Владимир Высоцкий - Песни и стихи. Том 1

Но их представитель — хотите, спросите —

Недавно заклеен был в две полосы.

Сперва распластан, а после — пластырь.

А ихний пастор, ну как назло,

Он перед боем знал, что слабо им —

Молились строем, не помогло.

Профессионалам по всяким каналам

То много, то мало на банковский счёт.

А наши ребята за ту же зарплату

Уже пятикратно выходят вперёд.

Пусть в высшей лиге плетут интриги,

И пусть «канадским» зовут хоккей.

За нами слово, до встречи снова,

А футболисты… до лучших дней.

Я кричал: «Вы что там, обалдели?

Что ж вы уронили шахматный престиж?»

А мне сказали в нашем спортотделе:

— Вот, говорят, прекрасно, ты и защитишь.

Но ты учти, что Фишер очень ярок,

Он даже спит с доской и сила в ём.

И он играет чисто, без помарок,

Но ничего, я тоже не подарок,

И у меня в запасе ход конём.

Ох, вы, мускулы стальные, пальцы цепкие мои,

Эх, резные, расписные, деревянные ладьи.

Друг мой, футболист, учил: не бойся,

Он к таким партнёрам не привык.

Так что ты за тылы и центр не беспокойся,

А играй по краю напрямик.

Ну, я налёг на бег, на стометровки,

Я в бане вес согнал, отлично сплю.

Были по хоккею тренировки —

Ну, словом, после этой подготовки

Да я его без мата задавлю.

Ох, рельеф мускулатуры, мышцы сильные спины,

Ох, вы лёгкие фигуры, ох, вы, кони да слоны.

Не спеши и, главное, не горбись,—

Так боксёр беседовал со мной. —

Ты в ближний бой не лезь, работай в корпус

И помни, что коронный твой — прямой.

Тут честь короны шахматной на карте,

И он от пораженья не уйдёт…—

Мы сыграли с Талем десять партий

В преферанс, в очко и на бильярде,

И Таль сказал: «Такой не подведёт».

Ох, вы, сильные ладони, дельтовидные спины.

Эх, вы, кони, мои кони, ох, вы, милые слоны.

И в буфете, для других закрытом.

Повар успокоил: «Не робей.

Ты, — говорит, — с таким отличным аппетитом

Враз проглотишь всех его коней.

Так что ты присядь перед дорогой дальней

И бери с питанием рюкзак.

На двоих готовь пирог пасхальный,

Этот Шифер, хоть и гениальный,

А небось попить-покушать не дурак».

Ох, мы крепкие орешки, ух, корону привезём.

Спать ложусь я вроде пешки, а просыпаюсь я ферзём.

Только прилетели — сразу сели.

Фишки все заранее стоят.

Фоторепортёры налетели

И слепят, и с толку сбить хотят.

Но меня и дома кто положит —

Репортёрам с ног меня не сбить.

Мне же не умение поможет —

Этот Шифер ни за что не сможет

Угадать, чем буду я ходить.

Выпало ходить ему, задире,

Говорят, он белыми мастак.

Он сделал ход е2 на е4 —

Что-то мне знакомое, так-так.

Ход за мной… Что делать? Надо, Сева.

Наугад, как ночью по тайге…

Помню, всех главнее королева,

Ходит взад-вперёд и вправо-влево,

Ну, а кони вроде буквой «Г».

Эх, спасибо заводскому другу —

Научил, как ходят, как сдают…

Выяснилось позже, я с испугу

Разыграл классический дебют.

Всё следил, чтоб не было промашки,

Вспоминал всё повара в тоске.

Эх, сменить бы пешки на рюмашки —

Так живо б прояснилось на доске.

Вижу, он нацеливает вилку,

Хочет есть, и я бы съел ферзя.

Под такой бы закусь да бутылку.

Да во время матча пить нельзя.

Я голодный, посудите сами —

Здесь у них лишь кофе да омлет.

Клетки, как круги, перед глазами,

Королей я путаю с тузами

И с дебютом путаю дуплет.

Есть примета, вот и я рискую:

Первый раз должно мне повезти.

Да я его замучу, зашахую,

Да мне бы только дамку провести.

С ним ещё неделю — я весь, как вата.

Надо что-то бить, уже пора.

Чем же бить? Ладьёю страшновато,

Справа в челюсть, вроде, рановато —

Неудобно как-то — первая игра.

А он мою защиту разрушает,

Старую индийскую, в момент.

Это смутно мне напоминает

Индо-пакистанский инцидент.

Только зря он шутит с нашим братом,

У меня есть мера, даже две —

Если он меня прикончит матом,

Так я его через бедро с захватом

Или ход конём… по голове.

Я ещё чуток добавил прыти,

Всё не так уж сумрачно вблизи.

В мире шахмат пешка может выйти,

Ну, если тренируется, в ферзи.

А Шифер стал на хитрости пускаться,

Он встанет, пробежится и назад.

Предложил турами поменяться —

Ну, ещё б ему меня не опасаться,

Когда я лёжа жму сто пятьдесят.

Вот я его фигурку смерил оком,

И когда он объявил мне шах,

То обнажил я бицепс ненароком,

Даже снял для верности пиджак.

И мгновенно в зале стало тише,

Он заметил, что я привстаю,

Видно, ему стало не до фишек,

И хвалёный пресловутый Фишер

Тут же согласился на ничью.

На дистанции четверка первачей.

Каждый думает, что он-то побойчей,

Каждый думает, что меньше всех устал,

Каждый хочет на высокий пьедестал.

Кто-то кровью холодней, кто горячей.

Все наслушались напутственных речей,

Каждый съел примерно поровну харчей…

Но судья не зафиксирует ничьей.

А борьба на всем пути, в общем, равная почти.

— Эй, расскажите, как идут, Бога ради, а?

Телевидение тут вместе с радио.

Да нет особых новостей, все ровнёхонько,

Но зато накал страстей охо-хо какой…

Номер первый рвёт подметки, как герой.

Как под гору катит, хоть и под горой,

Он в победном ореоле и в пылу,

Твёрдой поступью приблизиться к котлу.

А почему высоких мыслей не имел?

Да потому, что в детстве мало каши ел.

А голодал он в этом детстве, не дерзал,

Успевал переодеться — ив спортзал.

Ну, что ж, идеи нам близки:

Первым — лучшие куски.

А вторым? Чего уж тут, он всё выверил:

В утешение дадут кости с ливером.

Номер два далёк от плотских тех утех.

Он из сытых, он из этих, он из тех.

Он надеется на славу, на успех,

И уж ноги задирает выше всех.

Ох, наклон на вираже, бетон у щёк,

Краше некуда уже, а он ещё!

Он стратег, он даже тактик, словом, спец.

У него сила, воля плюс характер. Молодец!

Чёток, србран, напряжён, и не лезет на рожон.

Этот будет выступать на Салониках.

И детишков поучать в кинохрониках,

И соперничать с Пеле в закалённости,

И являть пример целеустремлённости.

Номер третий умудрён и убелён,

Он всегда второй, надёжный эшелон.

Вероятно, кто-то в первом заболел,

Ну, а может, его тренер пожалел.

И настойчиво в ушах звенит струна:

У тебя последний шанс, слышь, старина.

Он в азарте, как мальчишка, как шпана,

Нужен приз, иначе крышка и хана.

Переходит сразу он

В задний старенький вагон,

Где былые имена предынфарктные,

Где местам одна цена — все плацкартные.

А четвёртый, тот, что крайний, боковой,—

Так бежит, ни для чего, ни для кого.