Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Изъ числа сихъ пріѣзжихъ господъ, никто такъ для насъ занимателенъ и пріятенъ ни былъ, какъ одинъ Одоевскій помѣщикъ Александръ Сергѣевичъ Ждановъ. Былъ онъ человѣкъ молодой, умный, любопытный, отчасти ученый, хорошаго, тихаго и кроткаго характера, но, къ сожалѣнію, не очень здоровый. Онъ, пріѣхавши лѣчиться къ нашему лѣкарю и нанявши квартерку въ нашей слободѣ, неподалеку от насъ, не преминулъ весьма скоро познакомиться съ нами, а особливо съ моимъ сыномъ, и мы его такъ полюбили, что хаживалъ онъ къ намъ почти ежедневно, и нерѣдко по нѣскольку часовъ дѣлилъ съ нами время, бравъ даже соучастіе въ нашихъ литературныхъ и ученыхъ упражненіяхъ, а въ хорошее время и во всѣхъ нашихъ прогулкахъ. Словомъ, знакомство у насъ съ нимъ сдѣлалось самое короткое, и мы сотовариществомъ его весьма довольны.

Кромѣ сего, достопамятно, что въ началѣ сего мѣсяца пріѣзжалъ къ намъ въ Богородицкъ опять нашъ г. директоръ, ни для чего инаго, какъ только обходить и осмотрѣть все. Почему онъ и пробылъ у насъ одни только почти сутки, и на другой же день, отобѣдавъ у меня и будучи всѣмъ доволенъ, от насъ опять уѣхалъ. Какъ онъ и въ сей разъ былъ ко мнѣ хорошо расположеннымъ, то воспользовался я симъ случаемъ и выпросился у него опять въ отпускъ на нѣсколько дней въ свою деревню, куда у всѣхъ у насъ давно уже на умѣ было сею весною съѣздить. Но прежде, нежели мы въ сей путь отправились, чуть-было не претерпѣли мы великаго несчастія. Въ одно утро вдругъ перетревожили и перестращали насъ люди, прибѣжавъ безъ памяти намъ сказывать, что одна изъ нашихъ людскихъ избъ на дворѣ загорѣлась. Господи! какъ смутился я, сіе услышавъ, и какою опрометью побѣжалъ смотрѣть гдѣ и что загорѣлось. Но, по особливому счастію, успѣли мы сбѣжавшимися людьми пожаръ сей захватить въ самомъ его началѣ и не допустить огню взять силу и распространиться.

Вскорѣ послѣ сего, и именно 14 числа іюня, и расположились мы отправиться въ любезное свое Дворениново, въ которомъ мы такъ давно не были. Въ сей разъ ѣхали мы въ него не столько для нуждъ, ибо сихъ ни какихъ дальнихъ не было, сколько для увеселенія, и чтобъ въ тогдашнее лучшее время повеселиться красотами своихъ природныхъ мѣстъ; почему и согласились ѣхать туда всѣ, кромѣ одной матушки-тещи, находившейся тогда въ Ламкахъ, а сверхъ того взять съ собою туда и музыкантовъ нашихъ, съ ихъ инструментами. Всѣ пріѣзжіе, а особливо лѣчившіеся у насъ, разставались съ нами съ превеликимъ сожалѣніемъ, а изъ всѣхъ ихъ чувствительнѣе разставался съ нами помянутый г. Ждановъ, свыкшійся съ нами такъ, какъ бы съ ближними своими родными, и увѣрявшій насъ съ клятвою, что ему насъ такъ было жаль, какъ бы родныхъ.

Мы выѣхали изъ Богородицка послѣ уже обѣда и не намѣрены были въ сей день ѣхать далѣе какъ до Ламокъ, куда пріѣхали мы уже въ сумерки и нашли нашихъ тамъ благополучными. Одна только малютка внука моя от продолжающейся болѣзни своей часъ-отъ-часу худѣла и таяла какъ воск, и я, не надѣяся застать ее по возвращеніи своемъ живою, и распращивался съ нею въ мысляхъ своихъ не инако какъ на вѣкъ. По-утру на другой день поѣхали мы от нихъ довольно рано, такъ что поспѣли кормить лошадей и обѣдать въ Калмыки, а ночевать на Валотю; ибо въ Тулѣ мы совсѣмъ не останавливались, а заѣхали только на минуту въ ряды, для искупленія нѣкоторыхъ намъ нужныхъ вещей.

