Николас Пиледжи - Казино. Любовь и власть в Лас-Вегасе. Риск, азарт, искушение

Позже информатор из Милуоки рассказал ФБР, что Балистриери заявил чикагским боссам следующее: «Нам не нужны неприятности. Гений должен сохранить чистую репутацию. Он облажается, если она продвинет свой иск».

Ни одному человеку так и не предъявили обвинения в убийстве миссис Рэнд.

А вывод денег продолжался.

По некоторым оценкам, Вандермарк вывел от семи до пятнадцати миллионов долларов из корпорации «Арджент» в период с 1974 по 1976 год, причем в эту сумму не включены деньги, которые выводились из букмекерской конторы при «Стардаст», выручка из отдела кредитования и доходы от продовольственного снабжения. В каждый отдел корпорации, приносящий прибыль, боссы синдиката из Чикаго внедрили по своему человеку.

Для верхов, раздающих кредиты, вывод денег из казино был неким аналогом нефтедобычи. Деньги текли рекой каждый месяц. За первый год нахождения Глика в должности, в период с августа 1974 по август 1975 года, корпорация «Арджент» зафиксировала чистый убыток в 7,5 миллиона долларов. Подобные цифры стали большой неожиданностью для Глика, поскольку общий доход корпорации увеличился на 3,4 миллиона и достиг 82,6 миллиона за тот же период. Глик был настолько не в курсе событий, что он объяснил потери корпорации дополнительными процентными платежами, потерей стоимости и амортизационными отчислениями, выплатой авансов дочерним компаниям, а также увеличенными издержками эксплуатации и непредвиденными расходами. «Он не имел ни малейшего представления о том, чем на самом деле занимался синдикат и каким образом», – рассказывает Бад Холл.

«После того как меня уволили из “Стардаст”, я получил должность колумниста в “Вэлли Таймс” , и в своих колонках я изводил Левшу и Глика, – вспоминал Дик Одесски, бывший директор по связям с общественностью в “Стардаст”.

Зарабатывал я немного, но веселился на славу. Многомиллионная корпорация, одна из крупнейших в Лас-Вегасе, была окружена слухами.

К концу 1975-го, всего после года работы, председателя правления компании уже заваливали вопросами о его отношении к двум совершенным мафией убийствам, о том, просил ли он членов синдиката оказать поддержку в получении кредита от профсоюзов, и почему парень, нанятый им для управления казино, настолько боялся провалить тест на лицензию, что начал прикрываться всевозможными должностями, продолжая при этом руководить из-за кулис.

В компании все еще работали многие мои друзья, поэтому информация просачивалась ко мне постоянно. Как-то раз мне поступил звонок от женщины, которая рассказала, что Розенталь зашел за стойку распорядителя и уволил всех, кто попался ему на глаза.

Она и раньше подкидывала мне дельную информацию о Фрэнке и “Ардженте”, но ее невозможно было проверить на достоверность. Теперь же до меня дошло сообщение, которое можно было проверить, и когда я сделал это, выяснилось, что женщина рассказала правду.

Левша поступил в точности как она описала. Я не понимал его мотивов. Этого было достаточно для того, чтобы Совет заставил его подать на лицензию. Но ему будто было все равно. Настолько он был наглым и уверенным в неприкосновенности своей позиции.

Однако в Совете оставались ребята, которые не спускали с Фрэнка глаз. Более того, двое из них приходили ко мне и спрашивали о моих отношениях с Фрэнком. Я сказал, что таковых нет. Что меня уволили.

“Как насчет того периода, когда он на вас работал?” – спросили они.

Я ответил, что он на меня никогда не работал. Полный абсурд.

Затем они достали документы, подтверждающие, что Фрэнк Розенталь работал помощником директора по связям с общественностью. Так как я отвечал за связи с общественностью, они предположили, что он был моим подчиненным. Но нет, он просто подделал документы, думая, что таким образом все уладит.

Агенты составили отчет, но это, как обычно, ни к чему не привело.

В другой день мне рассказали, что два агента Совета пытались допросить Бобби Стеллу в“ Стардаст”, но он их прервал, сказав, что им нужен Розенталь. Он проводил их наверх к Левше.

Насколько я знаю, они зашли в офис и начали задавать Левше вопросы, но он тоже не стал их слушать.

Он попросил секретаря набрать какой-то номер, поговорил по телефону несколько минут и протянул трубку одному из агентов.

“С вами хочет поговорить представитель Совета, Ганнифин”, – сказал Фрэнк, передавая им телефон.

Агенты были поражены. Фил Ганнифин был их шефом. Он был одним из самых жестких членов Совета. Он не позволял своим агентам беспокоить его в нерабочие часы, вне зависимости от того, насколько срочно они нуждались в его помощи, а теперь на их глазах тип, который, по их представлению, был самым крупным нелегальным игроком города, звонил шефу домой.

На том конце трубки Ганнифин начал орать на агентов. Он напомнил им о том, что по указу Совета ни один агент не имел права появляться в “Стардаст”, не поставив лично его в известность.

Ганнифин вздул агентов, и это так их задело, что они распространили слухи о дружеских связях Ганнифина и Левши, которые позволяли последнему работать без лицензии.

Слухи были достаточно серьезными, чтобы я обратился к Ганнифину за разъяснениями. Он сказал, что ничего подобного никогда не происходило. По его словам, он не устраивал своим агентам выволочек, и уж тем более при Розентале в его собственном офисе. В это я поверил.

Хотя Ганнифин и опроверг историю, рассказанную оскорбленными агентами, на деле слухи о его близких отношениях с Розенталем имели под собой почву. Было широко известно, что Ганнифин восхищался опытом Левши в букмекерской сфере. Именно Ганнифину принадлежала идея разрешить казино иметь свои букмекерские конторы, именно он втянул Розенталя в эту кампанию; в процессе Ганнифин стал его почитателем. «Раньше в казино нельзя было ставить на скачки и спортивные события, – рассказывал Ганнифин. – Обычно это делалось на стороне, а у букмекеров была куча проблем. Пари заключались после того, как становился известен результат, а власти штата недосчитывались прибыли в казну. Букмекерских контор было немного. Как правило, в арендованном помещении с подключенным телефоном и меловой доской сидел парень, который испарялся при первых же признаках неприятностей. Я всегда полагал, что будет лучше разместить букмекеров в казино, ведь таким образом мы смогли бы контролировать их деятельность. Пожалуй, Левша знал о букмекерах больше кого-либо в Вегасе, поэтому я попросил его помочь мне объяснить законодательному собранию штата, что мы все только выиграем, если Комиссия Невады по азартным играм одобрит спортивных букмекеров. Он был в восторге от этой идеи. По моей просьбе он несколько раз летал в Карсон-Сити и выступал. Он был бесподобен. Ему нравилось подниматься на трибуну, и он был идеально подкован по теме. Он выходил и рекламировал систему».