Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Чрезъ день послѣ того обрадованы мы были и возвращеніемъ нашихъ дорожныхъ, ѣздившихъ въ Тверь и пріѣхавшихъ тогда изъ Москвы. Они съѣздили въ сей свой путь благополучно и раздѣляли тогда съ нами нашу радость и удовольствіе. Но никто такъ много въ томъ не бралъ соучастія, какъ дочь моя Настасья, любившая съ малолѣтства отмѣнно своего брата. И какъ обѣимъ дочерямъ моимъ весьма хотѣлось прочесть всѣ письмы моего сына, то, желая имъ доставить болѣе удовольствія, съ охотою взялся я самъ прочесть имъ всѣ ихъ но по- порядку, и онѣ не могли ими довольно навеселиться. И какъ, по прочтеніи оныхъ, всѣмъ намъ весьма желалось узнать и о послѣднихъ дняхъ пребыванія моего сына въ Петербургѣ и о томъ, когда онъ оттуда выѣхалъ, то и начали мы всѣ съ нетерпѣливостію дожидаться того почтоваго дня, въ который долженствовало приттить къ намъ письмо сіе, и сожалѣли, что приходилось намъ ожидать его еще болѣе недѣли. Но такъ случилось, что и сіе послѣднее его изъ Петербурга письмо получили мы прежде нежели мы думали и ожидали. Причиною тому было слѣдующее:

Едва только прошло нѣсколько дней и началась Пестрая недѣля, и мы всѣ не успѣли еще от путешествій своихъ отдохнуть и дома порядочно осмотрѣться, какъ является къ намъ нарочно присланный человѣкъ от братца моего Михаила Матвѣевича съ письмами, въ которыхъ онъ меня и жену мою также и дочь мою Елизавету съ ея мужемъ, Христом-и-Богомъ и наиубѣдительнѣйшимъ образомъ просилъ сдѣлать ему милость и одолженіе и пріѣхать къ нему въ деревню и помочь ему отдавать дочь свою въ замужество. Онъ увѣдомлялъ насъ, что онъ дочь свою, наконецъ, за Василья Назаровича Бѣгичева, кажужскаго дворянина, помолвилъ, и что условіе, чтобъ сватьбѣ быть у него въ домѣ и на Мясныя заговины. И поелику у него никого съ его стороны родныхъ нѣтъ, то и умолялъ насъ не оставить его при семъ важномъ случаѣ. Что было дѣлать? Просьбы были усиленныя и законныя. Но путь не ближній и ѣзда зимняя дурная и по дурнотѣ дорогъ безпокойная. Сверхъ того, зная характеръ своего братца, не могли мы при сей сватьбѣ ничего ожидать хорошаго, кромѣ однихъ безпорядковъ и стыда, ибо вѣдали, что, по невоздержности его, не утерпитъ онъ, чтобъ и при семъ случаѣ не наполнить головы своей виннымъ чадомъ; и знали, что нужно ему получить только булавку въ голову, какъ дѣлался онъ своенравенъ, упрямъ и несговорчивъ и ни въ чемъ съ нимъ сладить невозможно. И по всѣмъ симъ причинамъ ѣхать и намъ самимъ весьма- весьма не хотѣлось; а охотнѣе бы хотѣли избѣжать и от безпокойства и хлопотъ, а предоставить самому ему играть сватьбу сію, какъ онъ хочетъ и какъ умѣетъ. Что-жъ касается до зятя моего, то сему, возвратившемуся только изъ столь дальней дороги, и подавно вновь въ сей путь и на хлопоты и безпокойства пущаться никакъ не хотѣлось. Но, подумавъ-погадавъ и разсудивъ, что люди и чужихъ въ такихъ случаяхъ не оставляютъ, а намъ стыдно и грѣшно будетъ оставить въ этомъ нужномъ случаѣ столь близкаго родственника, хоть съ крайнимъ нехотѣніемъ, но рѣшились наконецъ сію просьбу его исполнить и въ сей путь отправиться. А уговорили кое-какъ къ тому же и моего зятя. И какъ время оставалось уже коротко, то въ среду, на Пестрой недѣли, собравшись въ путь сей, вмѣстѣ отправились. И какъ ѣхать намъ надлежало черезъ Тулу, а къ самому тому времени пришла въ нее и Петербургская почта; то, будучи въ ней, и получили мы помянутое послѣднее изъ Петербурга письмо от моего сына.

