Николай Козлов - Хранить вечно

— Реальная сила у нас есть, Владимир Ильич, — твердо заявил Петерсон.

— Кто же это?

— Латышские стрелки, хоть их и мало.

— Готовы ли они выполнить приказы правительства?

— Дивизия разбросана, — сказал Петерсон, подавляя душивший его кашель. — Мы можем выставить примерно тысячу стрелков, восемь орудий, дюжину пулеметов.

— Мало! — воскликнул Ленин. — У противника две тысячи штыков, эскадрон кавалерии, восемь орудий, четыре броневика, полсотни пулеметов…

— Суворов говорил: «Воюют не числом, а уменьем…»

— Главное сейчас не в этом. На нашей стороне — правда, моральное преимущество. И мы должны разгромить шайку предателей. Авантюристы получат по заслугам… А вам надо бы подлечиться, Карл Андреевич, — заметил Ленин. — Вот кончится эта история — и марш на лечение!

Затем, резко вернувшись к прежней теме, Владимир Ильич спросил:

— Скажите, Карл Андреевич, каково ваше мнение о начальнике Латдивизии полковнике Вациетисе? Только без скидок на дружбу, прямо, по-большевистски. Можем ли мы поручить ему руководить разгромом мятежников? Подумайте, прежде чем ответить.

— Можем доверить, — без колебаний заверил Петерсон. — Это опытный, смелый, а главное, преданный нам командир, проверенный мною и комиссаром второй латбригады Апиным еще до революции и во время революции, на Рижском фронте.

— А ваше мнение? — обратился Ленин к Данишевскому.

Тот ответил твердо:

— Согласен с Карлом Андреевичем. У Вациетиса огромный авторитет среди латышских стрелков. Безусловно преданный нам, первоклассный военспец.

— Хорошо! Действуйте. С Вациетисом я переговорю лично.

Около полуночи в кабинет Ленина вошел коренастый, наголо бритый человек в военной форме и представился, прищелкнув каблуками сапог так, что звякнули шпоры.

— Ну, как товарищ Вациетис, выдержим до утра? — спросил Владимир Ильич.

Начальник дивизии с минуту поколебался.

— Наши войска еще полностью не собраны, товарищ Ленин, — сообщил он. — Ночная атака невозможна. Решительные действия начнутся только на рассвете… Хотя наши войска пока и не собраны, но положение можно считать прочным. В наших руках Кремль. Он неприступен для заговорщиков.

— А латышские стрелки не поддадутся левоэсеровской агитации?

— Латышские стрелки стоят за мир и возобновления войны с Германией не желают. Они останутся верными большевикам.

— Итак, вы считаете наше положение вполне прочным?

— Точно так! Прошу разрешить приехать с более подробным докладом через два часа.

Ленин посмотрел на часы.

— То есть в два часа ночи? Буду ждать вас. — Ленин крепко пожал Вациетису руку.

Ленин распахнул окно и выглянул на улицу. Деревья скрипели под ветром, моросил мелкий косой дождь.

Закрыв окно, Владимир Ильич отодвинул так и не выпитый стакан чаю и набросил на себя пальто.

— Куда ты ночью? — тревожно спросила Надежда Константиновна. Ее веки припухли и покраснели от бессонницы.

— Пойду на полчасика. Посмотрю караул на кремлевской стене. Спи, Надя!

И он ушел, быстро шагая по коридору. Было слышно, как стремительно захлопнулась дверь. Ленин не сомневался в точности докладов наркома юстиции Стучки, Данишевского и Петерсона, но решил сам проверить настроение латышских стрелков. Ему хотелось посмотреть, как стрелки девятого латышского полка несут в Кремле караульную службу.

…Стрелок Приеде, изо всех сил стараясь не задремать, стоял на стене под дождем и вглядывался в зябкую ночную темноту. На площади было тихо. Вдруг неожиданно он увидел: какая-то темная фигура в кепке и пальто внакидку стремительно поднимается по лестнице на стену.

— Стой, кто идет? Стрелять буду! — крикнул Приеде.

— Председатель Совнаркома Ленин, — послышался голос с лестницы.

Приеде сразу узнал Владимира Ильича и опустил винтовку.

— Ну, как себя чувствуете? — спросил Ленин.

В это время на крик Приеде прибежали еще несколько стрелков. Они с недоумением смотрели на Владимира Ильича.

— Чувствую себя отлично, — сказал Приеде.

— Лучше некуда! — добавил кто-то из темноты.

— А что думаете об эсеровском мятеже?

— Недовольны, что держат нас без дела… — в один голос заговорили стрелки.

— Так, так… Оч-чень хорошо! — с расстановкой произнес Ленин. — Недовольны, значит? Что ж, обещаю вам немедленно помочь. Дело будет. И жаркое дело!

В этот момент один за другим грохнули три пушечных выстрела. Затем раздались взрывы внутри Кремля.

— Они стреляют по Кремлю, товарищ Ленин! Немедленно спускайтесь со стены! — воскликнул Приеде.

Но Ленин спокойно стоял рядом со стрелками. Его упрашивали уйти, а он говорил, что раз они ничего не боятся, то ему положено бояться меньше, чем им, потому что он — начальство, а начальство никогда не имеет права нервничать.

— Если кому-нибудь здесь снесет голову, — возразил Приеде, — это не столь уж важно: нас много. А вы у нас один.

Но Ленин не уходил.

Приеде решил схитрить.

— Товарищ Ленин! Вы пообещали нам немедленно помочь, а сами стоите и время теряете. Лучше скорее идите выполнять свое обещание — пустить нас в дело вне стен Кремля…

Этот довод подействовал на Владимира Ильича. Он спустился со стены, зашел в комендатуру и приказал коменданту Кремля Малькову:

— Снимите стрелков с постов на стене. Замените другими. А из этих создайте особый отряд и пошлите с боевой задачей: выбить левых эсеров из здания почтамта.

Ленин вернулся домой. Не было еще и часу ночи.

Надежда Константиновна по-прежнему не спала, поджидая его. Она снова принесла стакан горячего чаю.

— Выпей! Очень прошу тебя!

Надежда Константиновна знала, что сегодня Владимир Ильич не будет спать…

Она задремала, не раздеваясь, укрывшись пледом. За окном моросил дождь. Ленин все шагал и шагал, посматривая в мокрые, темные окна.

Без пяти два Владимир Ильич стремительно вышел в коридор.

В приемной ожидал Вациетис. Вместе с ним пришел Подвойский, который остался в комнате секретариата.

Ленину хотелось потолковать с Вациетисом с глазу на глаз.

— Докладывайте! — нетерпеливо сказал Владимир Ильич.

Достав густо исписанные и собранные в стопочку, как игральные карты, листки, Иоаким Иоакимович заговорил, поглядывая на свои заметки.

Ленин лишь изредка прерывал, уточняя детали операции.

— Артиллерию на прямую наводку? Что она при этом успеет сделать?

— Разогнать левых эсеров и обратить их в бегство лучше всего прямым артиллерийским огнем. Берзин с этим справится. Он выдвинет орудия как можно ближе к резиденции левоэсеровского ЦК и наведет пушки так, чтобы бить прямо по окнам особняка Морозова.

В заключение Вациетис заверил:

— Не позже двенадцати седьмого мы будем полными победителями в Москве!