Елена Докич - Несломленная

– Вопрос в том, как люди в Tennis Australia определили, кому дать wild card. Они даже не дождались конца Хобарта, чтобы посмотреть на мой результат. Они объявили свой выбор после первого дня квалификации, и я расстроена, что меня даже не принимали в расчет. Я убеждена, что заслуживала wild card в основу. Я считаю, что за одну неделю сделала больше и одержала больше важных побед, чем некоторые из этих девочек за всю карьеру.

В моем сознании это иллюстрация более серьезной трудности – той, которая годами портит мне жизнь. « Ну вот опять, – думаю я. – Как всегда, я в отстое» .

Меня осаждают сомнения. Слова австралийского тренера о том, что не надо было меня пускать обратно, не выходят у меня из головы. Я знаю, что в руководстве Tennis Australia есть чиновники, которые не хотят, чтобы я находилась в стране, не говоря уже о «Мельбурн-Парке». Так что я не думаю, что мне не дали wild card из-за того, что я играю недостаточно хорошо, просто, как обычно, есть силы, которые мне противодействуют. Далеко не все меня поддерживают, и дело тут не в деньгах. Никаких денег я и так не получаю, хоть все и уверены в обратном. У меня нет вообще никакого финансирования – Tennis Australia не платит мне ни гроша. Да и даже если бы мне это предложили, я бы отказалась. Все, чего я хочу, – это справедливость и равные условия со всеми. Возможности проявить себя на корте. Я просто хочу играть. Между тем я осознаю и свою удачу: мне повезло, что я могу пользоваться кортами, удобствами и тренерами Tennis Australia, насколько позволяют их графики. Берни Горлитц и Крис Махоуни всегда помогают мне, когда у них есть время.

Ситуация повторяется несколько лет спустя, когда мне снова не дают wild card на один из «Шлемов», несмотря на то что на разогревочных турнирах я выиграла кучу матчей, включая три титула ITF подряд. Одна теннисистка рассказала мне в личной беседе, что она знала, что получит wild card, за несколько месяцев до турнира. И это при том, что решение о специальных приглашениях должно приниматься накануне «Шлема», исходя из результатов, показанных игроками на последних соревнованиях.

Впрочем, сейчас ничто не может пошатнуть мой вновь обретенный бойцовский дух: я показываю свой лучший теннис за много лет, и в такой хорошей физической форме я тоже не была очень давно. Темнота начинает меня отпускать, и постепенно я осознаю, что, хоть моя жизнь и не была простой, мне все равно сильно повезло – я здорова и здоровы два человека, которых я люблю: Тин и Саво. А все остальное можно решить.

Это все будто включает свет внутри меня. Я снова полна сил. Но моя финансовая ситуация по-прежнему удручающая. Сразу после Australian Open мне приходится продать свою квартиру в Загребе, чтобы вложить деньги в карьеру, которую я твердо намерена перезапустить. Вырученные деньги идут на оплату перелетов, гостиниц, еды, услуг тренеров и покрытие их расходов.

В Загребе мы с Тином встречаемся с Борной, и, несмотря на старые обиды, я смягчаюсь и даю ему еще один шанс. Я не могу позволить себе именитого тренера, и Тин убеждает меня нанять Борну. Снова. Сказать по правде, я просто хочу тренера, который всегда будет доступен, всегда рядом. Так что Борна возвращается в мою жизнь.

Я очень давно не разговаривала с Саво, и после долгих и безуспешных попыток все-таки выхожу с ним на связь. Я зову его с собой на турнир в марокканский Фес. Он должен прилететь в районе полуночи, и я отправляю машину встретить его, потому что мне на следующий день играть. Я хочу дождаться его, но все же засыпаю. Проснувшись, я сразу смотрю на часы: полпервого, и только потом замечаю Саво, сидящего в полумраке на соседней кровати.

– Я не хотел тебя будить, – говорит он смущенно.

Я безумно рада видеть его и заключаю его в свое самое крепкое объятие. Для меня это огромное счастье – быть рядом с братиком, но вместе с тем я немного нервничаю. Прошло много лет с тех пор, как мы проводили время вместе. Больше того, с тех пор как он вырос, мы вообще никогда не были вдвоем. Тем не менее его присутствие очень меня воодушевляет. Мы не говорим ни об отце, ни о разрыве родителей. Мы просто пытаемся восстановить собственные отношения без их губительного влияния. Тин пока что в Загребе, а с Борной Саво находит общий язык. Я очень к нему внимательна, постоянно уточняю, все ли ему по душе. Я хочу, чтобы ему со мной понравилось, и боюсь, что он меня не примет, что отец сформировал у него предвзятое отношение ко мне.

После турнира – я прохожу три раунда квалификации, но проигрываю в первом круге основы – Саво уезжает и возвращается в Белград. Неделя была фантастическая. Впервые за много лет я чувствую, что наши с ним отношения улучшились и мы хотя бы частично вернули нашу прошлую близость. Это такое облегчение.

По ходу сезона я выигрываю матчи, но моя подача разваливается. С подбросом у меня беда, я не могу поймать правильное движение. Даже в победных матчах я подаю как любитель: не разгоняю ракетку и просто пытаюсь попасть в квадрат, чтобы начать розыгрыш. По ходу матча в Дармштадте я в таком раздрае, что даже думаю подавать из-под руки.

Подача – это самый сложный удар в теннисе, поэтому неудивительно, что Борна понятия не имеет, как починить мою. В одном матче я допускаю 15 двойных ошибок и только чудом не уступаю. Мне приходится играть трехсетовики исключительно из-за моей чудовищной подачи. Ко второй половине года двойные ошибки в моих матчах исчисляются десятками: 25–30 за встречу. Все, что я делаю, ни к черту: ноги ставлю не так, мяч подбрасываю – тоже. Движение неправильное с начала и до конца. Моя левая рука болтается, как не моя. Даже хватка у меня неправильная.

Я решаю, что нужны радикальные меры. Поскольку от Борны помощи не дождешься, я обращаюсь к проверенному помощнику – YouTube.

Я корплю над видео по запросу «подача Серены Уильямс» и изучаю технику теннисистки с лучшей подачей на планете. Я проигрываю эти ролики в замедленном режиме. Точно рассмотреть ее хватку трудно, но мне кажется, она похожа на мою. Потом я рассматриваю ее ноги. Ее движение. Ее подброс. Я воспроизвожу ее подачу насколько могу точно. Я запоминаю все ее движения и сразу иду на корт повторять их.

В Европе я выигрываю три грунтовых турнира ITF и еще на двух дохожу до четвертьфинала. Саво все больше ездит с нами, и наши отношения укрепляются. Я рада, что мы снова становимся близки без каких-либо посторонних влияний. Работа с Борной тем временем не клеится. Между нами снова нарастает напряжение. Мы решаем провести межсезонье в Германии, но все кончается тем, что я сама даю себе задания и составляю график. Но хотя бы у меня есть уверенность, которой меня зарядили победы на турнирах ITF, и в рейтинге я уже 178-я, хотя сыграла только девять турниров. На корте я чувствую себя лучше.