Наташа Мишина - Декретные материалы

После «тить» Миша, естественно, выучил слово, без которого жить не может: «мака». В переводе на человеческий — «макароны».

Как вы думаете, какое было Мишино третье слово? «Мама»? «Папа»? Мимо. Потому что это было «пока».

Потом Михаил научился говорить «дать», «открыть» и «включить». В принципе, некоторые мужчины вообще живут всю жизнь только с этим набором слов.

Я уже и не ждала, но тут оно. Напало внезапно и решительно. «Мама».

Мам. Мам. Ма-ам. Мама. Мама. Ма-а-а-м-м-м-ма-а-а-а-а-а. Мамамамамамама-ама.

Я уверена, что если у вас есть дети, то вы поняли, о чем речь. Сначала я подрывалась после каждого Мишкиного «мама» и бежала смотреть, что случилось. Потом поняла, что в 99 % случаев не случилось ничего и сыну просто нравится этот механизм.

В какой-то момент у Мишки случился словарный прорыв, и он стал много, уверенно говорить… на своем языке.

Жизнь заиграла новыми филологическими красками.

Что ни день — то головоломка.

Чтобы не быть голословной, в качестве примера приведу мою любимую задачку со звездочкой.

Опытным путем удалось выяснить, что желтый цвет в переводе на михаильский язык звучит как «гэ».

Почему?

Отвечает капитан команды знатоков Наташа Мишина.

— Потому что у Михаила горшок желтого цвета. Горшок желтый, значит, желтый — «гэ»!

И я получаю кубок Хрустальной совы.

Ура!

Были, конечно, и попроще задачки типа: «какока», «макока», «хеб». Ну тут даже высшего образования не требуется, чтобы понять, что юноша имеет в виду картошку, морковку и хлеб.

Как говорил кто-то из великих, дети посланы небом, чтобы дарить радость.

Как говорю я, дети посланы небом, чтобы постоянно позорить своих родителей.

Не будем далеко ходить. Михаил вместо слова «ката́ть» говорит «кака́ть». Например, хватает в магазине машинку, дико выпучивает глаза, вращает ими прямо за пределами орбит и орет: «Кака-а-ать! КАКА-А-АТЬ!» Смешно и стыдно. Больше смешно, конечно.

А вот когда кричит: «Сосите! О бозе! (Спасите! О боже!)» — больше стыдно.

Еще хочу добавить к вышесказанному, что дети посылаются нам, чтобы мы никогда не скучали. Я три дня отгадывала, что такое «пыпыш» и кто такая «Маша».

Оказывается, это Крепыш и Маршал из «Щенячьего патруля».

А еще дети посылаются нам, чтобы у нас никогда не было излишка денег (нервный смех).

Но это уже совсем другая история, достойная отдельной главы.

И сразу спойлер. Хорошего человека педиатром не назовут.

Сейчас вы скажете, что я вечно всем недовольна. Но тема такая, сами посудите, грех не пожаловаться.

У молодых родителей три основных статьи расходов: свадьба, ипотека и педиатры.

Согласна, есть поликлиника по месту прописки, но для детей хочется самого лучшего. А лучшее — оно дорогое. По моему опыту, не меньше трех тыщ за вызов.

И это только педиатр.

А еще нужны: невролог, хирург, окулист, узист и прочие специалисты, которые найдут у ребенка кучу несуществующих проблем, чтобы отправить сдавать анализы к своим коллегам. Потом собрать коллегию в лице себя и коллег, чтобы опровергнуть несуществующие диагнозы. Как говорится, любой каприз за ваши деньги.

В защиту платных врачей могу сказать, что, в отличие от государственных, у них всегда с собой есть градусник, исправный фонендоскоп, бахилы и одноразовые деревянные лопатки, чтобы смотреть горло.

Мишка однажды во время осмотра в порыве страсти три таких деревянных лопаточки перекусил пополам. А врач ничего. Только восхитилась, какой темпераментный юноша растет. Ну еще бы не восхищаться! За три тыщи-то рублей!

В свое оправдание хочу сказать, что бесплатную медицину мы с Михаилом тоже попробовали. Так себе развлечение.

Все началось с того, что нам попался нехороший комар. Он укусил Михаила куда-то предположительно в глаз, а отек начал распространяться предположительно на всего Михаила.

Я вызвала скорую помощь, подержала сына пока ему укололи антигистаминное и, как честная женщина-мать, поехала ложиться с дитенком в больницу.

Я, конечно, предполагала, что пребывание в детолечебнице будет не санаторным, но в реальности эти пару дней нам дали, пардон, просраться в прямом смысле этого слова. Но об этом позже.

«Заходи, ложись, не жалуйся», — говорили они.

«Мест нет, вот вам одна койка на двоих в коридоре сбоку!» — говорили они.

«Бинтов нет», — говорили они.

«Приделайте сами катетер, женщина!» — говорили они.

А я говорю, нет уж, такие неправильные бутерброды нам не подходят, дайте, говорю, нам платную палату. И сами разберитесь уже с катетером.

А они грят: «Странная вы женщина. Ну ладно. Ложитесь в платную палату. С вас три тыщи в кассу. Из удобств кровать и телевизор. Телевизор не работает. Горячая вода в бойлере есть».

На самом деле, воды в бойлере горячей не было. Больше скажу. Даже бойлера не было.

Об этом я узнала, будучи по уши в г…вне, по уши в г…не с Мишей, обернутым в пеленку, которая тоже была никогда не догадаетесь в чем.

«Се-е-е-е-е-стра-а-а-а-а-а! Мать твою за ногу! Где вода-а-а-а-а-а?!!» — вопила я из душа, и Михаил вопил, потому что от ледяной воды у него сжалось все, что может в такой ситуации сжаться у юного мужчины. На крик никто не пришел.

В больнице постоянно кто-нить да кричит, на всех ходить — ног не находишь!

Хотя, учитывая зарплаты, которые получает персонал в муниципальных медицинских учреждениях, я бы назвала их работу благотворительной акцией. А благотворительность как-то стыдно осуждать.

Из положительных больничных моментов помню, что врачам было на нас покласть. Собственно, пользуясь этим, мы с сыном скрылись под покровом ночи через два дня.

Но воспоминания о диетическом рисовом супе на бульоне из воды я буду нежно хранить в своем сердце.

Ну и, конечно, буду много работать. Чтобы хватало денег на платную медицину.

Знаете, как смутить взрослого человека?

Нужно внезапно спросить, какая у него любимая игрушка.

Человек, скорее всего, начнет краснеть и, заикаясь, что-то там мямлить про «Плейстейшен».

С детьми все иначе.

Недавно мы с Михаилом собирались поехать на три дня в деревню. Чтобы сделать максимально строгое лицо, я вспомнила июльский счет за коммуналку и произнесла каменным голосом: