Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Въ наступившій послѣ сего день получилъ я зазывную грамоту, чтобъ ѣхать въ Тулу. Писали ко мнѣ, что г. Юницкой совсѣмъ уже отъѣзжаетъ и будетъ волость отдавать въ вѣдомство другому, и что мнѣ необходимо притомъ быть надобно. Но какъ надлежало приготовить къ таковой сдачѣ всѣ нужныя бумаги и употребить къ тому дни три времени, то и не спѣшилъ я слишкомъ своимъ отъѣздомъ; и между тѣмъ какъ оныя въ канцеляріи моей заготовлялись, продолжалъ я заниматься своими садами и стихотворствомъ, и по охотѣ своей къ оному, сочинилъ въ сей день слѣдующіе стихи къ саду въ іюнѣ, какъ въ такое время, когда оный уже совершенно одѣнется и цвѣтутъ въ немъ калина и шиповник, и въ какомъ положеніи садъ мой въ самое сіе время находился.

Охота моя къ стихотворенію была около сего времени такъ велика, что я и въ послѣдующій за симъ послѣдній день мая мѣсяца, утѣшаясь въ саду своемъ красотами природы и лежучи на покойной дерновой лежаночкѣ подъ тѣнью густыхъ деревъ, сочинилъ еще стишки и къ самой сей лежанкѣ, но не хореическіе, а ямбическіе; слѣдовательно, и пѣты могли быть на иной голосъ. Они были слѣдующіе:

Симъ кончился тогдашній, нами съ толикою пріятностью провожденный, май мѣсяцъ, а съ началомъ іюня и отправился я въ путь свой въ Тулу, куда вслѣдъ за мною хотѣли пріѣхать и мои домашніе, то-есть: жена съ дочерьми и сынъ мой; ибо первымъ восхотѣлось около сего времени побывать въ Москвѣ, для исправленія нѣкоторыхъ нужныхъ, для приданаго дочери моей покупокъ, а послѣднему хотѣлось проѣхать оттуда въ Тверь къ роднымъ нашимъ Травинымъ и побывать у нихъ тамъ, и въ ихъ Бѣжецкой деревнѣ, о чемъ они его, въ бытность ихъ у насъ, неотступно просили, и онъ имъ сіе обѣщалъ и къ путешествію сему давно уже готовился и собирался.

Въ путь сей отправился я 2 іюня, и по добротѣ тогдашняго пути въ тотъ же день въ Тулу пріѣхалъ. Я и въ сей разъ остановился на прежней моей квартерѣ у Пастухова и, переночевавъ у него, поѣхалъ тотчасъ къ г. Юницкому, сбирающемуся уже дѣйствительно отъѣзжать и хотѣвшему въ тотъ день сдавать всѣ свои дѣла по волости и наши деньги другому, кому от казенной полаты назначено будетъ. Мы тотчасъ съ нимъ въ казенную полату и поѣхали, гдѣ надлежало ему всю нашу казну освидѣтельствовать и отдать ее въ вѣдомство своему преемнику. Но вдругъ сдѣлалась въ томъ остановка: денежки наши были господиномъ вицъ-губернаторомъ порастрачены и множество ихъ недоставало. Онъ метался ужомъ и жабою, отыскивая гдѣ-нибудь оныя для пополненія, и, не успѣвъ еще того учинить, упросилъ г. Юницкаго отложить свидѣтельство казны до слѣдующаго дня; а посему и не было у насъ въ сей день ни какого дѣла, и мы даже не знали еще кому назначено будетъ принять на время директорскую должность, покуда опредѣлится настоящій директоръ. Г. Юницкой зазвалъ меня къ себѣ обѣдать, у котораго посидѣвъ, возвратился я на свою квартеру и провелъ достальное время сего дня въ собесѣдованіи съ пріѣзжавшимъ къ намъ г. Сокольниковымъ, почиталъ полученныхъ новыхъ газетъ и письма изъ Экономическаго Общества.

Въ письмѣ семъ изъявлялъ мнѣ г. Нартовъ неудовольствіе свое о долговременномъ моемъ молчаніи и о неизвѣщеніи моемъ, что произошло съ присланными от него сѣмянами ворсяной щотки, но потомъ смягчившись писалъ, что посылаетъ ко мнѣ при семъ случаѣ по нѣскольку сѣмянъ чорнаго арабскаго овса и реинскихъ коноплей; наконецъ, возобновилъ прежнія жалобы свои на дворянъ, что никто изъ нихъ не занимается опытами и съ ними не переписывается, и просилъ о продолженіи того съ моей стороны, что все и убѣдило меня отписать къ нему что-нибудь по возвращеніи моемъ въ Богородицкъ и по полученіи досуга, ибо тогда мнѣ не до того было, чтобъ заниматься симъ, почти ничего незначущимъ дѣломъ.

