Френсис Барти - Европа во времена Первой мировой войны. Дневники посла Великобритании во Франции. 1914—1918 годы

Анри де Бретейль здесь с обеда. Удовлетворение, которое он испытывает оттого, что Италия примкнула к нам, измеряется отчаянными попытками Германии убедить Австрию пойти на уступки Италии, чтобы та сохранила нейтралитет, и яростью Германии и Австрии из-за неверности итальянцев. Подобно большинству, он думает, что итальянцы потерпят серьезные поражения, но оттянут на себя часть австро-германских войск. По-моему, большим преимуществом станет прекращение поставок в Германию и Австрию (через Италию) меди, серы и продовольствия. Даже если бы Италия решила сохранить нейтралитет, Австрия не могла бы ей верить и должна была держать большую армию вдоль итальянской границы, чтобы избежать внезапного нападения.

26 мая 1915 г. Боюсь, что у русских заканчиваются боеприпасы. Великий князь, главнокомандующий, в начале войны отказался от большой партии (5 миллионов снарядов), решив, что к концу войны их некуда будет девать! Теперь же он не знает, к кому обратиться — у него дефицит. Поставки осуществляют японцы: какая перемена! Сейчас он предоставил Китченеру свободу действий; тот может приобретать все, что требуется, в Америке, но на это понадобится время. Кажется, мы обречены на вторую зимнюю кампанию.

Ходят слухи, что в Саросском заливе немецкая подводная лодка потопила «Триумф». Очень раздражает, что мы не можем изобрести средства защиты от них: должно быть, подлодка, о которой идет речь, шла ночью, а днем залегала в бухтах на побережье Испании и Африки. Мы не можем выяснить, где они приобретают горючее и другие припасы.

Позже. По словам морского атташе, если преемником Фишера станет сэр Генри Джексон, можно будет только порадоваться, потому что у него светлая голова. Его недостаток заключается в том, что он очень нервный и не в восторге от Уинстона Черчилля. Артур Бальфур — человек совсем иного склада: трудно найти более учтивого участника деловых обсуждений, насколько я знаю по опыту. Несколько раз он заменял своего дядюшку. Вечером подтвердили гибель «Триумфа», но необходимо держать ее в тайне! Почему? В Германии и в нейтральных странах все будет известно.

28 мая 1915 г. Получил письмо от Чарли Каррингтона [186] Ч. Каррингтон, 1-й маркиз Линкольншир (1843–1928) — британский аристократ, либеральный политик. : на словах он держится прекрасно, но чувствует, должно быть, совершенно другое. Бедные Чарли и леди Лили! Каким ужасным должно быть их горе: погиб их единственный сын, которого они боготворили.

Сегодня вынужден был встретиться с военным министром в связи с делом, по которому Ллойд Джордж слишком много ожидает. У нас состоялся приватный разговор. Он интересуется, что К. намерен делать с 1,5–2 миллионами человек, призванными в Англии. Если он пошлет 200 тысяч из них Френчу, или как отдельную единицу куда-нибудь на позиции, можно будет прорвать немецкий фронт. Он видел Амада, который жалеет о том, что таких сил не было с кораблями во время первой бомбардировки Дарданелл. Тогда можно было бы высадиться без труда и произвести налет, застав турок врасплох. Отсрочка между тем временем и прибытием и высадкой союзных войск подарила немцам время, и они успели организовать оборону турок. Он обвиняет Уинстона в опрометчивой попытке взять Дарданеллы «с наскока», силами только кораблей: мы понесли большие жертвы.

Вопрос, который привел меня к Мильерану, заключается в следующем. Ллойд Джордж хочет, чтобы Томас, депутат-социалист, недавно назначенный заместителем министра, ответственным за производство вооружений, в понедельник поехал в Лондон в сопровождении военного директора артиллерийского завода и Рено, и объяснил, как перевести небольшие заводы на производство боеприпасов. Просьба не очень разумная: пять или шесть недель назад комитет Л. Д. уже запрашивал такие сведения и посылал двух человек для наведения справок. Им показали все, что можно. Они посетили заводы «Рено» и другие заводы, получили все требуемые сведения и уехали вполне удовлетворенные. Теперь Ллойд Джордж, à la Russe, хочет повторения того же самого. Снова придется отрывать французов от работы. Естественно, Мильеран не может отрывать от дела людей, о которых идет речь. Чиновники не могут покинуть рабочих мест, а Рено необходимо ежедневно бывать на совещаниях по боеприпасам в военном министерстве. Если Ллойд Джордж и его комитет не довольны сведениями, которые привезли Муар и Лобниц, пусть присылают других специалистов, которым здесь все покажут.

Торпедирован еще один броненосный крейсер, «Маджестик», а подлодка не потоплена!

Дьепп, 29 мая 1915 г. Утром уехал из Парижа в Дьепп. Было солнечно, но не слишком жарко из-за легкого северного ветра. Пейзаж от Понтуаза до Дьеппа чудесен, поля выглядят красиво: ярко-малиновый клевер, желтые лютики в зеленой траве, желтые ракитник и утесник, бело-розовые каштаны и боярышник, листья на деревьях всех оттенков зелени. Почти не видел людей, кроме стариков, которые работают в поле с женщинами, подростками и девушками; на дорогах совсем мало автомобилей и телег. Мы проехали 170 километров за 4½ часа; на полтора часа останавливались на обед в Гурне.

По прибытии в Дьепп я посетил британскую ферму для выздоравливающих лошадей во владениях моего домохозяина. Сейчас на ферме около 100 лошадей. В окрестностях Дьеппа находятия около 10 тысяч лошадей, приписанных к британской армии, к сухопутным войскам, к артиллерии и кавалерии. Управляющий фермой уверен, что через год он наведет на ферме порядок и дела пойдут на лад! Напротив его виллы находится британский госпиталь для жертв несчастных случаев и больных из числа британского «гарнизона» в Дьеппе, который насчитывает около 2500 человек: саперы, сухопутные войска, медицинские войска, ветеринарный корпус, транспортные войска, ВМФ и т. д. Дьепп выглядит городом, оккупированным британскими войсками: французов здесь меньше, чем британцев.

30 мая 1915 г. Утром ходил смотреть погрузку на госпитальное судно, которое прибыло в субботу вечером. Около 200 раненых из Трепора и других мест. Все было очень хорошо организовано. Затем мы увидели выгрузку 200 лошадей с корабля, который только что пришел из Саутгемптона; на выгрузку ушло всего 40 минут. Ее производили солдаты из ветеринарного корпуса, командовали которыми офицер и старшина (последний из гусарского полка). Было время прилива, и двое сходней, по которым на берег спускали лошадей, имели очень крутой наклон; лошадей подводили к борту, и они сами спускались по сходням вниз, где их принимали солдаты. Все прошло без сучка без задоринки.

После обеда я поехал в моем автомобиле с одним британским офицером, командиром базы в Дьеппе, и вице-консулом, в Трепор, который находится километрах в тридцати. Офицер командовал индийским полком, пока тот не дошел до Орлеана. Затем он вынужден был сдать командование из-за возраста. В Трепоре находятся около 2500 раненых. Одних разместили в отеле (который в силу этого не приносит владельцам никакой прибыли). Огромное здание стоит на вершине утеса, предоставленное всем силам стихии. Сестра-хозяйка, мисс Стин, очень мила; она из корпуса военных сестер милосердия королевы Александры. Есть также канадский палаточный госпиталь, который я не посетил, и еще один госпиталь, также палаточный, под управлением полковника Терстона. Он старший офицер, который отвечает за все три госпиталя. Я видел несчастного, который выздоравливает после отравления газом; полковник Терстон сказал, что у него навсегда повреждены легкие. Полковник Терстон продемонстрировал мне все санитарные условия. В госпитале царят чистота и порядок.