Анатолий Иванов - Неизвестный Дзержинский: Факты и вымыслы

Проинструктированные Дзержинским чекисты отправились с таким «пропуском» в Казанский филиал организации. Прибывших из центра «москвичей» гостеприимные хозяева усадили за стол, начали угощать чаем с булками и вместе обсуждать планы выступления. Но какова же была растерянность собрания, когда послышалась команда: «Довольно комедии. Руки вверх!» Два чекиста направили свои маузеры на заговорщиков. Мне эта операция напоминает предательское убийство брата Феликса — Станислава. Тогда убийцы тоже напросились на ужин к шляхтичу.

Софья Мушкат-Дзержинская: «В конце мая 1918 года при непосредственном участии Дзержинского была разоблачена и ликвидирована крупная контрреволюционная организация «Союз защиты Родины и свободы», во главе которой стоял правоэсеровский главарь Борис Савинков. В нее входили наряду с правыми эсерами, царскими офицерами и генералами народные социалисты, левые эсеры, кадеты и меньшевики. Все они ставили своей целью свержение Советской власти. Одна часть этой организации была связана с правительством Антанты, финансировалась ими и имела разветвления — филиалы в Казани, Ярославле, Рязани, Челябинске и других городах. Другая часть организации была связана с германским послом Мирбахом и ожидала помощи от Германии.

«Союз защиты Родины и свободы» был разоблачен благодаря бдительности двух рядовых советских людей: рабочего завода «Каучук» Нифонова и медицинской сестры. Нифонов сообщил в ВЧК о том, что частную лечебницу в доме № 1 по Молочному переулку, где он жил, часто посещали какие-то подозрительные люди, не похожие на больных. Медицинская сестра Иверской больницы (Покровская община) рассказала командиру латышкого стрелкового полка в Кремле, что в Москве ожидается восстание, о чем предупредил ее лежащий в больнице, влюбленный в нее юнкер Иванов, умоляя покинуть на это время Москву. Латышский стрелок сообщил об этом в ВЧК.

Раскрытием этой организации и всем следствием руководил Ф. Э. Дзержинский, который, по словам Петерса, лично расшифровал найденные у заговорщиков весьма сложные шифры и документы, в том числе донесение Деникину о существовании в Москве контрреволюционной организации». Зося знала про все эти события по рассказам коллег своего мужа. Сама она в это время была в Швейцарии.

Постепенно ВЧК становилась самодавлеющим органом, а работники разлагались, пользуясь огромными правами и неограниченной властью. Дошло до того, что сам Председатель ВЧК Дзержинский был арестован! Это был последний арест Феликса, осуществленный его же коллегами. Это было в июле 1918 года.

6 июля около 3-х часов дня левые эсеры — сотрудники ВЧК — Блюмкин и Андреев с документами, подписанными председателем ВЧК Дзержинским, проникли в здание немецкого посольства и убили немецкого посла Мироаха. Совершив этот провокационный акт, убийцы скрылись в особняке в Трехсвятительском переулке, у Покровских ворот, где размещался штаб одного из отрядов ВЧК, которым командовал Попов.

Вначале все разыгрывалось как по нотам. Блюмкин убил графа Мироаха. Дзержинский приехал в отряд Попова, чтобы арестовать убийцу, и сам был арестован вместе с сопровождающими его чекистами. Вслед за ним мятежники арестовали председателя Моссовета Смидовича, захватили здание ВЧК на Большой Лубянке, 11 и арестовали находившихся там в этот момент большевиков-чекистов. Сделать это было совсем нетрудно: охрану здания ВЧК нес отряд Попова. Из членов коллегии ВЧК мятежникам удалось захватить только Лациса, остальные находились в Большом театре, на съезде. Затем левые эсеры захватили Главный почтамт и разослали во все концы несколько сумбурных телеграмм с извещением о захвате власти. Дали несколько орудийных выстрелов по Кремлю, и отправились на съезд предъявлять свои условия «деморализованным» большевикам.

А дальше у левых эсеров все пошло, как любил выражаться курьер ВЧК старик Сорокин, «наперекос».

Узнав об аресте Дзержинского, Ленин предупредил мятежников, что если хоть один волос упадет с его головы, они заплатят тысячью своих голов, и приказал Петерсу немедленно арестовать всю левоэсеровскую фракцию съезда вместе со Спиридоновой. В районах Москвы были мобилизованы все коммунисты, созданы рабочие отряды. Эсеровские боевые дружины и пикнуть не успели, как были разоружены. Не оправдались надежды мятежников и на Покровские казармы. Ни одна часть Московского гарнизона не присоединилась к мятежу.

Оказавшись без своей «богородицы» — так рабочие прозвали Спиридонову — ЦК левых эсеров, заседавших в отрядах Попова, погряз в бесконечных словопрениях: развивать ли наступление на Кремль и Большой театр или ограничиться самообороной.

Тем временем прибывшие из лагерей части Красной Армии заняли исходные позиции и начали стягивать кольцо вокруг района, занятою мятежниками.

Как только первые снаряды разорвались во дворе особняка, где размещался штаб Попова, члены ЦК левых эсеров, переодевшись в светское платье, стали уходить.

Подлые трусы и изменники убегают! — кричал им вслед Дзержинский, стоя у окна помещения, в котором помещались арестованные.

7 июля мятеж был ликвидирован.

Вернулись в ВЧК Лацис и арестованные вместе с Дзержинским чекисты Беленький, Трепало» и Хрусталев. Сам он после освобождения направился прямо в Кремль.

Возвратившихся из плена чекистов окружили товарищи, начались расспросы.

— Нас разоружили силой, — рассказывал Беленький, поглаживая свои пышные усы. — Феликса Эдмундовича схватили за руки Прошьян и Саблин и объявили арестованным. Феликс Эдмундович пришел в ярость. «Отдайте мне ваш револьвер», — говорит Попову. Тот опешил. «Зачем?» — спрашивает. «Я вас расстреляю как изменника!» — заявляет Феликс Эдмундович, да так посмотрел, что Попов вылетел из комнаты, как пробка.

— А я решил отоспаться как следует, делать-то все равно нечего, — басил бородатый великан Лацис, человек большого мужества и необыкновенного хладнокровия. — Только улегся, как в комнату входит Карелин, сообщает о том, что Спиридонова отправилась на съезд, и заявляет Дзержинскому: «Вы будете за нее заложником». И знаете, что ответил Феликс Эдмундович? — Лацис хитро прищурился и, потомив немного собеседника, продолжал: — «В таком случае вам надо заранее меня расстрелять, потому что, если Спиридонову арестуют, я первый потребую, чтобы ее ни в коем случае не освобождали», — вот что он ответил!

— Акогда ее все-таки арестовали, вбегает Попов, пьяный, трясет маузером, кричит: «За Марию снесу пол-Кремля, пол-Лубянки, полтеатра!» Феликс Эдмундович даже разговаривать с ним не стал, повернулся спиной и так и стоял, пока тот бесновался, — добавил Трепалов.