Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Наконецъ, настаетъ тринадцатый и послѣдній день тогдашняго пребыванія нашего въ сей деревнѣ. Отѣ разболѣвшагося у меня зуба во всю ночь спалъ я очень дурно. Вставши, посылаю я своего Василья къ Язвенцову, чтобы выслалъ онъ людей рубить просѣку. Василій пошолъ, но ничего не сдѣлалъ. Между тѣмъ пошолъ проливной дождь. Думаю, что дѣлать? Хотѣлъ-было усилиться и насильно прорубить просѣку, но, подумавъ-погадавъ, для избѣжанія ссоры и сіе отдумалъ и положилъ остаться еще до времени при прежнемъ основаніи и обстоятельствахъ. Въ самое сіе время приходитъ ко мнѣ мельник съ нѣкоторыми просьбами; но я не соглашаюсь уже самъ ни на что въ удовольствіе Язвенцову.

Рѣшившись помянутымъ образомъ оставить всѣ свои затѣи, и по краткости остававшагося до срока уже немногаго времени, сталъ я поспѣшать дѣлать кое- какія прочія хозяйственныя распоряженія, и взявъ прикащика, пошолъ указывать ему-что-и-что ему, по отъѣздѣ моемъ, во дворѣ поправить и перестроить. Потомъ дѣлаю обо всемъ нужныя распоряженія, переписываю скотъ, хлѣбъ и все прочее, перебираю невѣстъ и жениховъ, рѣшу судьбу оныхъ, собираюсь къ отъѣзду и назначаю къ тому послѣдующій день.

Итакъ, препроводивъ въ сей разъ въ деревнѣ сей 13 или 14 дней, и переписавъ по-утру еще кое-что, а особливо отдаточную въ наемъ землю, отправились мы 24 сентября въ обратный путь, не сдѣлавъ въ сей разъ ничего инаго, какъ только узнали всѣ обстоятельствы, купили нѣсколько лѣса на перестройку, насѣяли жолудей, велѣли кое-что перестроить и взяли мѣры, что намъ впредь дѣлать. Признаюсь, что таковыя во всемъ неудачи и помѣшательствы, сдѣлавшія все наше тогдашнее пребываніе тщетнымъ и всѣ труды, сопряженные съ пріѣздомъ туда, безполезными, были мнѣ очень прискорбны и чувствительны; но нынѣ, судя о бывшихъ впослѣдствіи времени разныхъ тамъ съ землями нашими происшествіяхъ, перемѣнахъ и обстоятельствахъ, вижу, что самая судьба, или Промыслъ Господень воспрепятствовали намъ произвесть тогдашнее намѣреніе наше въ дѣйство и учинили сіе не ко вреду, а къ существенной пользѣ нашей, и что намъ тогда не роптать на случай и не досадовать на неудачу, а благодарить бы судьбу надлежало, что все такъ, а не инако сдѣлалось.

Ну, теперь разскажу я вамъ и объ обратномъ нашемъ путешествіи. Было и оно также, подъ стать ко всему прежнему, сопряжено со многими непріятностями и досадами, и въ самый первый день имѣли мы ихъ уже нѣсколько. Мы выѣхали со двора довольно еще рано и доѣхали уже не на Расказы, а прямо чрезъ степь на Коптево и Кузменки. Утро въ сей день было туманное, а потомъ пошолъ сильный дождь и началъ мочить насъ ужаснымъ образомъ. Самое сіе произвело уже чувствительную непріятность, которая увеличилась еще тѣмъ, что мы, ѣдучи обыкновенными дурными степными дорогами, въ туманѣ какъ-то сшиблись съ настоящей и заѣхали въ сторону, и потому пріѣхали въ Коптево уже не рано, гдѣ пообѣдавъ и выкормивъ лошадей и продолжая свой путь, чуть-было не полетѣли мы въ одномъ мѣстѣ съ превысокаго моста стремглавъ, съ своею каретою. Мостъ сей былъ черезъ одинъ широкій долъ съ водою, предлинный и превысокій, деревянный; и как онъ былъ намъ довольно знакомый, то мы, ѣдучи по гладкой и хорошей дорогѣ, почти уже въ сумерки, и разлетѣлись прямо на него и взъѣхали уже до половины онаго, но тутъ, хвать, онъ сажени на двѣ на самой срединѣ разобранъ и мы чуть-было- чуть не полетѣли стремглавъ въ сію пропасть. Переднія лошади, не болѣе какъ на поларшина, остановились от сей прорвы, и для насъ превеликая была коммиссія отдвигать карету и кибитку задами назадъ, ибо, по узкости моста, повернуться имъ никакъ было не можно, и на-силу-на-силу кое-какъ уже отодвинули; и потомъ принуждены были далеко объѣзжать всю сію лощину кругомъ и около, и потому пріѣхали ночевать въ село Знаменское уже ночью.

