Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Мы нашли и тутъ великія пріуготовленія къ проѣзду княжему и видѣли разставленныя повсюду дегтярныя бочки, для освѣщенія въ ночное время пути сему вельможѣ. Словомъ, вездѣ готовились принимать его какъ бы самаго царя. А онъ, по тогдашнему своему полновластію, и былъ немногимъ ниже онаго. Переночевавъ тутъ, продолжали мы свой путь далѣе. ѣдучи по дурной и тяжкой дорогѣ, которая, чѣмъ ближе подавались мы къ Москвѣ, тѣмъ становилась хуже; но я, за чтеніемъ во всю дорогу любопытнаго аглинскаго госпожи Бюрней романа «Цециліи», ни мало оной не чувствовалъ, а весь сей путь провелъ въ удовольствіи. Мы обѣдали въ сей день въ Подольскѣ, а въ сумерки наконецъ доѣхали и до Москвы самой.

Но симъ и окончу я сіе письмо, сказавъ вамъ, что я есмь вашъ, и прочее.

(Октября 28 дня 1812 года, въ Дворениновѣ).

Любезпый пріятель! Мы пристали и расположились въ сей разъ въ зятниномъ домѣ, находившемся подлѣ самаго почти Донскаго монастыря, на большой Калужской улицѣ. Зять мой, свѣтривъ купилъ оный, самъ не зная на что, незадолго до того времени, и жилъ уже тогда въ ономъ. Онъ былъ уже не новый, деревянный, и хотя не очень великъ, но для помѣщенія всѣхъ насъ довольно просторный. Въ особенности же былъ я доволенъ тѣмъ, что получилъ для своего пребыванія особый покоецъ, выстроенный на дворѣ, куда могъ я всегда для занятія собственными своими дѣлами от прочаго семейства и от пріѣзжающихъ гостей уклоняться и заниматься тамъ особенными своими упражненіями и книгами.

Пребываніе наше въ сей разъ въ Москвѣ не продлилось долѣе дней 15 или 16; но, по превеликому множеству хлопотъ, суетъ, разъѣздовъ и разнаго рода развлеченій, показалось мнѣ болѣе мѣсяца. Боярыни наши, помышляющія только о своихъ нарядахъ, ѣжжали то-и-дѣло въ городъ для закупанія себѣ разныхъ вещей, къ тому потребныхъ; а нерѣдко принужденъ былъ и я съ сыномъ моимъ какъ имъ сотовариществовать, такъ и особо ѣздить. Надобно было и мнѣ кое- что покупать и дѣлать для себя заставливать. Кромѣ сего, не проходило почти дня, чтобъ не пріѣзжало къ намъ, или къ зятю моему множество гостей, или чтобъ мы куда по Москвѣ не рыскали и во многихъ домахъ не бывали. Къ числу прежнихъ нашихъ друзей и знакомцевъ присовокуплялось множество новыхъ изъ родныхъ и знакомыхъ моему зятю, и у всѣхъ ихъ надобно было побывать, поелику они къ намъ сами и не по одному разу пріѣзжали. Къ таковымъ разъѣздамъ въ ряды и по гостямъ присовокуплялись ѣзды по собранію и другимъ мѣстамъ для богомолья, а по наступленіи масляницы — въ театры и маскарады, изъ которыхъ не пропускали мы почти ни одного, но не забывали между дѣлъ и о увеселеніяхъ своихъ. Словомъ, во все наше тогдашнее пребываніе были у насъ всѣ часы и минуты заняты многоразличными дѣлами. Самъ я сколь ни малую имѣлъ наклонность къ такой развлекательной жизни, но принужденъ былъ брать въ томъ ежедневное соучастіе, и едва могъ по нѣскольку часовъ по-утрамъ отрывать для любимѣйшихъ своихъ литературныхъ занятій.

