важно понимать логику поведения всех тех жуликов и воров, уютный бизнес которых по распилу России в последние годы разворошил Навальный. Им не до тонких схем, не до трёхходовок, не до имиджа. Им всем нужно ровно две вещи. Чтобы он замолчал, и чтобы мы испугались.

Я не знаю, что́ сегодня вечером случится на Манежной площади в Москве. Но всего через три часа я об этом узна́ю и вам расскажу. Я никого не призываю идти сегодня на Манежную, потому что, скорее всего, власть там готовит провокацию покруче той, что случилась на Болотной 6 мая 2012 года. Нельзя исключить избиения, задержания, а также подготовку к фабрикации новых дел о сколе зубной эмали какому-нибудь оборотню-лжесвидетелю в костюме черепашки, который рад бы и сам себе челюсть вышибить за казённую квартиру в Москве…

Я не могу туда не пойти, потому что Алексея Навального сегодня посадили в тюрьму за ровно одно преступление: за ведение блога в ЖЖ. Если за это в России теперь сажают на пять лет, то, каковы бы ни были мои планы на вечер, эти планы придётся отменить. Чтобы выйти на площадь и сказать негодяям: я вас не боюсь. Вы не будете мне указывать, что мне думать и о чём говорить вслух. Вы можете меня покалечить, посадить в тюрьму за кражу московского воздуха, объявить шведским шпионом, но я – свободный человек в свободной стране, и этого вы у меня не отнимете. Вам так же не под силу заставить нормальных людей бояться, как вы не можете никого заставить себя уважать, позорная свора казнокрадов. А свои планы по превращению России в империю Страха засуньте себе в жопу.