Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Селеніе сіе нарочито велико, сидитъ на ровномъ мѣстѣ, имѣетъ посреди себя нарочитой величины прудъ, изогнувшійся дугою, почему и оно поселено полукружіемъ и имѣетъ посреди себя изрядную деревянную церковь, построенную за прудомъ и придающую всему селу не малую красу. Мы проѣхали большое село сіе не останавливаясь, и смотря на небольшой господскій домикъ, находящійся за прудомъ, поговорили только съ сыномъ своимъ о томъ, какъ судьба или Провидѣніе Господне распоряжаетъ оными. Сѣло сіе принадлежало, прежде сего, одному, славному у насъ въ Россіи игроку, обогатившемуся от игры картошной и пустившему весьма многихъ простачковъ по-міру. Но что-жъ изъ всего его богатства вышло? Изъ всѣхъ его дѣтей осталась одна только дочь, да и та сущая каррикатура! Но какъ бы то ни было, но она влюбись въ одного иностранца доктора! А сей, не побрезговавъ ея безобразіемъ, на ней, по желанію ея, женился и, наживъ съ нею дѣтей, по скорой ея кончинѣ, владѣлъ тогда симъ ея селомъ и всѣмъ имуществомъ, ни мало въ отечествѣ своемъ не помышляя, чтобъ онъ изъ сущаго бѣдняка сдѣлался богатымъ россійскимъ помѣщикомъ и владѣльцемъ деревень.

Выѣхавъ изъ сего села, и поворотивъ влѣво съ большой Лебедянской дороги, очень скоро добѣжали мы и до другаго, не малаго господскаго селенія, называющагося почти также, а именно — Зиновкою. Сіе, въ пріятномъ безпорядкѣ, сидитъ на берегу одного глубокаго и искривленнаго буерака, на которомъ запруженъ прудъ, имѣющій столь прекрасный и картинный видъ, что мы, переходя пѣшкомъ черезъ плотину, не могли довольно онымъ налюбоваться. Впрочемъ, и селеніе, и самый господскій дворик, противъ плотины на бугрѣ построенный, не заслуживали дальняго вниманія, кромѣ того, что дворъ имѣлъ вокругъ себя городьбу, складенную изъ простого плитняка и очень просто и некрасиво. Проѣхавъ сіе селеніе, надлежало намъ переѣзжать опять ровное и пустое поле и ѣхать часа два мѣстами, неимѣющими ни какихъ достопамятностей и увеселительныхъ видовъ; почему и занимались мы болѣе чтеніемъ. Единый только жаръ и сіяніе солнца насъ нѣсколько обезпокоивало. Мы принуждены были впервыя воспользоваться нововыдуманными гардинами въ каретѣ, и были ими довольны. Былъ тогда уже сентябрь, но погода столь теплая, какъ бы въ іюлѣ, и было не только тепло, но даже знойно.

Подъѣзжая къ селу Ивановскому, версты за три показались намъ остатки кошолок, украшавшихъ съ сего мѣста прежде сего всю большую дорогу, и мы пожалѣли о томъ, что онѣ с-года-на- годъ уменьшались и исчезали, и что правительство не пеклось о поддержаніи сего крайне полезнаго замѣчанія (sic) степныхъ дорогъ. Какъ по приближеніи къ помянутому селу, по причинѣ весьма гладкой дороги, мчались мы весьма быстро, то лошади наши безъ намѣренія произвели пакость и причинили вредъ одному поселянину. Случилось такъ, что стадо того села паслось близко подлѣ дороги, и одной молодой скотинѣ, глупѣйшей и простоумнѣйшей изъ всѣхъ, [пришлось] лежать посреди самой дороги и, не думая ни о чемъ, пережовывать свою съѣденную пищу. Глупость сего теленка была такъ велика, что не успѣлъ онъ отскочить от скачущихъ на него прямо лошадей, а мальчишка форейтеръ, не многимъ чѣмъ умнѣйшій самаго теленка, не имѣлъ столько разума и проворства, чтобъ лошадей благовременно поостановить; итакъ, онѣ прямо на него и наскакали, и бѣдный теленокъ попалъ не только подъ припряжныхъ, но и подъ самыя колеса, и мы почувствовали только толчокъ въ каретѣ и застопанье сей бѣдной молодой скотины. Такъ скоропостижно все сіе произошло! Какъ случай сей былъ ни мало нами неожиданъ, то изумились оба мы, почувствовавъ стонъ и толчокъ и не видѣвъ происходившаго, не знали, что о томъ думать. Наконецъ, догадывались мы, что переѣхали какую-нибудь скотину, но какую собственно и какъ, того не успѣли и видѣть, — такъ скоро продолжалась ѣзда наша! Вскорѣ послѣ сего, доѣхали мы до села Ивановскаго, гдѣ дожидались насъ уже собственныя наши лошади, и гдѣ надлежало намъ обѣдать. Между тѣмъ, покуда приготовляли намъ на скорую руку, по-дорожному, что-нибудь поѣсть, ибо варить было уже поздно и некогда, пошли мы съ сотоварищемъ своимъ прохаживаться по улицѣ и въ-округъ церкви. Церковь въ селѣ семъ каменная, стоитъ посреди села, и прямо деревенская. Строившіе ее не имѣли о архитектурѣ ни малѣйшаго понятія, и наружныя ея украшенія такъ дурны и такъ глупы, что гораздо бы лучше было, еслибъ ихъ вовсе дѣлано не было, а складена бы она была просто и безъ всякихъ глупыхъ вычуровъ. Во внутренности церкви мы не были, но думать надобно, что и внутри она не лучше своей наружности, или еще хуже; ибо прихожане ея состояли изъ однихъ только мужиковъ, изъ которыхъ иные были и довольно зажиточные и семьянистые, къ каковымъ принадлежалъ и хозяинъ того двора, въ которомъ мы пристали.

