Елена Докич - Несломленная

Три месяца я не прикасаюсь к ракетке. Потом кто-то говорит мне об Академии Николы Пилича в Германии. Тин убеждает меня поехать туда, и в конце октября я начинаю работать там с австрийским тренером. Мы добиваемся хорошего прогресса. Я вкалываю больше, чем за весь предыдущий год. Через три недели интенсивных тренировок тренер предлагает мне поехать сыграть турнир ITF.

– Еще рано, – говорю я. – Я три месяца не играла, а тренируюсь только три недели.

Тренер говорит, что не страшно, если я проиграю в первом круге. Можно даже квалификации поиграть. Просто чтобы вернуться в соревновательный тонус.

Я решаю поехать. Поехать и попытаться.

Я стала тем самым игроком. Тем, кому все прочили титулы Большого шлема. Некогда перспективным спортсменом, который перегорел и сбился с пути. Игроком с «теннисным папашей из ада», чья карьера рассыпалась на куски. Теперь моя участь – позволять самоутверждаться игрокам из глубин рейтинга за счет побед надо мной на задних кортах мелких захолустных турниров.

Тем не менее мы с тренером едем на турнир ITF в немецкий Исманинг, и там я из квалификации дохожу до полуфинала. Даже что-то зарабатываю.

После моего небольшого всплеска Академия Пилича предлагает мне контракт. Только вот когда я начинаю его читать, оказывается, что каждая неделя тренировок там будет стоить несколько тысяч евро, а также Академия будет забирать 40 процентов моих призовых и рекламных заработков. Кроме того, по условиям контракта я сама покрываю все свои путевые расходы и затраты на тренера, если он путешествует со мной. Моя первая реакция – отказаться, но я все же пытаюсь согласовать другие условия: я готова платить за тренировки в Академии и возить тренеров за свой счет. Договориться нам не удается – у них слишком большие запросы.

К концу года в рейтинге я 621-я. Другими словами, я теннисное никто. Я уже сама сомневаюсь, что когда-нибудь снова наберу форму. Сидя в своей темной загребской спальне, я снова думаю, что проще было бы вообще не жить. Мысли о самоубийстве возвращаются. Я снова погружаюсь в депрессию и сплю по 16 часов в сутки. В таком состоянии я не в силах разглядеть никакого выхода. А что еще хуже, я банкрот. Я ничего не зарабатываю: копеечные призовые с турниров ITF – капля в море моих долгов.

У меня нет ни агента, ни тренера, ни родителей, ни денег. Я лишена возможности видеть брата и общаться с ним; это тяготит меня больше всего.

Тин говорит, что с теннисом надо завязывать.

– Тебе нужно поправиться, чтобы быть в состоянии жить нормальной жизнью. Теннис и соревнования нужно на время задвинуть. В таком режиме ты долго не протянешь.

Я вижу, что он очень переживает за мое психологическое состояние.

У нас наступает очень тихий период. Мы почти не выходим в люди. Он понимает, что я хочу просто быть одна, найти себя. Несколько раз он выманивает меня в короткие поездки на побережье, но в основном я просто сижу дома в тишине.

Я продолжаю набирать вес, но тишина, покой и дни, наполненные ничегонеделанием, оказывают на меня благотворное влияние. А потом еще настроение мне поднимает звонок брата. Он уже не ребенок и, видимо, начинает понимать, почему я ушла из семьи.

Он рассказывает, что, как ни удивительно, мама ушла от отца, и они с ней сейчас живут в Белграде. Отец выгнал ее из своего поместья. Я уверена: это потому, что он так и не простил ее за мой побег. Во всех несчастьях он всегда винит других. Он сам никогда ни в чем не виноват.

Несмотря на расставание родителей, мы с мамой не миримся. В наших разговорах она никогда не раскаивается в своей жесткости последних лет. Через несколько месяцев после переезда в Белград она оставляет Саво и возвращается в Австралию – обратно в квартиру в Фэрфилде.

Вслед за этими семейными переменами и возобновлением общения с Саво ко мне возвращается желание играть в теннис. Мы с Тином решаем провести в Австралии длинный тренировочный сбор перед турниром за wild card на Australian Open-2007. Два месяца я вкалываю в «Мельбурн-Парке», постепенно чувствуя себя на корте все лучше и лучше. Я худею, мои мысли становятся яснее. Мне 24 года, и я попытаюсь снова пробиться в тур.

Я решаю побороться за wild card на Australian Open. В декабре я даю интервью Sun-Herald и говорю, что к концу 2008-го могу стоять в топ-50. Я верю, что мне это по силам, но знаю, что будет тяжело.

Я выигрываю три матча в плей-офф и выхожу в четвертьфинал, но там меня настигает травма: во втором сете матча против 17-летней Оливии Роговской я повреждаю подколенное сухожилие. При счете 3:6, 1:3 мне приходится сняться. К счастью, до моего первого турнира сезона в Хобарте еще несколько недель, и я провожу их тренируясь в «Мельбурн-Парке».

Не все в Tennis Australia встречают меня с распростертыми объятиями. Как-то после очередной тренировки на адской жаре «Мельбурн-Парка» тренер рассказывает мне о разговоре двух тренеров Tennis Australia, который он нечаянно услышал. По его словам, один из них сказал, что, если бы решение принимал он, он не позволил бы мне даже снова выступать за Австралию, не то что бороться за wild card. Он не дал бы мне никакого второго шанса.

Слова этого тренера шокируют меня и мое окружение своей враждебностью.

– Это жестко, – говорит мой тренер.

Слова тренера напоминают мне, как отец говорил: «Они тебя не приняли и никогда не примут», – и я уже не уверена, что возвращение было такой хорошей идеей.

Но на моей стороне есть хорошие люди. Например, Крэйг Тайли из Tennis Australia всегда рад мне помочь. С его помощью я нахожу хороших специалистов, с которыми могу поработать. Его советы всегда оказываются полезны. Даррен Пирс тоже очень добр.

Перед Хобартом я начинаю работать с тренером Крисом Джонсоном, и мы легко находим общий язык. Он милый, ненапряжный парень.

Я вижу, что работаю не зря, когда не оставляю надежд на победу своим соперницам по трем матчам квалификации. В первом круге основы я играю с 54-й ракеткой мира Мартиной Мюллер. Первый сет я беру, но второй проигрываю. В третьем я уступаю, однако продолжаю бороться, и мне удается развернуть ход поединка. Еще недавно в ключевых эпизодах я разваливалась, но в этот раз наоборот – собралась и сумела выиграть решающий сет, 6:4, 0:6, 6:2.

Для меня это очень важная победа: как психологически, так и в смысле результата. Она показывает, что ко мне вернулась моя сила духа, что я стала сильнее во всех смыслах.

Дальше мне в Хобарте играть с итальянкой Флавией Пеннеттой, 39-й ракеткой мира. Она трудная соперница, а травма голеностопа, которую я получила в квалификации, не позволяет мне навязать ей борьбу. Уступая 0:5, я снимаюсь.

В квалификации Australian Open по дальним кортам «Мельбурн-Парка» гуляет горячий порывистый ветер, а над ними раздаются выкрики «Давай, Елена!». Первый матч я выигрываю, но не второй. Тем не менее я проделала большую работу и за последние недели одержала немало качественных побед. Могу ли я претендовать на wild card? Совершенно точно. После того как мне ее не дают, в расстроенных чувствах я говорю журналистам: