Наталья Решетовская - АПН — я — Солженицын (Моя прижизненная реабилитация)

— Может быть! Это — я! Я приехала сюда по туристской путевке, чтобы увидеть свою внучку… Я — бабушка! — с радостной гордостью сообщила она мне.

И… провели вместе часа полтора, отправившись в ближайшее кафе. Больше говорила я. Поскольку со мной были все документы против Ржезача, приготовленные для Крелина на случай, если я его найду, то я показала их ей, с жаром и возмущением говоря об этой отвратительной книге. Рассказала ей и о том, что отказалась от Саниных денег, поскольку он клевещет на меня.

— Вы остались такой же, какой были, — сказала она. — Дайте мне Вас поцеловать! А что Вас связывают с ГБ — не расстраивайтесь! Меня тоже с ним связывают… «Неужели ее просто так выпустили бы?» Если Вам будет очень плохо, приходите к Рою Медведеву. Он Вам даст нужный совет.

И она сказала, как мне найти Роя. Она же предупредит его.

Я сказала, что завидую ей: она там вместе с мужем…

— Вы хотели бы, чтобы он взял Вас с собой? Не жалейте! — убежденно сказала она и… разрыдалась.

Мы расстались у входа в гостиницу «Украина». Это была жена Жореса Медведева — Маргарита Николаевна…

Я не стала в тот день искать Крелина. Мое сердце было переполнено. Мне было жаль свою знакомую. Вся душа ее здесь, в России, с маленькой внучкой, которой всего два с половиной месяца.

Но тогда я все же не поняла до конца, что встреча эта была для меня настоящим перстом судьбы, перстом Божьим. И подумать только, какая цепь случайностей привела к ней! Ведь Маргарита Николаевна уже на следующий день улетала из Советского Союза! А я вовсе не обязательно в этот день должна была посетить Внешпосылторг! Когда я встретила ее, она возвращалась в гостиницу «Украина» после свидания с братом, специально прилетавшим повидаться с ней из другого города. И надо же было, чтобы остановилась она не в какой-либо другой московской гостинице, а именно в «Украине», как раз напротив Внешпосылторга!

Эта встреча оказалась одним из тех чудес, которые в чем-то переворачивают жизнь. То был поворотный пункт в моей замкнутой границами жизни!

Кончался 1978-й год. В Москве стояли такие морозы, каких не было зарегистрировано целых 100 лет. У меня в то время гостила Раечка Карпоносова. Гостила более двух месяцев. Она помогла мне кое-что отпечатать на машинке, внесла исправления в немалое число экземпляров русского издания книги «В споре со временем».

А все серьезные дела шли сами собой. 4 января я была принята доктором Крелиным, которому по телефону напомнила, что в 1970-м он спасал мне жизнь. Его истинная фамилия — Крейндлин, вот почему я не нашла его через адресный стол. Я объяснила, что пришла к нему, как к другу Копелева, на которого, в частности, ссылается Рже-зач в своей книге. Мне известно, что Запад передавал какие-то опровержения Копелева. Но в книге — ложь от начала до конца. Я многое могу опровергнуть, но у меня нет пути, какой есть у Копелева, выступающего открыто. Даже если бы у меня был такой путь, я не рискнула бы им воспользоваться, боясь за те материалы, которыми располагаю, по которым пишу, а писание составляет весь смысл моей жизни. Я хотела бы увидеться с Львом Зиновьевичем, чтобы подсказать ему, как опровергнуть ложь об Александре Исаевиче. Я это сделала, но не открыто, а лишь обратившись в издательство «Прогресс» и в ЦК КПСС.

Крейндлин был ко мне внимателен. Он рад был помочь мне, но Копелевы отдыхают сейчас на Рижском взморье.

У меня уже зрела мысль поехать к Копелевым в Юрмалу. Но тут состоялось мое знакомство с Роем Медведевым, и он отговорил меня от встречи с Копелевым: Александр Исаевич оттолкнул от себя многих друзей, в том числе и Копелева. Последний опроверг лишь то, что он якобы говорил что-то плохое о Солженицыне Ржезачу. Остальное его интересовать не будет.

К этому времени я провела целое исследование по сопоставлению книги Ржезача и своей книги, я подклеила эти цитаты в их подлинном виде, вырезав из своей книги (пришлось пожертвовать на это два экземпляра). То же я проделала и с одним экземпляром своей книги, с той лишь разницей, что цитаты из Ржезача пришлось перепечатывать на машинке.

Вот с этими-то книгами я и явилась в Правовой отдел Агентства по охране авторских прав. Дошла до начальника отдела — Эдуарда Петровича Гаврилова. С ним я встречалась уже не впервые.

В это время еще продолжалась тяжба с ВААП по поводу изменения названия моей книги в Польше. Именно от Гаврилова я узнала, что книга моя дорабатывалась группой сотрудников АПН. Название было согласовано с ними.

И тут АПН! Вот где постоянно зарыта собака!

Встретилась с Вячеславом Сергеевичем (снова руки по швам). Он объяснил, что представитель АПН в Польше — его друг. Если я не перестану выражать свои претензии, ему объявят выговор. Просит меня пожалеть его, одновременно вручил мне некоторые материалы к 60-летию Александра Исаевича. (Видно, вез их, чтобы меня задобрить.)

Придя домой, пролистала ксерокопии газетных материалов к 60-летию Александра Исаевича. Юбилей прошел как-то скромно. И по Западному радио не было, кажется, специальных передач. (Несколько позже я пойму, почему так было: Александр Исаевич предпочел сделать акцент на его 60-летии, а на 5-летии со дня высылки, которое всего лишь на два месяца позже.)

25 января я снова в ВААП, разговариваю с Гавриловым, указываю ему на особенно вопиющие примеры неверного цитирования моей книги, на неверный ее пересказ.

— Это серьезно, — замечает Гаврилов. — Мы готовы написать в издательство «Прогресс».

Он предложил мне тут же написать заявление. Но я предпочла подготовить обоснованное заявление, которое и сдала под расписку 28 января 7 . Получилось 9 страниц. Все искажения моего текста я разбила по разделам, каждый раздел подкрепила примерами, так что получилось как бы маленькое исследование. Разделов получилось семь:

1. Неточное цитирование, приводящее к искажению литературного стиля.

2. Неточное цитирование, приводящее к искажению смысла текста.

3. Цитированные фразы смещаются во времени, что приводит к подтасовке фактов.

4. Слова, принадлежащие одному лицу, приписываются другому.

5. Непонимание или намеренное искажение моего текста.

6. Как бы сочинения на вольную тему.

7. Совершенно произвольные выводы из тех или иных фактов.

А предварила я этот перечень небольшим вступлением, где обвинила Ржезача в недобросовестности и в бесцеремонном обращении с текстом моей книги, тем более что Ржезач цитировал ее до 60 раз!

В заключение я написала:

«Полагаю, что все вышеизложенное свидетельствует о том, что издательство „Прогресс“, издав книгу Томаша Ржезача „Спираль измены Солженицына“, в то же время грубо нарушило мои авторские права — права автора книги „В споре со временем“, вышедшей в 1975 году в издательстве АПН.