Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Нельзя изобразить сколь въ отмѣнномъ и лучшемъ видѣ нашелъ я въ сей разъ сей городокъ предъ тѣмъ, какъ я его знать началъ. Лѣтъ за 15 до того, составленъ онъ весь былъ изъ единой только кривой слободы изъ населенныхъ мизерныхъ двориковъ, и не столько походилъ на городъ, сколько на село или на хорошую деревню. Однако, только деревянная церковь, находящаяся посреди онаго, великостью своею придавала ему сколько-нибудь важности. Самая помянутая крѣпость находилась тогда въ совершенномъ небреженіи и видны въ ней только были бѣлѣющіеся брандмауры и стѣны обвалившихся палатъ внутри оной, въ прежнія времена построенныя и сдѣлавшіяся потомъ толико достопамятными содержаніемъ въ нихъ въ заточеніи Антона Ульриха, герцога брауншвейскаго, толь извѣстнаго въ нашемъ отечествѣ. Зданія сіи находились тогда въ совершенномъ обветшаніи и въ жалостнѣйшемъ состояніи. Видѣвшіе ихъ разсказывали мнѣ, что всѣ внутренніе покои самихъ тѣхъ комнатъ, въ которыхъ содержался герцогъ, исписаны были почти всѣ карандашемъ, и что черты сіи не истреблены еще были всѣми суровостьми погодъ. Я охотно желалъ видѣть ихъ самолично, но никогда не допустилъ меня до того случай.

Что касается до нынѣшняго состоянія городка сего, то было оное несравненно лучше. Послѣ опустошенія пожарнаго, сталъ онъ уже за нѣсколько лѣтъ выстраиваться по плану и получилъ уже тогда свою форму; состоялъ изъ многихъ прямыхъ и поперечныхъ порядочныхъ улицъ, а и самые домики были, хотя не богатые, но изрядные и нѣкоторые складенные даже изъ кирпича. Въ крѣпости же два старинныхъ каменныхъ корпуса не только оправлены, но и довольно хорошо отдѣланы, и въ нихъ находились тогда присутственныя мѣста. Самыя въѣздныя въ крѣпость вороты порядочно обдѣланы, а одинъ только третій корпусъ стоитъ и понынѣ еще непокрытымъ, что и нехудо для доказательства старины оныхъ и всѣхъ бывшихъ тутъ достопамятностей.

Какъ было уже поздно и въ городѣ квартеру отыскать было трудно, да и огня для варенья пищи раскласть было не можно, то проѣхали мы весь оный и остановились за рѣкою въ предмѣстіи онаго, во дворѣ одного однодворца. И какъ наступила ночь, то велѣли мы поспѣшать грѣть себѣ чай и варить ужинъ. Колёсы наши такъ были слабы и шины на нихъ такъ ослабли и изломались, что необходимо надобно было лѣчить ихъ кузнецу. Я не позабылъ, конечно, о семъ и велѣлъ отыскивать онаго. Его и нашли, но онъ ночью не хотѣлъ ни подъ какимъ видомъ работать. Итакъ, принуждены мы были отложить починку сію до села Иловаго, гдѣ надѣялись найтить кузнеца и кузницу.

Между тѣмъ, какъ люди обо всемъ вышеупомянутомъ старались, ассигновали мы себѣ квартеру въ маленькихъ сѣняхъ однодворческой хижины. Къ намъ внесли туда столъ и поставили въ уголокъ. Но признаться надобно, что квартерка была очень безпокойна: изо всѣхъ угловъ несло и дуло; мы принуждены были обвѣшивать стѣны епанчами; но и сіе помогло, но мало, а вмѣсто того, получили другое безпокойство: атаковали насъ прусскіе тараканы, и цѣлыя толпы ихъ проявились, ползующія по столу и повсюду. Что ты изволишь! Я весьма-и- весьма ихъ не долюбливалъ, и гости сіи были мнѣ весьма непріятные; другого не оставалось, какъ вооружиться на нихъ — жестокостью, и такъ, ну-ка, мы оба ихъ табакирками и чѣмъ ни попало бить. По счастью, знали мы весьма удобное къ тому средство, наднося на нихъ смертоносное имъ орудіе съ верху, а не съ боку, и на-силу-на-силу мы ихъ столько уменьшили, что они дали намъ спокойно напиться чаю и поужинать, а тамъ удалились мы опять въ свою карету.

