Карел Рихтер - Его звали Отакар

«Вы, солдаты, рождены для того, чтобы погибнуть. И я поведу вас туда, где погибают. Генерал Негриер».

Эти люди, однако, не искали возможность погибнуть просто так, ни за что ни про что. Они не раздумывая отдали бы жизни в борьбе за родную Чехословакию. Но такого предложения им пока никто не делает.

Что оставалось делать сотням чехословацких военнослужащих в Кракове, кроме как подписать обязательство служить в иностранном легионе?

Иллюзии улетучивались, энтузиазм затихал. Выматывающее ожидание, нищенское существование, завшивленная казарма в Марселе. Офицеры были зачислены в подразделения в званиях рангом ниже, нежели они имели в чехословацкой армии. Причем поручики получали погоны подпоручиков только при условии девятимесячный службы в звании четаржа. Офицеры запаса, ротмистры и четаржи становились вообще рядовыми солдатами.

«Трудности растут, потому что нет белья, туалетных принадлежностей и что хуже всего — нет сигарет. К тому же установилась плохая погода. Холод и урчание в животе от голода… Стало быть, придется надевать мундир иностранного легиона, воевать в африканских песках под палящим солнцем Марокко или Алжира и внушать себе призыв: «Legio patria nostra!». Все же наша патриа — это Чехословакия и за нее мы хотим драться. С трудом можно представить, что где-то там, в горах Атласа или Индокитая мы станем сражаться за свою родину».

Обо всем этом Отакар Ярош не знает. Он тоже собирается бежать в Польшу.

Мирек Гавлин, одноклассник Отакара по школе, в начале лета совершенно случайно встретился с ним на Вацлавской площади около Музея. Они радостно пожали друг другу руки. У них было много общего по совместной учебе в школе, а потом по службе в армии.

— Чем ты теперь занимаешься, Ота, дружище? Как твои дела? Где теперь обитаешь?

Отакар Ярош стоит перед ним в светлом костюме, как всегда элегантен, густые волнистые волосы разделены аккуратным пробором, на мужественном лице легкая улыбка.

— Работаю в Находе на почте, но придется драпать. Думаю, что скоро за мной придут.

— Кто?

— Гестапо, кто же еще. — Он огляделся по сторонам, взял друга за локоть. Так они идут некоторое время в потоке пешеходов. По площади проезжают автомобили, с грохотом катят трамваи. Ота делится с другом своими секретами. О том, что в Находе он познакомился с девушкой, впрочем, скорее она познакомилась с ним. Прекрасная девушка. Но недавно, проходя по улице, он увидел ее сидящей в кафе с одним парнем, о котором он точно знал, что тот работает в гестапо. Так что оставаться тут ему никак нельзя.

— Если ты хочешь бежать в Польшу, то я могу предложить тебе верный способ. Недалеко от Яблункова есть холм, который там зовут Стожек. Так вот, в районе этого холма можно легко перейти границу. Я дам тебе адрес одного мясника, который тебе поможет…

— Хорошо. Подожди, я его сейчас запишу. — Ярош вытащил из кармана записную книжку и маленькую ручку. — Давай, говори.

— Ну так слушай. Пойдешь по шоссе в сторону Тешина, это на самом краю… — Перо ручки скользит по бумаге. Мирек протягивает руку.

— Давай я тебе лучше начерчу план.

Потом они расстались. И больше уже никогда не виделись.

Немного погодя, он поездом приехал из Мельника в Прагу. Там, на вокзале, незадолго до отъезда остравского скорого поезда он в последний раз увидел своего младшего брата Владю. Он знал, что люди, подобные брату, переходят в Северной Моравии границу по подземным лабиринтам угольных шахт. И железнодорожники помогают патриотам перебираться на польскую территорию.

В то время путешествие в Остраву уже было связано с некоторыми трудностями. Немецкая полиция проявляла бдительность.

— Куда вы едете?

Ярош притворился спящим. Один из полицейских потряс его за плечи. Тот поднял голову, открыл глаза и снова втянул голову в плечи.

— Куда вы едете? — повторил вопрос начальник патруля. Его лицо с выступавшими скулами обезображивал длинный шрам.

— Не понимаю, — ответил Ярош и зевнул.

— Куда едете? — не отставал полицейский.

— В Остраву. — И Ярош спокойно рассказал свою легенду, приготовленную заранее специально для такого случая. — Перевели меня туда. А вот, господа полицейские, мои документы. — Он медленно полез в карман, напряженно размышляя, поверят они его истории или нет.

— Хорошо, все в порядке, — махнул рукой полицейский со шрамом.

Когда полицейский патруль вышел из купе, Ярош с облегчением вздохнул. Остаток пути до Остравы прошел без осложнений. Пока что счастье было на его стороне.

Но счастье изменчиво, и он убедился в этом при попытке перейти границу. Как при первой, так и при второй.

Кто знает, как бы все кончилось, если бы железнодорожники вовремя не узнали, что немцы получили приказ окружить поезд, отправляющийся в Польшу, чтобы из него и мышь не выскочила, тщательно проверить вагоны и всех подозрительных арестовать.

Он снова попытался добиться своего. Какая это уж была по счету попытка? Третья? Четвертая? Сегодня-то уже никто не знает. Переезд был подготовлен хорошо — только кто может исключить непредвиденные обстоятельства?

Он надел рабочую одежду поверх костюма, взял косу. Инструкция была простой: идти по лугам, время от времени останавливаясь, чтобы немного покосить для отвода глаз. Надо было дойти до одиноко стоящей яблони. А от яблони до польской границы рукой подать. Пятьдесят — шестьдесят метров. Не больше.

Стояла душная, жаркая погода, просто дышать было нечем. Небо не предвещало ничего хорошего. Каждую минуту могла разразиться гроза.

Так и случилось. Один сильнейший разряд следовал за другим. Оглушительно гремел гром.

«Погода в самый раз для моего дела», — подумал пропавший без вести почтовый служащий протектората. Ему очень хотелось побежать, ведь через несколько секунд он был бы уже в Польше. Но нет! Бежать не нужно, так можно все испортить.

Он медленно продолжал идти вперед. Опасность могла появиться отовсюду. Ярош опасливо посматривает по сторонам. Было бы обидно попасться почти у цели так хорошо складывающегося путешествия. Нет, в застенок гестапо ему не хочется.

Недалеко от яблони он остановился, вытер ладонью пот со лба, посмотрел на небо, затем окинул внимательным взглядом окружающую местность. Прислушался. Так он стоял долго. Нигде не было ни души. Ярош успокоился.

«Интересно, что будет, если они меня заметили? Что мне тогда делать? Только одно — бежать изо всех сил. Ни в коем случае нельзя оказаться у них в лапах. Если бы у меня было оружие, то я бы в случае необходимости пробил себе дорогу. А так?» Ярош еще раз внимательно огляделся, вдохнул побольше родного воздуха и, отбросив косу в сторону, решительно зашагал навстречу неизвестности.