Въ послѣдующій день встали мы довольно рано. Утро было наипрекраснѣйшее, и какъ мы не имѣли нужды спѣшить и расположились заѣхать въ Федешово и у тамошнихъ родныхъ нашихъ отобѣдать, то напились порядочно чаю и пріѣхали въ Федешово часу еще въ девятомъ. Тутъ нашли мы не только хозяевъ дома, но и пріѣзжихъ изъ Москвы, от которыхъ наслышались много о московскихъ проишествіяхъ, и вмѣстѣ съ ними порадовались, что Мартинистамъ заглянули подъ хвостъ, и пагубный ихъ замыслъ въ началѣ разрушили. Отобѣдавъ и посидѣвъ у нихъ, продолжали мы свой путь, и хотя уже вечеркомъ, но пріѣхали въ свое Дворениново благополучно.

Пребываніе наше въ сей разъ въ деревнѣ продлилось цѣлыхъ 9 дней, которые всѣ провели мы въ разныхъ трудахъ и гуляньяхъ по садамъ и рощамъ, и всякій день заняты были столь многими дѣлами, что и не видали какъ пролетѣли оные. Во всѣ ясные и хорошіе дни не выходили мы почти изъ садовъ, въ которыхъ тогда впервые еще раздавались звуки нашей маленькой духовой музыки, и одинъ разъ даже и обѣдали въ саду, въ крытой своей къ воротамъ дорогѣ. По вечерамъ же имѣли мы съ дѣтьми наипріятнѣйшія прогулки по всѣмъ мѣстамъ нашей усадьбы. ѣздили также однажды и въ Шахово и ловили тамъ рыбу, а въ Дворениновѣ вычистили въ сей разъ и запрудили нагорную нашу сажелку; а во время перепадавшихъ дождливыхъ дней, прибирали переправленныя свои хоромцы, обивали ихъ обоями и украшали картинами, переносимыми изъ хоромъ старыхъ и дѣлали ихъ къ житью отъ-часу удобнѣйшими. Не преминули мы также и въ ближнемъ саду своемъ произвесть кое-какія поправленія и дѣлишки, образовали большую круглую еловую поляну; сдѣлали на ней для сидѣнія большую, полукаменную сидѣлку; прокладывали и прочищали кое- гдѣ новыя дорожки; положили основаніе небольшому, уединенному храмику, подлѣ проулка, и прочее, и прочее.

Между сими разными производствами садовыхъ дѣлъ, случилось въ третій день нашего пріѣзда нѣчто особливое. Однажды, сидючи подъ группою прекрасныхъ нашихъ березъ, подлѣ основаннаго храма уединенія, разговорились мы съ сыномъ моимъ о красотѣ предметовъ, окружающихъ сіе мѣсто, и о тѣхъ украшеніяхъ, которыми вознамѣревались мы украсить сей ревиръ. Говоря о разныхъ монументахъ, назначиваемыхъ въ оное, вдругъ сказалъ мнѣ онъ: «а здѣсь, батюшка, подъ сими великолѣпными и пышными березами, и посреди самыхъ оныхъ надобно со временемъ сдѣлать настоящій монументъ, и хорошо бы его посвятить основателю сего сада». Мысль сія была для меня такъ поразительна, что слезы удовольствія навернулись на глазахъ у меня. Я легко могъ выразумѣть, что слова сіи значили, и догадаться, что онъ намѣренъ былъ, по смерти моей, въ семъ мѣстѣ сдѣлать мнѣ памятникъ. Я одобрилъ душевно сію мысль и возжелалъ, чтобъ оный и не совсѣмъ былъ пустой, но чтобъ положено были въ него или подъ нимъ и дѣйствительно что-нибудь оставшееся послѣ существованія моего. И на случай, если сіе со временемъ исполнится, чрезъ нѣсколько лѣтъ послѣ сего зарылъ дѣйствительно подъ березами сими, въ нѣсколькихъ мѣстахъ глубоко, клочки моихъ волосъ и нѣсколько выпавшихъ зубовъ. Такимъ же образомъ, бывши въ самый сей день въ нашей церкви, выбралъ и назначилъ я самъ то мѣсто, гдѣ хотѣлось бы мнѣ быть по смерти погребенну.

Во все время тогдашняго нашего пребыванія въ деревнѣ, ни въ который день мы такъ ни веселились, какъ въ пятый, случившійся тогда 21 іюня. Оный былъ 7,777 день от рожденія моего сына. Въ оный, послѣ обѣда, пили мы чай въ саду на новой своей полукаменной сидѣлкѣ, которую мы самымъ тѣмъ и обновили. Между тѣмъ, подъ группою березъ, гдѣ нѣкогда будетъ, можетъ быть, мой монументъ, играли музыканты наши на флейт- раверсахъ дуэты, и птички пѣніемъ своимъ акомпанировали онымъ. Потомъ ходили мы всѣ гулять въ нашъ нижній садъ, при играніи всей нашей духовой музыки, а вечеръ сего дня проведенъ нами очень весело. Смѣхи, игры, пріятные разговоры и истинное душевное удовольствіе господствовало въ сердцахъ всѣхъ, и мы были прямо счастливы.