Для доставленія себѣ съ сей стороны колико можно множайшихъ удовольствій, употребилъ я и въ сей разъ такое же средство, какое употреблялъ въ прежніе пріѣзды. И не успѣлъ по пріѣздѣ въ своей квартеркѣ обострожиться, какъ, выбравъ изъ каталога и написавъ превеликій реэстръ новымъ французскимъ и нѣмецкимъ книгамъ, послалъ оный къ книгопродавцу и знакомцу своему Ридигеру съ требованіемъ, чтобъ прислалъ онъ мнѣ всѣ ихъ для просмотрѣнія и выбора изъ нихъ для меня угоднѣйшихъ. Сей, находя въ томъ свой счотъ, не преминулъ прислать ихъ ко мнѣ цѣлую кипу. И какое же удовольствіе имѣлъ я и сынъ мой при перебираніи, просматриваніи и прочитываніи отчасти нѣкоторыхъ изъ оныхъ! Мы употребляли обыкновенно къ тому утренніе и первѣйшіе часы дней, равно какъ и всѣ тѣ, кои оставались для насъ свободными, и, по отобраніи изъ нихъ, какія намъ болѣе нравились, отсылали достальныя обратно, съ истребованіемъ другихъ на такое же употребленіе; и повторяя сіе нѣсколько разъ, набрали и купили у него опять множество оныхъ и болѣе нежели рублей на сто; и кромѣ сего, покупали мы ихъ много и въ другихъ лавкахъ и повезли съ собою нарочитый-таки запасецъ оныхъ.

Теперь было-бъ слишкомъ пространно, ежели-бъ хотѣть разсказывать подробно, что въ который день у насъ происходило, кто у насъ бывалъ и къ кому, и куда мы ѣздили; по сему, умолчавъ о томъ, упомяну только о интереснѣйшихъ происшествіяхъ и дѣлахъ нашихъ. Къ симъ принадлежатъ, во-первыхъ, небольшія хлопотишки, какія я имѣлъ въ сію бытность по межевой канцеляріи. По дѣламъ моимъ надобность была мнѣ подать въ нее челобитную, и я, подавъ ее, обыкновенною медленностію въ производствѣ и частыми, но на большую часть тщетными поѣздками въ межевую и битьемъ тамъ по нѣскольку часовъ табалы такъ прискучилъ, что о скорѣйшемъ производствѣ рѣшился просить самого главнаго судью межеваго. Симъ былъ тогда и всѣми дѣлами ворочилъ старинный мой знакомецъ Василій Савельевичъ Ваксель. Я, ѣдучи къ нему на домъ, любопытенъ былъ весьма видѣть, узнает ли онъ меня и какъ приметъ въ тогдашнемъ своемъ знаменитомъ достоинствѣ. И какъ обрадовался я, когда увидѣлъ, что онъ меня не только тотчасъ узналъ, но, расцѣловавъ, обошолся со мною, какъ съ другомъ, приласкалъ меня всячески, посадилъ подлѣ себя, рекомендовалъ меня, какъ своего пріятеля, вошедшей къ нему своей молодой женѣ, славной и первой тогда красавицѣ московской, сталъ обо всемъ и обо всемъ распрашивать и, узнавъ о моей нуждѣ, обѣщалъ употребить съ своей стороны всевозможное вспоможеніе. А сіе мнѣ, и дѣйствительно, много помогло при тогдашней моей, относящейся до отмежеванія мнѣ земли въ Тамбовѣ, просьбы.

Далѣе достопамятны были свиданія мои съ близкимъ и богатымъ родственникомъ зятя моего, генераломъ Бибиковымъ. Онъ пріѣзжалъ къ намъ, и мы были, по приглашенію, съ зятемъ моимъ у него. При которомъ случаѣ имѣлъ я удовольствіе слышать въ домѣ его прекрасную музыку. Впрочемъ, сей г. Бибиковъ подалъ намъ поводъ и къ одной досадишкѣ, къ небольшой размолвкѣ съ моимъ зятемъ. Вмѣсто того, чтобъ удовлетворить зятя моего въ одной справедливой по деревнямъ его претензіи, вздумалось ему уговаривать зятя моего войтить съ нимъ вмѣстѣ въ одну лѣсную торговлю, и прельстилъ его такъ, что зять мой на то было совсѣмъ и согласился. Но какъ на торговлю сію всѣ мы. его родные, смотрѣли иными глазами и, судя здравѣе, признавали ее не только совсѣмъ неприличною, но и глупою, ни съ чѣмъ несообразною и опасною, то старались мы всѣ его от того отклонять, и боярыни употребляли даже къ тому и слезы. Но какъ зятику моему неотмѣнно того, по вѣтренности своей, хотѣлось, то ему было сіе крайне досадно. А за сіе и поразмолвили мы-было съ нимъ такъ, что я хотѣлъ-было тотчасъ изъ Москвы ѣхать домой, и дѣйствительно-бъ уѣхалъ, если-бъ не воспрепятствовало тому то, что не бывали къ намъ еще изъ деревни лошади. Сверхъ того, и оставались еще кой- какія нужды для исправленія, и чрезъ то и поугомонилось нѣсколько сіе дѣло.