Николас Пиледжи - Казино. Любовь и власть в Лас-Вегасе. Риск, азарт, искушение

Джери была слишком упрямой. Жизнь для нее была дорогой с односторонним движением. Она хотела диктовать условия. И Фрэнк был таким же.

Как-то раз они были у меня в гостях, произошла очередная ссора, после которой она призналась, что не всегда виноват только Фрэнк. Она признала, что не всегда была честна с ним. Но она пожаловалась, что он заставлял ее бросить пить, и сообщила мне, что скорее умрет, чем откажется от алкоголя.

Думаю, Джери с самого начала планировала сразу развестись с Фрэнком в случае бытовых проблем, но через девять месяцев после свадьбы родился Стивен, который стал для нее всем. Она его боготворила. Она и думать не могла, что все так поменяется с появлением ребенка. Теперь же она не могла бросить Стивена.

Ей было одиноко. Она могла позвонить мне в три часа ночи. Почему он не дома с ней и детьми? Левша жил на широкую ногу. До нее доходили слухи, что его видели в компании танцовщиц. Она обо всем знала. Находила в его карманах чеки из ювелирного, когда относила костюмы в химчистку.

Она приезжала ко мне и выпускала пар, говорила, что если ему можно гулять, то и для нее позволительно ходить налево. Чем она и занималась».

«Джери с детьми отправилась отдыхать в Ла-Косту, – рассказывал Левша. – Когда она уезжала, отношения у нас были не очень. Уже на второй день она напилась так, что не могла подойти к телефону. Следующие два дня мы не разговаривали.

Но потом, прямо перед их возвращением, я снова не смог с ней связаться. Я позвонил в отель, и там мне сообщили, что они уехали два дня назад. Я начал не на шутку нервничать. Я даже не смог найти их имена в списках пассажиров авиакомпаний.

Я позвонил бойфренду Робин. Он был славным малым. Я объяснил ему, что не могу найти жену и детей. Сначала он сказал, что ему ничего не известно, но затем признался, что Джери и дети были с Ленни Мармуром и Робин. Он дал мне номер.

Трубку взял Ленни Мармур. Скользкий голосок. Хитрый. Разговаривал так вкрадчиво. Он изображал легкий южный акцент.

Я сказал: “Ленни, это Фрэнк Розенталь. Я хочу поговорить с Джери”. Он сказал, что ее нет рядом.

– Ленни, – продолжал я, – мне нужно поговорить с Джери. Это очень важно. Я хочу увидеть детей. Пусть сейчас же посадит их на самолет».

Он очень искренне сказал:“Фрэнк, поверь, я не знаю, где она. Я перезвоню через пару минут?”

– Ладно, – ответил я, бросив трубку.

Вот и все. Они сбежали. Джери, Робин, мои дети и Мармур.

Этим же вечером Джери позвонила Спилотро. Он мне тотчас перезвонил, рассказал, что она боится, что я выслежу и убью их.

Он сказал ей: “Я ничем не могу помочь. Лучше отправь детей домой. Фрэнк паникует”.

Она мне позвонила. Привет. Привет.

Я сказал, что не собираюсь спрашивать, где она; я просто попросил как можно быстрее посадить Стивена и Стефани на самолет. Перезвонить мне и назвать время прилета. Потом пусть делает, что ей заблагорассудится.

Вдруг Джери спросила:“Если бы я вернулась, ты бы смог меня простить?”

Я ответил, что не знаю. Сказал, что попытаюсь. Я все еще ее любил, но сказал:“Сейчас я хочу, чтобы ты отправила мне детей”.

Она повесила трубку и обратилась к Ленни и Робин. И что же сказал Ленни? Он попросил ее взять все деньги из моей банковской ячейки в Лос-Анджелесе, перекрасить волосы и сбежать с ним и детьми в Европу. Джери отказалась, потому что знала, на что я способен, она сказала Ленни, что я буду искать их, пока не найду. Она перезвонила мне и сказала, что отправляет детей домой. Чуть позже она позвонила еще раз и назвала номер рейса. Мы с домработницей отправились в аэропорт и встретили детей.

