Андрей Старостин - Большой футбол

Однако старался я не напрасно. Веревочный кружочек после обмера ног неизменно увеличивался. Мышцы ног у меня заметно окрепли, и, безусловно, это пошло на пользу.

В дальнейшем спортивная судьба надолго свяжет меня с Канунниковым, этим выдающимся мастером футбола. Но сейчас это герой, кумир, на которого хоть бы издали поглядеть!

Мне довелось увидеть Канунникова, когда он был еще молодым игроком. Был матч ЗКС — Новогиреево. Игра происходила на поле ЗКС, на Большой Калужской. Сейчас от этого стадиона и помину нет. Тогда это был один из центральных стадионов Москвы. На нем проводились международные матчи. За Новогиреево выступала в то время знаменитая тройка нападающих: Канунников, Цыпленков, Троицкий. Я, конечно, болел за Новогиреево: ведь там Канунников!

Волнение ужасное. Впервые я на настоящем стадионе с настоящими трибунами. Сейчас увижу Канунникова! Какой-то студент рядом со мной сомневается в участии Цыпленкова в сегодняшнем матче. Вот выбегают на поле команды. Действительно, Цыпленкова нет. Вместо него молодой центрфорвард. Студент обеспокоен: сила новогиреевской тройки в сыгранности, а главного связующего эту тройку звена — Цыпленкова — нет.

Меня мало беспокоит состав тройки. Главное, Канунников — он здесь! Вот он выбегает на поле.

Фигура у Канунникова в самом деле футбольная. Узкий в плечах, со слабо развитым корпусом, он действительно обладает феноменальными по объему бедер ногами.

— Лучшие ноги страны! — восторгаюсь я.

И вот они, эти ноги, уже бьют по воротам, разминаясь перед игрой. Сразу бросается в глаза стремительный бросок с места: словно развернувшаяся пружина кидает игрока к катящемуся мячу. Изящно отделанный удар с полулёта — и мяч в воротах.

Разминка окончена. Начинается матч.

Да что же это происходит? Мне казалось, Канунников сейчас один обыграет ЗКС. Сколько захочет, столько и забьет голов. А вместо этого первый гол влетает в ворота Новогиреева.

Туда же следует второй.

Канунников играет хорошо. Пытается прорваться. Хитро перепасовывает мяч партнерам. Но гола в ворота ЗКС нет и нет. Наоборот! В ворота Новогиреева забивается третий, за ним четвертый, а за ним и пятый голы!

Пять—ноль в пользу ЗКС! Я совершенно обескуражен. До игры у меня сомнений в победе Новогиреева не было. Фамилия Канунникова казалась мне железной гарантией победы. Недоумение не покидало меня.

Где же «зарыта собака»?

Много лет понадобилось мне, чтобы понять всю сложность футбольного механизма.

Даже одиннадцать самых лучших игроков не всегда самая сильная команда.

Несмотря на горечь, испытанную мной при поражении команды, за которую играл Канунников, я оставался его горячим поклонником.

«Упорство, упорство и еще раз упорство, — говорил я себе, — и я буду Канунниковым». Упорство, воспитание характера, смелости — без этих качеств хорошим футболистом не будешь. Да и вообще никем не будешь. Когда заходит разговор о самовоспитании, я всегда вспоминаю Георгия Глазкова, ныне заслуженного мастера спорта.

Он пришел к нам в «Спартак» совсем мальчиком, быстро показал хорошие качества разностороннего игрока.

С форвардами у нас одно время было неблагополучно. И за полтора года Глазкову пришлось сыграть все пять амплуа в линии нападения.

Наконец он закрепился на правом краю, где в паре с Владимиром Степановым образовал очень сильное крыло.

Пытливый, всегда ищущий, Глазков одно время увлекался постановкой резаного удара, отработкой обманного движения на ходу. Словом, как говорится, работал над собой. Выработанные на тренировке приемы всегда пытался применить в матче. Это не сразу удается. Он смазал раз, другой... Кто-то из болельщиков на трибуне свистнул. Но Жоржа не легко было заставить отказаться от задуманного. Он повторил попытку пройти защитника один на один. Опять не удалось. Трибуны неодобрительно зашумели. Снова защитник вышел победителем. Здесь, может быть, уже сказалось и влияние трибун. Психологическое равновесие у игрока нарушилось. Трибуны свистели и кричали. Особенно после матча Глазкову здорово свистели.

В следующей игре болельщики снова свистом встретили неудачную попытку Глазкова сыграть индивидуально.

Обстановка для игрока сложилась весьма неблагоприятная. Каждая его ошибка вызывала возмущенный отклик на трибунах. А удачные действия оставались незамеченными. Когда же Глазков совершенно правильно по моменту решал сыграть индивидуально, но технически ошибался (кстати, самое трудное в футболе сыграть удачно один на один), этого не прощали.

В. Житарев, левый инсайд сборной России на Олимпийских играх в Стокгольме в 1912 году.

Заслуженный мастер спорта СССР С. Сальников. Жонглирование мячом.

Матч Швеция — Москва в 1913 году на поле Сокольнического клуба спорта. Результат 4:1 в пользу шведов.

Команда Замоскворецкого клуба спорта — чемпион Москвы 1918 года.

Разлад игрока с публикой зашел настолько далеко, что мы уже думали, целесообразно ли ставить его на очередную игру.

В отличие от многих других у нас в «Спартаке» тогда при команде действовал тренерский совет.

В него входили ветераны спартаковского футбола: Петр Ефимович Исаков, Станислав Викентьевич Леута, Иван Михайлович Филиппов, Александр и Николай Старостины.

Для всех было ясно, что Глазков переживает кризис. Как помочь игроку? Как быть с командой? Ставить или не ставить Глазкова?

Глазков облегчил решение. С присущей ему прямотой он заявил тренерскому совету:

— Прошу меня поставить.

Появление Глазкова в составе команды на очередной игре сопровождалось свистом и криком трибун.

— Не обращай внимания, Жоржик! — пытались ободрить его товарищи.

— Я и не обращаю, — спокойно отвечал он.

Но я-то видел, чего ему стоили эти «приветствия».

Во время игры обструкция продолжается. Глазков переносит стоически все, ни разу не прекращает борьбу за мяч.

И опять малейшая ошибка, которая бы для каждого из нас прошла незамеченной, вызывала в адрес Глазкова свистки и крики.

— Молодчина Жорж, — говорю я играющему рядом со мной Сергею Артемьеву, — духом не падает.

— Кремень! — подтверждает на бегу Артемьев.

Через неделю мы едем играть в Ленинград. Полуфинал Кубка СССР 1938 года.