«Въ четвергъ, т. е. вчера былъ я, по данному обѣщанію, у профессора Амбодика. Онъ уже снискалъ мнѣ случай посмотрѣть Кунсткамору и адресовалъ для сего меня къ знакомцу своему и академику г. Зуеву….. Докторъ при семъ случаѣ совѣтовалъ мнѣ и преподавалъ способъ, чтобъ представить одинъ ящикъ песковъ въ Академію, что было очень не худо, и я на сіе легко согласился. Вчерась же обѣдали здѣсь опять нѣсколько гостей. Ввечеру же былъ я у Малиновскаго и Сонина, съ увѣдомленіемъ, что я скоро отъѣзжаю и чтобъ готовили писѣмы. Потомъ занялся сочиненіемъ описанія пескамъ, для случая представленія Академіи Наукъ, заимствуя оное изъ обѣихъ вашихъ нѣмецкаго и русскаго письма въ Экономическое Общество.

«Севодни же, исполняя воспріятое намѣреніе, ѣду я по-утру въ Академію Наукъ, нахожу такъ скоро академика и профессора г. Зуева. Онъ, будучи уже предваренъ обо мнѣ и о пескахъ нашихъ, обласкиваетъ меня очень, берется представить ящикъ полному собранію и ведетъ меня тотчасъ въ Кунсткамору, водитъ повсюду и все показываетъ. Ахъ, батюшка! могу прямо сказать, что есть чего посмотрѣть! какое это множество весьма рѣдкихъ и нигдѣ невиданныхъ вещей! да гдѣ-жъ, правду, и быть, какъ не въ такомъ знаменитомъ государственномъ кабинетѣ? Не время теперь пространно обо всемъ разсказывать, а только скажу, что весьма много надлежитъ употребить на то времени, чтобъ разсмотрѣть всѣ тутъ предметы, хотя не мелькомъ, ибо нѣтъ способа вспомнить и вообразить себѣ всѣ по порядку видѣнныя тамъ вещи; столь велика ихъ многоразличность и множество! Въ разсужденіи-жъ нашихъ песковъ, то съ ними произошло при семъ случаѣ совсѣмъ не такъ, какъ я располагалъ и думалъ. Они хотя и поставятся съ великою честію въ Кунсткаморѣ, но намъ от того мало прибыли. Мнѣ хотѣлось, чтобъ самому мнѣ представить въ собраніе, но сіе не удалось, а по какимъ причинамъ, то разскажу уже увидѣвшись. Такъ уже и быть; видно нѣтъ судьбы счастливой для сихъ песковъ. По крайней мѣрѣ, я доволенъ и тѣмъ, что я чрезъ то имѣлъ удовольствіе видѣть все замѣчанія достойное въ Кунсткаморѣ и познакомился съ г. Зуевымъ.

«По-утру ѣздилъ я еще къ г. академику Зуеву, и нарочно отъискалъ его квартеру. Истинная причина сей моей ѣзды была та, чтобъ узнать еще что- нибудь о участи песковъ и, благодаря еще разъ за показаніе Кунсткаморы, спросить случая видѣть Академію Художествъ. Я поѣздкою сею былъ доволенъ, ибо сказано мнѣ было тутъ чрезъ него благодарность от всего академическаго собранія; что поставленъ ящикъ подъ моимъ имянемъ въ Кунсткаморѣ.

«Послѣ обѣда же, по положенному намѣренію былъ въ Вольномъ Экономическомъ Обществѣ. Я адресовался къ Нартову и чрезъ него представлены Обществу ваше письмо съ ящикомъ. Андрей Андреевичъ очень пенялъ, для чего вы его забыли и не пишите ни къ нему, ни въ Общество; далѣе-жъ велѣлъ мнѣ быть у себя въ понедѣльникъ поутру для полученія отвѣта къ вамъ и резолюціи на пески.

«Много бы надобно разсказывать, но сокращу и скажу вамъ слѣдующее. Былъ я севодни въ послѣднія у своего г. доктора Амбодика и съ нимъ распрощался и пр. Онъ посылаетъ со мною къ вамъ нѣсколько книгъ своего сочиненія въ подарокъ и мнѣ въ благодарность за пески. Изъ однихъ ихъ изволите увидѣть, какого почтенія достоинъ сей мужъ по своему великому знанію и учености. Книги же отчасти медицинскія, отчасти физическія.