Анатолий Гордиенко - Давно и недавно

Так что же я хочу вам поведать? Я хочу рассказать о том, что вы, возможно, нигде не прочитаете — об адвокате Арвиде Рудлинге.

В конце пребывания нашей туристической группы работников культуры 23 марта в Стокгольме в гостинице «Мальмен» в торжественном «жёлтом» зале состоялся ужин с членами Общества дружбы Швеция — СССР.

Ужин начался с выявления, кто на каком языке может поддерживать беседу, а потом, исходя из этого, мы и рассадили между собой гостей-шведов.

Начался оживлённый разговор. Слева от меня сидела секретарь Общества Ирья Странд, женщина с умным и несколько усталым лицом. Она рассказала о том, что Общество дружбы Швеция — СССР насчитывает пять тысяч человек, что количество это растёт, что члены Общества — настоящие друзья советских людей.

Мы разговорились. Ирья Львовна говорила хорошо по-русски, расспрашивала о Петрозаводске. Оказалось, что её девичья фамилия — Ноусиайнен и что когда-то, ещё до войны, она жила в Петрозаводске. Ирья Львовна — коммунистка с большим стажем. Она рассказывала мне о том о сём, в который раз повторяла, что неимоверно рада, рада как никогда, встрече с петрозаводчанами. Вспоминая свою юность, она вдруг сказала, что ей довелось работать вместе с Тойво Антикайненом.

Меня это очень заинтересовало. Но Ирья Львовна застеснялась и ответила, что лучше о Тойво Антикайнене может рассказать адвокат Арвид Рудлинг, который сидит напротив нас.

— Он был его адвокатом на процессе в Финляндии…

Напротив меня сидел немолодой седовласый человек с приятным лицом. Надо ли описывать, с каким нетерпением я ожидал конца ужина. Я уже ни о чём другом не думал. Сидел как на иголках. Разговаривать через стол, да ещё с переводом, неудобно. И вот, наконец, ужин окончен. Всем предлагают идти в салон, где сигареты и кофе.

Я, Инна, Нонна и Ирья Странд, пригласив Рудлинга, садимся за стол.

Вот рассказ Арвида Рудлинга, записанный мной почти дословно и сохранившийся в записной книжке.

— Начну с главного. Действительно, я защищал на суде знаменитого Тойво Антикайнена. Как это получилось? В начале тридцатых годов я окончил юридический факультет университета. Работы у меня постоянной не было: то в один город поеду, то в другой. Дела мелкие, неинтересные. Я листал все газеты, искал, нет ли какого громкого дела. Наступил 1934 год. Однажды разворачиваю утреннюю газету, читаю: в Финляндии схвачен видный коммунист, коварный враг и уголовный преступник, скрывающийся от правосудия, Тойво Антикайнен. Вот это то, что надо, везение само приплыло в руки, на этом деле я могу сделать себе имя, решил я, хотя ничего не знал об этом человеке.

Юридическая фирма в Стокгольме дала мне лестные рекомендации, послала их в Хельсинки. Вскоре пришло приглашение. Как позже оказалось, многие финские адвокаты в знак солидарности со своим правительством отказались защищать на суде революционера и коммуниста Антикайнена. Моя кандидатура устроила финнов, даже обрадовала: я ведь был человек со стороны, швед, нейтральный человек нейтрального государства.

Не теряя времени, отправился в Хельсинки. Помню первую встречу с Тойво в тюрьме. Поразило спокойствие, уверенность, чёткость изложения и всяческое отсутствие страха. А он ведь понимал, что ему грозит. Всё шло к тому, что его казнят. Об этом писали газеты, требовали различные организации, родственники финских солдат, погибших от рук красных лыжников под командой Антикайнена в 1922 году. В общем, как в Библии: «Распни его! Распни!»

Много дней я провёл в беседах с Тойво. И с каждой встречей он нравился мне всё больше и больше. Антикайнен был крепок и бодр, днём и вечером делал разные физические упражнения.

Кампания антикоммунизма в Финляндии нарастала. Стало ясно, что финское правительство хочет повернуть процесс против большевизма, против СССР.

В Хельсинки обратились несколько иностранных адвокатов, живущих в Москве, но им было отказано.

В газетах Швеции уже сравнивали дело главного коммуниста Финляндии Антикайнена с процессом Георгия Димитрова в Германии. Берлинский процесс этот, как известно, в 1933 году всколыхнул всю Европу.

В Швеции в защиту Антикайнена выступили наши коммунисты, они провели много собраний.

В чём финское правосудие обвиняло Антикайнена? Во многом, но главное — в убийстве зверским способом пленных финских солдат во время лыжного похода в Карелии. Поговаривали о том, что будто бы был заживо сожжён один финский офицер.

Финны нашли каких-то свидетелей. Я же потребовал, чтоб на процесс приехали свидетели и с другой стороны — участники похода 1922 года, живущие в Советской Карелии.

«Должны быть товарищи по лыжному рейду», — настаивал я, и меня поддержали коллеги-адвокаты. «Более того, надо пригласить и крестьян из Кимасозера, пусть они расскажут, что видели».

Колесо правосудия застопорилось. В Москву ушли официальные приглашения свидетелям.

Шло время. Наконец, свидетели приехали. Они прибыли к нам в Стокгольм. Многочасовые мои беседы с ними подтвердили: лыжники Антикайнена воевали по общепринятым законам военного времени.

Потом свидетели отправились в Хельсинки. Суд шёл очень долго. Иногда казалось, что всё — чаша Фемиды клонится в сторону смертной казни.

Процесс длился очень долго, перекочёвывая из одной инстанции в другую. Я всё больше и больше гордился своим подзащитным. Антикайнен держался молодцом. Это, действительно, был крупный руководитель. На суде он говорил необычайно смело, с большой верой в своё дело. Он говорил так, будто он судит, будто он обвиняет, а не его. Тойво по праву стали называть «северным Димитровым».

Свидетели выступали горячо и убедительно. Сначала — один суд, потом другой, высший. И всё-таки нам удалось спасти Тойво Антикайнена.

Все суды заняли почти три года. В 1937 году смертную казнь заменили ему на пожизненную каторгу.

Для меня эти годы были годами колоссальной работы. Я кропотливо изучал историю рабочего движения, написал много статей в газеты, брошюру в защиту Тойво Антикайнена. Сегодня я — член правления Общества Швеция — СССР.

Ну а после окончания зимней войны Советский Союз настоял на выдаче Тойво Антикайнена.

Процесс закончился, я торжествовал. Моё имя часто упоминалось в газетах. Уехали домой свидетели из Советской Карелии. Мы сфотографировались в день отъезда. Вот этот снимок. Посмотрите. Потом я писал им письма, но никто не откликнулся. Можете ли вы, господин Анатолий, разыскать их? Они ещё по возрасту не очень старые люди. Разыщите, пожалуйста, передайте привет от Арвида, скажите, что я их помню и они всегда со мной. Попросите, пусть напишут мне. Я буду ждать…