Вскоре Джери позвонила снова. Она прощупывала меня. Я спросил: “Ты же не ездила в банк?” Ответа не последовало.“Джери, что с деньгами?” Она сказала, что совершила ошибку.

– Насколько серьезную ошибку?

– Серьезную, – сказала она.

Не забывайте, в банковской ячейке хранилось два миллиона наличными.

– Сколько ты потратила? – поинтересовался я.

– Двадцать пять.

– Двадцать пять тысяч?

– Да. – Она купила ему одежду. Новые часы. Всякое дерьмо. Сутенерские тряпки.

Я сказал: “Не беспокойся. Ничего страшного. Через пару часов я пришлю за тобой самолет. Главное, держи при себе ключ. Не подпускай Ленни к нему. Если ключ окажется у него, он сможет открыть ячейку”.

– Ты потратила на этого шмаровоза двадцать пять кусков, это я переживу. Но второго шанса не будет, – сказал я ей.

Джери рассказала, что, когда она сообщила Робин о своем возвращении ко мне, Робин ответила, что у нее больше нет матери. Она всегда оставалась верна Ленни Мармуру, своему биологическому отцу.

Лен и Джери никогда не были женаты. Он был женат трижды, но так и не позвал замуж Джери, мать его ребенка. А вот Джери была преданна ему как никому. Фантастика.

Через пару часов мне позвонил пилот и сообщил примерное время посадки, я приехал в аэропорт, а она выплыла из самолета. Улыбка от уха до уха. Словно ничего и не произошло.

По дороге домой мы обсуждали банковскую ячейку. Она сказала, что ей не удалось забрать ключ у Робин. Но она не видела в этом ничего страшного, потому что банки уже закрылись.

Мы снова начали ссориться. Когда мы приехали домой, зазвонил телефон. Это был Спилотро.

“Как дела?” – он хотел узнать. Я ответил, что все в порядке. Джери спросила, можно ли ей поговорить с Тони, если это он. Я отказал.

Тони заявил: “Я хочу с ней поговорить”.

Я снова сказал нет.

Тони сказал уже более требовательным тоном: “Я хочу поговорить с ней, слышишь?”

Я снова сказал нет, начал благодарить его за помощь, но он меня перебил.

– Я хочу с ней поговорить!

Я повесил трубку.

– Это был Тони? – спросила Джери. – Я хотела с ним поговорить.

Я сказал, что хочу поговорить о деньгах, оставшихся в банковской ячейке. Следующим утром мы ждали звонка от Робин. Я решил не брать трубку, чтобы вдруг ее не спугнуть.

Робин рассказала, что Ленни пытался вынудить ее отдать ему ключ.

Джери сказала ей: “Заклинаю тебя, не делай этого. Не слушай отца”.

Джери плакала в трубку и умоляла Робин. Отвратительное зрелище. Робин сдалась… она пообещала не разворовывать ячейку».

«Когда их брак начал разваливаться, – рассказывала Барбара Стокич, – Фрэнк начал поднимать на нее руку, и тогда она приезжала ко мне. С подбитым глазом. Иссиня-черным лицом. Синяками на ребрах. Одним вечером все было настолько плохо, что нам пришлось сделать фотографии. Прямо у меня дома.

Джери и Робин потом дико разозлились на меня, когда я отказалась отдавать эти фотографий. Они хотели показать их на суде. Я не отдала фотографии, потому что по ним нельзя было сказать, что именно Фрэнк избивал ее. По ним можно было сказать только то, что ее избили. Я помню, что уничтожила эти фотографии. Она же думала, что сможет предъявить их в суде в качестве доказательства того, что он ее бьет. Робин всегда делилась со мной последними новостями, но, когда я отказалась отдать фотографии, она от меня отвернулась».