Симъ образомъ, кончился второй день нашего путешествія. А въ третій, пустившись въ путь еще до-свѣта, и по прекрасной и гладкой дорогѣ долетѣли очень рано до села Иловаго, гдѣ дожидалась насъ новая досада. Мы надѣялись навѣрное найтить тутъ кузнеца, но нашли только кузницу, а кузнецъ былъ гдѣ-то въ отлучкѣ. Горе напало на насъ превеликое и тѣмъ паче, что и колесо наше стало уже слабѣть и портиться; но какъ опсобить было нечѣмъ, а обѣдать тутъ было еще слишкомъ рано, то поѣхали мы далѣе до селенія, называемаго Хоботомъ, и тутъ расположились кормить своихъ лошадей. И какъ въ самомъ семъ мѣстѣ повстрѣчался съ нами ѣдущій изъ Козловской моей деревни мужикъ къ намъ въ Богородицкъ, то между тѣмъ, покуда варили намъ чай и готовили обѣдать, написали мы съ нимъ къ домашнимъ своимъ письмецо и отправили.

Съ сего мѣста, пообѣдавъ и выкормивъ лошадей, поворотили мы вправо и поѣхали прямо въ Козловскую нашу деревнишку, въ село Ендовище, съ которою хотѣлось мнѣ сына моего познакомить.

И хотя ѣхать было не близко и мы по худобѣ колеса болѣе тащились, нежели ѣхали, однако, съ едва уже дышущимъ колесомъ успѣли къ ночи поспѣть въ свою деревню. Тутъ самая неволя заставила насъ на цѣлыя сутки взять отдохновеніе, ибо другого не оставалось, какъ запасаться новыми колесами подъ кибитку, и для покупки оныхъ отправить нарочнаго въ г. Козловъ, а самимъ, между тѣмъ, заняться осматриваніемъ всего въ нашей маленькой и ничего почти незначущей деревенькѣ, или частички помянутаго села Ендовища. Къ вечеру привезли къ намъ, по счастію, и колёса, а вмѣстѣ съ посланнымъ прилетѣлъ къ намъ оттуда и другъ нашъ Яковъ Кузмичъ Кузминъ, заговорившій насъ по-привычкѣ своей до безконечности; но мы ему были очень рады, и вмѣстѣ съ нимъ отъужинали и тутъ ночевали.

Въ послѣдующій день пустились мы съ утра въ дальнѣйшій путь и поѣхали чрезъ Козловъ, въ которомъ городѣ хотѣли-было мы обѣдать, но, не хотя въ убыток привесть гостя своего, хотѣвшаго насъ угощать у себя въ Козловѣ обѣдомъ, заѣхали къ нему на часокъ и пустились далѣе, и обѣдали уже на Польном-Воронежѣ, а ночевать поспѣли въ Выселки, Чолновскіе, а тамъ, вставши поранѣе, успѣли къ обѣду прилетѣть къ славному нашему городу Тамбову.

Въ семъ городѣ въ сей разъ мы не останавливались, а проѣхавъ оный, расположились обѣдать и кормить лошадей на лугу, за рѣкою Цною; ибо мы, въ сей разъ рѣшились ѣхать прямою дорогою на село Расказы; но вѣдали бы, лучше поѣхали[бы] на Кузменки. Крайне песчаная и отяготительная дорога от самаго Тамбова до Расказъ такъ бѣдныхъ лошадок нашихъ измучила, что онѣ едва насъ къ ночи до помянутаго села дотащили; а при самомъ въѣздѣ въ оное, надобно было еще постигнуть насъ одному несчастію: надобно переломиться подъ кибиткою нашею оси и навесть намъ новыя хлопоты. Переночевавъ въ семъ сѣ лѣ, отстоящемъ от Кирсановской нашей деревни не болѣе какъ верстъ на 30, не знали мы, что дѣлать? До мѣста хотѣлось намъ доѣхать скорѣе, а лошади наши такъ приутомились, что нельзя было на нихъ никакъ поспѣшить. Итакъ, подумавъ, рѣшился я лошадей подъ свою карету нанять и пустились съ сыномъ моимъ напередъ, а своимъ велѣли за собою ѣхать. На дорогѣ, ѣдучи мимо, того мѣста, гдѣ у насъ, во время Петровскаго межеванія, съ Пашковымъ происходили споры, показывалъ я сыну моему самое то мѣсто, гдѣ были у насъ тогда таборы и мы со всѣмъ своимъ ополченіемъ тогда, въ сотовариществѣ со многими дворянами, ночевали и вечеръ провели такъ весело. Наконецъ, переѣхавъ всю нашу обширную и скучную степь, доѣхали мы до той огромной и пышной долины, вдоль которой, извиваяся, протекала наша рѣка Панда, и гдѣ тотчасъ представились зрѣлищу нашему прекрасныя мѣстоположенія и прелестные виды натуры, со всѣми холмами и буграми, окружающими сію рѣку, и селеніями, сидящими на берегахъ ея, и спустившись внизъ сей широкой долины, наконецъ, около полудня, доѣхали и до своей деревни благополучно.