По наступленіи новаго дня, поѣхалъ я по-утру опять къ г. Юницкому, но съ крайнею досадою услышалъ, что и въ сей день дѣла у насъ никакого не будетъ, и что отложено оно даже до понедѣльника. Итакъ, доводилось мнѣ цѣлыхъ два дни жить по-пустому. Г. Юницкой, видя мое о семъ неудовольствіе, говорилъ мнѣ, что мнѣ нѣтъ дальней нужды жить тутъ до того времени и дожидаться, что могу я ѣхать обратно въ Богородицкъ, и что онъ и безъ меня деньги сдастъ и все дѣло кончитъ. Но какъ я не зналъ еще, кто приметъ директорскую должность, Веницеевъ ли, который тогда ворочалъ всѣми почти дѣлами, или г. Юшковъ, и кто изъ нихъ будетъ моимъ временнымъ командиромъ, то не хотѣлось мнѣ ѣхать, не добившись толку, дабы не пріѣзжать опять чрезъ недѣлю въ Тулу. Итакъ, рѣшился я самъ собою дожидаться понедѣльника. Къ тому-жъ, поджидалъ я и пріѣзда своихъ дорожныхъ, ѣдущихъ въ Москву, которые въ сей день къ вечеру и пріѣхали. На утріе, проводивъ своихъ въ дальнѣйшій путь и не имѣя по случаю воскреснаго дня ни какого дѣла, употребилъ я большую часть сего дня на разъѣзды. Былъ сперва у г. Веницеева, потомъ у губернатора, а от него проѣхалъ къ Верещагину, и съ нимъ ѣздили мы къ обѣдни въ заводскую церковь. Послѣ того я у него обѣдалъ, а прочее время дня провелъ на своей квартерѣ въ гуляньѣ по хозяйскому саду, и довольно весело, но безъ дѣла жить было непріятно.

Наконецъ, насталъ и понедѣльникъ, и дѣло наше на-силу-на-силу было кончено; казна освидѣтельствована и отдана въ вѣдомство другому; а временнымъ командиромъ мнѣ назначенъ Петръ Николаевичъ Юшковъ; а прочее время, по случаю сдѣлавшагося ненастья, пробылъ на квартерѣ; а на утріе, какъ въ послѣдній день пребыванія моего въ Тулѣ, положивъ какъ-нибудь отдѣлаться, поѣхалъ я сперва ранехонько къ г. Веницееву и, переговоривъ съ нимъ, поѣхалъ къ новому своему командиру г. Юшкову. Но заставъ его еще спящаго, проѣхалъ къ знакомому своему штаб-лѣкарю Рикеру, а от него опять къ г. Юшкову. Сей, будучи весьма добрымъ и любезнымъ человѣкомъ, принялъ меня и обошелся очень ласково и благопріятно. Посидѣвъ у него, поѣхали мы съ нимъ въ казенную полату, гдѣ у господъ директоровъ, бывшаго и наказного, происходила въ сей день формальная смѣна, и я кое-какъ отдѣлался и получилъ дозволеніе отправиться назадъ въ Богородицкъ. По окончаніи же всего, заѣхалъ я къ г. Юницкому и у него въ послѣдній разъ обѣдалъ и, распрощавшись съ нимъ, поѣхалъ на квартеру. Покормивъ лошадей, пустился въ обратный [путь] и доѣхалъ до Дѣдилова еще довольно рано, но, за сдѣлавшимся сильнымъ и бурнымъ дождемъ, расположился тутъ ночевать и всю ночь почти не спалъ от множества клоповъ, въ-прахъ меня закусавшихъ; а на утріе возвратился въ свое мѣсто.

Такимъ образомъ получилъ я себѣ новаго и по порядку уже шестаго командира. Подъ его начальствомъ находился я недолго, но не поскучилъ бы хотя-бъ продлилось оно и гораздо долѣе. Характеръ сего добраго человѣка былъ таковъ, что я полюбилъ его съ самаго начала нашего съ нимъ знакомства, которое скоро превратилось въ самое нелицемѣрное дружество; и я могу сказать, что я имъ былъ очень доволенъ. И какъ онъ давно уже переселился въ царство мертвыхъ то, помня его любовь и дружество къ себѣ, благословляю и понынѣ еще его прахъ и желаю ненарушимаго ему покоя.