Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

Я читал официальный отчет о происшедшем, который принесла Стэйси. Это был удивительный документ. Ризеншнауцер, свободно двигаясь по public street – городской улице, то есть не заходя на территорию дома Стейси, стал облаивать волкодава. Говоря сухим языком протокола, он его challenged (бросал ему вызов). Волкодав не обратил никакого внимания на сявку и продолжал лежать на своем месте. Но не тут-то было. Ризеншнауцер зашел на драйвей и стал лаять волкодаву прямо в морду. Не двинувшись с места, волкодав тяпнул его за острую морду, причинив некоторые повреждения оной.

Примчавшаяся в этот момент хозяйка схватила питомца и отвезла в поликлинику, где его полечили на три тысячи. Страховка дома Стэйси этот иск оплатила. Стэйси извинялась, волосы на себе рвала, очень переживала. Кончилась история умерщвлением опасного зверя по настоянию соседей. Но даже без собаки никто не хотел страховать дом Стейси. Мы вопрос со страховкой решили, но это не делает историю волкодава менее грустной.

Есть определенный ритуал в страховании дома. Во-первых, дом надо осмотреть. Существуют правила осмотра, на что следует обратить повышенное внимание. Во-вторых, дом надо сфотографировать и держать фотографии в файле, на случай, если затребуют из компании. Нельзя сказать, что многие агенты следуют этому ритуалу, но порядок есть порядок, и новички строже соблюдают его, чем познавшие реальность ветераны.

Одна женщина лет сорока, незамужняя, купила дом и позвонила мне, чтобы застраховать. А без страховки, если кто не знает, нельзя закрыть «эскроу», или, говоря простым языком, завершить сделку купли-продажи с одалживанием денег в банке. Все делается быстро и надежно, желательно заранее, за пару дней, чтобы не сорвать людям покупку. Спешка – это один фактор. Ключей у новой хозяйки нет и не будет, пока сделка не закроется – это второй. Поэтому я никуда не спешу, но женщине этой сказал, что мне понадобится зайти, осмотреть дом и сделать фотки, как положено. В принципе можно и снаружи пощелкать, не заходя в дом. Но в этом есть элемент халтуры: желательно и под раковину заглянуть, и на систему пожаротушения глянуть, с её брызгалками под потолком.

Я этой даме раз по электронной почте пишу, что надо бы мне зайти, чтобы она время назначила. Ни ответа, ни привета. Второй раз пишу – то же самое. На сотовый ей звоню, спрашиваю, когда к ней удобнее зайти, чтобы она дома была. Дама мне строго так отвечает: «На данном этапе моей жизни, Майкл, я не хотела бы заводить интимные отношения с мужчиной, тем более женатым!»

У меня аж в глазах слегка потемнело от удивления. Я ей ответил, чтобы не волновалась. Когда-нибудь буду мимо проезжать, сфотографирую с улицы.

Начиная с 1997 года в Калифорнии стремительно дорожал Workers Compensation Insurance. Это аж с 1913 года обязательное для частного бизнеса страхование работников на случай производственных травм. Либеральные законотворцы своими изменениями в законах дали возможность получать компенсацию по страховке не только за травмы, полученные во время работы, но и за обычные травмы, которые можно так или иначе связать с работой и выдать за производственные. Например, человек с хроническим радикулитом поднял в офисе тяжелую коробку, его прихватило, и вместо обычной медицинской страховки он идет уже по «ворк-комп».

Чтобы вы могли себе представить масштабы происходящего, приведу только одно сравнение. В 1997 году по штату совокупный расход по этой статье был 9 миллиардов долларов. А в 2003 году – 28 миллиардов. Это при том, что травматизм снижался и степень травматизма шла на убыль. 20 миллиардов долларов ежегодно фактически расхищались медицинскими и адвокатскими офисами.

Помню, году в 2000 обратилась ко мне хиропрактик из нашего здания с вопросом, есть ли у нас в компании страховка. А у меня тогда постоянных сотрудников было человек 30, включая тех ребят, что по рабочей визе. И как же страховке не быть, если по закону положено? Есть, конечно.

Она радостно говорит:

– Присылай всех, кто есть, я им буду массаж бесплатно делать.

– Как бесплатно? – удивился я.

– Ну, «ворк-комп» заплатит.

– А где же у них травма, чтобы «ворк-комп» платил?

– А я сама имею право лечить и квалифицировать, есть травма или нет.

Соответственно страховая индустрия повышала премиумы, чтобы покрыть растущие расходы. Масштабы роста цен на страхование были просто сказочными. Два раза в год, первого января и первого июля, вступали в действие новые расценки. За пару-тройку лет Калифорния обогнала соседние штаты Орегон и Неваду по ценам на страховки раз в пять. Для частного бизнеса проблема превращалась в настоящую катастрофу, особенно в строительной отрасли, но не только.

Страховой премиум в «ворк-комп» вычисляется как процент от зарплаты. В конце 2003 года, когда я стал более-менее фокусироваться на коммерческом страховании, кризис был в самом разгаре. Частный бизнес уходил из штата. Например, за рабочих, работающих на крыше (roofers) ставка страхования была 70 %. Сто долларов рабочему, семьдесят долларов страховщику. За продавца розничной торговли ставки колебались 8–15 %, в зависимости от страхователя.

Страховые компании осторожненько выбирают, кого и за какую цену страховать, а кого лучше не страховать ни за какие деньги. Повышенный риск никому не нужен. Особенно тяжело тем отраслям частного бизнеса, где работает много нелегалов. Швейники, например. Нелегал в случае травмы тоже получит страховку, а премиум за него никто не платит, поскольку зарплата нелегала по ведомости не проходит. Начинающих своё дело тоже мало кто хочет страховать, темная лошадка, повышенный риск.

Но страховка-то обязательная. Поэтому существует State Fund (State Workers Compensation Fund) – технически негосударственная, но гарантированная государственными деньгами организация, которая не может отказать в страховании. Она страхует половину штата. То есть ту плохую половину частного бизнеса штата, которую никто больше брать не хочет. Соответственно цены в State Fund просто зашкаливают.

На столе у сенаторов уже год лежит проект, который они по вполне понятным причинам саботируют – все законодатели сами адвокаты, у себя самих кусок кто отнимет? И тут, пока я проходил свой первый тренинг по коммерческому страхованию, в Калифорнии происходит небольшая революция: действующего губернатора отзывают и заменяют Арнольдом Шварценеггером.

Находясь на гребне успеха, в начале 2004 года Арнольд первым делом на новом посту ставит на голосование реформу «ворк-комп» со словами: «Или вы ее принимаете прямо сейчас, или я распускаю весь этот балаган, провожу перевыборы, и «калифорнийская дума» новым составом этот закон примет».