Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

Дело в том, что классификатор был сделан в 1995 году. С тех пор «бюро» вносит туда все бизнесы, реально существующие в штате, и присваивает им ближайший, с их точки зрения, код классификации. Это непубличная информация, получить её можно только по звонку.

Когда я запустил все, что положено, в систему, мне позвонил андеррайтер, молодой парень с французской фамилией Лакруазье. И сказал, что я напортачил и дал бизнесу неверный код. Я знаю, что делать в таком случае: говорю ему, что звонил в «бюро», и Вильям мне так сказал. Лакруазье мгновенно ретируется, но на прощание говорит мне такие слова: «Другому агенту, который звонил с вопросом по этому бизнесу, я ошибочно дал неверный код классификации. Поэтому предлагаю сделать так: клиент может страховаться под верным кодом, но не у тебя, а у своего прежнего агента, поскольку он был первым».

У меня волосы встают дыбом.

– Сэр, – говорю я Лакруазье, – я не только первый, но я единственный агент, который реально привел этот бизнес в нашу компанию и сделал то, что не сделал никто больше.

– Нет, – говорит он. – Это была моя ошибка. Если бы я не ошибся, то бизнес застраховал бы другой агент.

И пошло-поехало…

Мне стало очень обидно. Тут позвонил Рон и спросил, как дела. Я ему рассказал эту историю. Рон, как ни странно, очень обрадовался.

– Чему ты радуешься-то? – спросил я.

– Тому, что могу тебе помочь, – сказал Рон и пошел выяснять отношения со злобным андеррайтером.

– Поаккуратней там, – попросил я, – мне с ним еще работать.

– Можешь не сомневаться!

Очень похожий по сути случай произошел с часовым магазином в Сан-Матео. Все агенты, кто брался за это дело, пытались застраховать его как розничную торговлю, с разбежкой цены 10–15 %. Хозяин сам виноват, частично. Когда он свой бизнес описывал, то ни словом не обмолвился, что часы у него преимущественно золотые. Я приехал, глянул, а там всего один лоток с обыкновенными часиками, а в большинстве дорогие часы с драгметаллами. Позвонил в «бюро», и они его как ювелирный проклассифицировали, с ценой в три раза ниже розничного магазина.

Одна из причин того, что никто его правильно не проклассифицировал, – раньше магазин уже был застрахован. Агент срезает угол, спрашивая, какой у вас был код. И под этот код определяет цену. Один из спецов «бюро» неформально сказал, отвечая на мой вопрос, что, по его опыту, 20 % бизнесов классифицированы неверно.

Общий класс для розничных магазинов довольно дорогой. Но есть два десятка отдельных классов, подешевле и подороже. Мебельный, например, подороже. А ювелирный и книжный – подешевле.

Среди многочисленных уникальных свойств «ворк-комп» есть и такое: стоимость страхования определяется по итогам года. «Рейт», то есть процент от зарплаты, известен заранее. Но зарплата неизвестна. Окончательный расчет производится по итогам года, задним числом. Страховая компания делает аудит в более или менее сложном формате. Соответственно премиум платится на основе прогноза.

Но не у всех страхователей так. State Fund, например, использует месячный отчетный период (reporting period). Каждый месяц бизнесы факсуют, сколько кому заплатили, и вместе с этим шлют чек. Понятно, почему так: у State Fund застраховано много таких бизнесов, которые до конца года не доживут, и тогда с них вообще копейки не получишь.

А есть у State Fund и такой интересный продукт, как страховка без наемных работников. Оформление страховки может и месяц занять, поэтому частник, который планирует в будущем нанимать работников, заранее оформляет такую страховку. Имея ее, он может нанимать людей в любой момент. Правила игры таковы: если работник нанят частником, у которого, в нарушение закона, нет «ворк-комп» страховки, то платить будет специальный фонд Uninsured Employer Fund. В него со всех премиумов идут небольшие отчисления. Но этот фонд потом через суд истребует потраченные деньги с самого частника, что для большинства равносильно мгновенной ликвидации. Мало кто играется в такие игры, но бывает всякое. Например, вовремя не заплатили, и полис не возобновился в нужный момент времени.

Государство следит, и частенько бывает так, что шериф замок повесит на двери заведения, пока владелец ему страховку не предъявит. Всё зависит от того, насколько рисковый бизнес. В строительстве, например, наличие «ворк-комп» является лицензионным требованием. Если вы зайдете на сайт Contractors State License Board и посмотрите информацию о подрядчиках, то увидите, что там написано не только, в какой компании этот подрядчик застрахован по «ворк-комп», но и когда у него заканчивается текущий страховой полис.

Разговаривая с владельцами бизнесов, частенько удивляешься разнообразию того, как люди к жизни относятся.

Звонит женщина, владелица пары киосков, стоящих посреди прохода большого молла в мексиканском районе, где я и не бывал никогда. Ей не продлили страховку в прежней компании, так как имел место страховой случай. Надо сказать, что определенные страховые случаи обойти невозможно, и такой бизнес компания не возьмется страховать. Но бывает невероятное количество ситуаций, где можно поработать и прорваться. Обычно, конечно, «рейт» увеличивается. Но для таких ситуаций намного важнее, что тебя вообще кто-то решил застраховать. Цена вопроса отходит на второй план. Хорош бы я был, если бы посылал своих сотрудников на «бесплатный» массаж к соседке-хиропрактику! Моя «ворк-комп» страховка подорожала бы на многие тысячи долларов в год.

Начинаю выяснять, что за страховой случай у нее был. Это очень важно. Особенно в том смысле, какие приняты меры во избежание подобных инцидентов в будущем. Владелица киосков и говорит: у продавщицы было огнестрельное ранение в ногу.

– ???

– Ну, пацаны из подростковых группировок затеяли перестрелку в молле, а продавщица как раз на линии огня оказалась.

– И часто там стреляют? – спрашиваю я, понимая, что никаких мер во избежание подобных инцидентов принять невозможно, следовательно, никто у меня эту тетку с её киосками страховать не возьмется.

– Ой, да что они там стреляют? Ну, бывает иногда, им лишь бы пошуметь. И ранение у продавщицы пустяковое, она через две недели уже на работу вышла, только ещё пару месяцев ходила на перевязки…

Неоднократно слышал я такую информацию, которую в официальных источниках не встретишь: примерно треть премиумов идет на покрытие мошенничества (fraud). Особенно последним отличаются новые эмигранты, и на внутренних беседах об этом говорится совершенно открыто. Люди специально падают на ступеньках и внутри магазинов, желательно крупных. С мелкими сложнее. Я слышал историю, как женщина упала в русском магазине, после чего её оттуда вышвырнули и обругали мошенницей, которая специально тут, типа, развалилась без всяких на то оснований.