Александр Николаев - Так это было

Американцы тоже действовали некрасиво, но смягчающим для них обстоятельством является то, что они на первых порах, по свидетельству полковника Нерянина, не препятствовали побегам из лагерей. Несостоявшееся массовое распыление остатков армии следует объяснить излишним пристрастием к приказам и прочей бумажной волоките отдельных русских военачальников.

(После смерти «мудрого вождя» в одно советское учреждение зачастили затосковавшие по Родине бывшие власовцы и даже полицаи. А сотрудник, вопреки инструкции, рискуя своей карьерой, выгонял их в шею… А что ему оставалось делать? Давать официальную бумагу, извещающую просителя, что на Родине его пошлют в края отдаленные?)

Не для того, чтобы очернить кого-то в моих воспоминаниях, я привел отдельные, не совсем лестные для некоторых лиц, детали. Мне хотелось только, чтобы те, кто поднимут упавшее знамя свободы, не повторили ошибок, сделанных их предшественниками.

Излишне приводить здесь слова Ленина о том, как раб должен стремиться к освобождению. Не стану напоминать также о путешествии «вождя мирового пролетариата» со специальным заданием немецкого генштаба, хотя (повторяю) пооктябрьским поколениям с пеленок внушали, что во всем следует брать пример с вождей.

Месть за глумление, за уничтожение миллионов жертв есть естественное чувство человека. Только каменный истукан может равнодушно смотреть на все происходящее.

«Человеческий феномен» Тэйар-де-Шардена открывается темой «Видеть». «Можно сказать, вся жизнь, — говорит автор (перевожу с французского. — А. Н.) — заключается в этом слове, если не в конечном счете, то, во всяком случае, в главном… Первенство думающего существа разве не измеряется проникновением и синтетической властью его взгляда?».

Мы не только видели события — мы жили в их водовороте, испытывая на себе их страшные удары. Разве могли мы упустить разъединственный случай, чтобы выступить против самого дикого бандитизма в государственном масштабе, чтобы за все страдания народа хотя бы погрозить усатому тирану?..

Нет, и тридцать пять лет спустя я не жалею о своем участии в рядах борцов за свободу.

Освободительное движение (будь то под руководством генерала Власова или без него) сыграло свою историческую роль. Теперешнее относительное потепление объясняется не добротой Брежнева и его гаулейтеров. Кроме страховки на будущее (у нас, дескать, была свобода) руководители Кремля крепко поняли, что их ожидает, если у народа будет еще раз возможность взяться за оружие.

Несмотря на неудачи, сопутствовавшие Освободительному движению, и трагическую развязку, Сталин до смерти испугался его. Потому-то и бросил он лучшие силы на поимку генерала Власова и его частей. Потому-то он с ними так жестоко и расправился, а весь следственный материал по этому делу (повторяю) по его приказанию был в 1948 году уничтожен, и разные Тишковы для своих словоблудий вынуждены занимать… у сивого мерина или высасывать из пальца.

По имеющимся у меня сведениям, союзники (вопреки их коммерческому опыту) в торге живым товаром продешевили. Они могли тогда получить от дяди Джо за выдачу на расправу борцов за Свободу гораздо больше тридцати сребреников.

Даже истинным противникам коммунистической диктатуры свобода сейчас представляется этакой сказочной птицей, которая прилетит в нашу страну и усядется. А народу только и останется — выбрать подходящий режим, при котором волчья стая коммунистов чудодейственно превратится в мирное стадо ягнят и «будет все небо усеяно алмазами» и добродетель восторжествует…

Так может помышлять о свободе только «Алиса в стране чудес». Свобода сама не придет. За неё нужно бороться до конца. Сам собою коммунистический строй дать её не может. Она для него — смерть.

А Польша?.. Польша — мононациональное государство с объединяющей народ религией, полученной ею от Рима вместе с римским правом. К тому же, советская оккупация страны сплачивает нацию в борьбе за независимость и свободу. Чтобы задушить ветер свободы в Польше, необходимо ввести туда «варягов».

А Россия оккупирована скопищем доморощенных предателей своего народа (теперь уже не во имя марксистского мракобесия, но просто для удержания власти) с помощью огромной когорты сформированных за десятилетия, втянутых в преступления палачей, держиморд и разного рода ублюдков, действующих с типичным для русских усердием к службе. Как говорится в солдатской песне:

Россия издавна является многонациональным государством с культивируемой и поддерживаемой рознью; с русским народом в большинстве своем — неверующим. Вопреки старой пословице, даже когда гремит гром — русак не крестится. Церковь там по извечной вине её иерархов ограничивается лишь исполнением обрядов и не объединяет народа. А страшный призрак выдачи верных сынов на расправу еще живет в памяти и ветер свободы там легко заглушить своими силами.

Но как раз события последнего времени в Польше — в этой поистине героической стране — доказывают, что с красной чумою можно говорить только языком оружия. Это было нам ясно уже тогда, и тридцать шесть лет спустя, вопреки домыслам Н. Бетелла, стыдно должно быть только тем, чьи мундиры увешаны большими или малыми рядами «бляшек», именуемых орденами и медалями, напоминающих их носителям о миллионах БЕЗРАССУДНО загубленных сынов и дочерей России во имя спасения попавшей в беду коммунистической диктатуры; о волшебно перекинутых через реку жизни маниловских мостах, с которых так ясно было видно «все небо, усеянное алмазами», озаренное таким же иллюзорным торжеством добродетели.

В свете такой грандиозной панорамы призраков, большие и малые сражения, в которых носители регалий с именем «усатого батьки» на устах гнали людей на убой, оставляя целые деревни, населенные только вдовами и сиротами, были лишь продолжением предыдущей, такой же героической, но бесплодной по результатам эпопеи, продолжением, помогшим красному молоху еще крепче приладить на шее народной однажды надетое ярмо.

Эта безнадежно устоявшаяся трагедия России наводит на мысль, что добрыми намерениями можно вымостить не только преддверие ада. Из них можно построить и сам ад.

Ливри-Гарган, Франция

Николаев Александр Васильевич родился 21 октября 1918 года в селе Абрамовка, Переволоцкого района, Оренбургской области, в семье священника. Вследствие принадлежности родителей к категории «нетрудового элемента» и трудностей, связанных с приемом в школы детей «отверженных», учиться пришлось нерегулярно, проходя иногда двухгодичную программу за один год.