Избавившись благополучно от сей очевидной опасности и переночевавъ въ помянутомъ селѣ, встали мы съ свѣтомъ вдругъ и доѣхали уже скоро до села Кузменок, на рѣкѣ Цнѣ и при концѣ славнаго Тамбовскаго вала сидящемъ. Съ сего мѣста поѣхали мы не обыкновенною большою дорогою на Тамбовъ, а поворотили влѣво. Одинъ тамошній помѣщикъ, живущій въ нѣсколькихъ верстахъ от сего села и намъ очень знакомый и нами любимый, а именно тотъ самый г. Солнцевъ, племянникъ госпожи Бакуниной, съ которымъ мы часто въ Богородицкѣ видались и были съ нимъ очень дружны, взялъ съ насъ клятвенное обѣщаніе, чтобъ намъ во время путешествія нашего въ Тамбовскую деревню къ нему въ деревню заѣхать и съ нимъ повидаться, и далъ намъ, обѣщавшимъ то, и записку, гдѣ отыскать его селеніе, называемое Барщовкою. И какъ намъ поворачивать надлежало изъ сего села, мы же не знали тутъ дороги, то и принуждены мы были нанять проводника, который насъ и довелъ до онаго. Но что-жъ? Такая бѣда, что и тутъ случись неудача! Мы нашли одну только старушку, мать г. Солнцева, а самъ онъ находился въ то время въ Тамбовѣ. Господи! какая досада! Вѣдали бы, не забивались туда и довольно далеко въ сторону но, нечего было дѣлать! Потуживъ и погоревавъ, остаемся мы у старушки обѣдать. Она угощаетъ насъ, какъ друзей своего сына, и унимала-было ночевать. Однако, мы не остались, а пользуясь хорошею, бывшею въ тотъ день погодою и взявъ у ней проводника, поѣхали далѣе, пробираясь уже проселочными дорогами и такими мѣстами, которыми мы никогда еще не ѣзжали, прямо на Козловъ. Дорога была изрядная, селенія частыя, положенія мѣстъ ровныя и пріятныя. Мы ѣхали черезъ селенія Іоксаль, Новосильцово, Куньи-Липяги и Дубровку, и въ сей послѣдней обмеркнувъ и ночевали.

Въ послѣдующій за симъ день перемѣнялась погода и сдѣлалось превеликое ненастье и повсюду грязь такая, что мы на-силу доѣхали до Сурёны и принуждены были кормить лошадей въ селѣ Вечесловѣ. Тутъ случилось намъ пристать у попа, и онъ кормилъ насъ своимъ праздничнымъ и сытымъ обѣдомъ, ибо у нихъ случился тогда годовой праздникъ Ивана Богослова. А послѣ обѣда доѣхали, хотя и рано еще, до Козлова; но, за грязью, остановились тутъ ночевать, и тѣмъ паче, что надобно намъ было перемѣнить лошадей, которыя насъ подвозили, и за другими посылать въ нашу Козловскую деревню Ендовище, и которыхъ мы на-силу дождались, пріѣхавшихъ едва къ свѣту. Грязь ужасная, И дорога сдѣлалась самою скверною и дурною. Отправившись изъ Козлова, не смотря на всю дурноту дороги и продолжавшееся ненастье, поспѣли мы кормить лошадей на Хоботъ; а какъ оттуда дорога сдѣлалась получше, то доѣхали къ ночи до Ранибурга. Тутъ перепугала-было насъ одна изъ лошадей нашихъ. Вздумала-было такъ занемочь, что мы думали, что она околѣетъ. Надобно же было и тутъ чему-нибудь сдѣлаться! Однако, по счастію, и сей непріятности мы скоро и удачно избавились. Мнѣ какъ-то приди въ голову велѣть ей въ ноздри дунуть табаку: она стала от того чихать, и ей тотчасъ полегчѣло, и она оправилась.