Между тѣмъ, какъ мы помянутымъ образомъ въ-округъ церкви и по кладбищу ходили и о простотѣ деревенской жизни между собою разговаривали, увидѣли мы съ западной стороны поднимающуюся синюю тучку и услышали вдали гремѣніе грома. Тучка сія увеличивалась съ каждою минутою и казалась иттить на насъ. Сіе побудило насъ поспѣшить возвращеніемъ своимъ на квартеру, дабы успѣть до нашествія тучи пообѣдать. Однако, возставшая вдругъ жестокая буря не дала намъ столько времени. Мы не успѣли добраться до квартеры и расположиться въ сѣняхъ ѣсть наши дорожные пироги и окрошку, какъ туча уже очутилась надъ нами. Страшная молнія разсѣкла ее от верха до самаго низа, и громъ гремѣлъ почти безпрерывно. Словомъ, туча сдѣлалась не только важная, но и страшная, и мнѣ никогда еще не случалось видѣть такой страшной и долгодлящейся молніи, какую я видѣлъ въ сей разъ. Мы принуждены были затворить всѣ двери въ сѣняхъ, однако, и сіе не много помогло. Буря съ небольшимъ дождемъ гудѣла во всѣ скважины стѣнъ и, придавая еще болѣе ужаса, прогнала насъ въ жаркую и душную избу. Тутъ словоохотливый старикъ, хозяинъ нашъ, разсказывалъ намъ, что и за день передъ тѣмъ была у нихъ жестокая гроза, и въ сосѣдствѣ нѣсколько дворовъ выжгла.

Сіе еще болѣе насъ устрашило и привело въ такое изумленіе, что намъ и ѣда на умъ не пошла, но мы очень скоропостижно обѣдъ свой кончили и въ сей разъ обѣдали прямо по-дорожному. Но сколь много удивились и обрадовались мы, когда въ самое то время, когда мы, сидючи въ избѣ, съ каждою минутою ожидали величайшихъ громовыхъ ударовъ, пришли къ намъ сказывать, что туча вся уже прошла и нѣтъ ни какой болѣе опасности. Извѣстіе сіе показалось намъ столь странно, что мы не хотѣли оному сперва вѣрить; но, выбѣжавъ на дворъ, скоро увѣрились въ томъ, увидѣвъ тучу, въ самомъ дѣлѣ всю разсѣявшуюся. Никогда еще не случалось мнѣ видать тучи, столь скоро находящей и столь скоропостижно уничтожающейся. А какъ и дождя было очень мало, и скоро потомъ небо прочистилось, и день сдѣлался опять красный и пріятный, то удовольствіе наше было тѣмъ болѣе. Тогда, не имѣя уже нужды такъ спѣшить, дали мы людямъ своимъ волю по произволенію своему обѣдать, и столько времени на то терять, сколько хотѣли; но сіе было и къ стати, потому что между тѣмъ приговоренный кузнецъ чинилъ нашу кибитку и сковывалъ изломанныя ея дуги.