Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

А я (точнее, школа тестировщиков) стал бессменным спонсором команды КВН Беркли. За это мне разрешалось писать свои объявления на заднем обороте их приветственных программок. Вместо объявлений типа «приходите к нам учиться» я писал стихи. Насколько литературно, не скажу, но в рифму, это точно:

Берклийская команда КВН в ответ в каждом выступлении вставляла хохмочку про нас. Дошло до того, что как-то и команда из Сиэтла начала хохмить про нас совершенно бесплатно, по зову сердца. Если любопытно, вот ссылочка встречи с Гарвардом: http://www.kvn-berkeley.org/Harvard/privet.txt – там про нас тоже есть.

Со второй половины 90-х на мою супругу постоянно растет нагрузка, связанная со школьными делами: на ней все бумаги, отношения с банками, приобретения по бизнесу (компьютеров, мебели), зарплаты преподавателей… Это помимо того, что жена полный рабочий день работает инженером по автоматизации тестирования.

Если посмотреть, в каких компаниях Светлана работала, то список окажется очень впечатляющим: «Информикс», «Ксерокс», «МакАфи», несколько стартапов. Светлана – убежденный консультант, она не хочет быть постоянным сотрудником. Это дает больше денег, больше свободы, больше динамики в профессиональном росте. Светлана занимается очень сложными вещами: она автоматизирует тестирование, происходящее одновременно на большом количестве компьютеров. Создается целая автономная жизнь, где раздаются и перераспределаются автоматически задачи. Это довольно редкая и очень востребованная специализация.

Но чего в этой идиллии нет, так это сток-опционов. А именно там сегодня крутятся сумасшедшие деньги. Это привело к тому, что в какой-то момент Светлана осела на постоянной должности в «Майкрософт», куда попала вместе с выкупленной компанией Hotmail, в которой она на тот момент работала. В карьерном плане, я считаю, это было ошибкой. Светлана привыкла к намного большей интенсивности труда, и за три года она как-то сникла там, потеряла задор. А в начале 2001 года она и вовсе оттуда уволилась, продав свои акции (грех жаловаться!) и с тех пор помогает мне в бизнесе, не скучает.

В 1997–1998 годах мне очень хотелось привозить студентов из-за рубежа. Но как это сделать, я не знал. Разрешения на студенческие визы у нас не было, а получать его крайне муторно, игра не стоила свеч. И тут приходит ко мне выпускник, один из самых первых, молоденький совсем парень лет 20, и рассказывает: его мама работает в Сан-Франциско вице-президентом частного колледжа Management College of San Francisco, который студенческие визы делает, но студентов там мало. Колледж специализируется в гостиничном бизнесе, ничего компьютерного там нет.

Познакомились с мамой нашего студента – Софией. Познакомились с малость свихнувшейся, но добродушной хозяйкой колледжа – Мэриэн. Колледж располагался в здании гостиницы в центре города. Хорошее место, подземный паркинг. Один из корпусов отеля сдавался внаём под бизнес-офисы, и колледж арендовал половину этажа. Помещений много, студентов мало, денег тоже. Хозяйка живет всю жизнь на съемной квартире, а возраст у нее предпенсионный. Держался колледж на Софии, ответственной и жизнерадостной женщине с одесским бэкграундом и тремя детьми. Мы чин-чинарем подписали составленный адвокатом контракт и приступили к совместной работе. Все довольны.

Что интересно – оказалось, привозить из-за рубежа никого и не нужно. Город переполнен приезжими со всего мира, имеющими студенческие визы языковых школ. Оттуда им нужно куда-то переходить. Я никогда не подозревал, насколько это большой рынок! Русские студенты набрались в первую группу мгновенно, просто через знакомых. Их было человек 15, я думаю. Чтобы соответствовать визовым и учебным требованиям колледжа, мы написали учебную программу на 9 месяцев, совершенно убойную. А по окончании курса студентам предлагалось OPT – право на работу на год. По тем временам и простой выпускник мог легко получить рабочую визу, а тут еще и год стажа, – просто мечта! И стоило это не 4 тысячи, как у нас, а 6 тысяч, что с учетом визовой поддержки и объёма учебных часов обходилось удельно даже дешевле, чем наш курс в Маунтин-Вью.

Далее уже логика бизнеса толкает мысли в таком направлении: все равно нужно гонять преподавателей в город, это час в одну сторону, если без пробок. Но если педагог уже добрался до города, то эффективнее для него пробыть там весь день. А чем заняться – найдется! В городе нет ни одной приличной школы тестировщиков. А нам и рекламироваться не надо, достаточно сделать десяток звонков, и весь город в очередь встанет. Так вот и вышло, что под нашу «иностранную программу» мы стали учить в пять-десять раз больше местных прямо в той же классной комнате, но вечерами.

В 9-месячный класс мы стали искать студентов за рубежом – в России, в Израиле. Туда же Мэриэн начала приводить местных безработных, с велфера, за обучение которых платило государство. Колледж Мэриэн на них в основном и держался, не на иностранцах. Студенты, которых она приводила, были в основном американцами, но какими-то неблагополучными, что ли. Плохо учились, точнее, вообще не учились, а отсиживали часы.

Понемногу к нам стали приезжать студенты из России. Не много, но все равно прикольно. Московские знакомые, которых я хотел заинтересовать участием в партнерстве, мне говорили «распальцованным» тоном, хоть и по-доброму: «Миша, кому, нафиг, нужна сейчас Америка? Тут народ легко большие деньги поднимает. Партнеров ты не найдешь, если дело не сулит хотя бы миллион долларов в год».

Дело было как раз накануне дефолта. После дефолта настроение у них изменилось: «У кого сейчас есть такие деньги, чтобы учиться в Америке?»

Израильские знакомые сказали, что у них есть близкий приятель, у которого сеть языковых школ в Израиле, обучающих ивриту и английскому. Он заинтересовался идей партнерства с американской компьютерной школой. Надо с ним встретиться, переговорить. Если всё путём, возможно, он сможет обеспечить нам поток студентов для обучения с последующим поиском работы по рабочим визам.

В Израиле я прежде никогда не был. На подъем мы очень легки. Снялись все втроем, с женой и дочерью, и летом 1998 года отправились на 4–5 дней в Тель-Авив. Я – по работе, а девочки мои – на экскурсию. У нас там друзей довольно много, со всеми и не встретишься. Сняли нам друзья квартиру на улице Дизенгоф, в ней мы и жили.