Джозеф Вексберг - Торговые банкиры [Известнейшие мировые финансовые династии] [litres]

Брат Эмануэля, Майер Леман, оставался в Монтгомери и принимал активное участие в военных действиях. Его называли «одним из лучших патриотов Юга». У него были влиятельные друзья в высших кругах Конфедерации, в том числе губернатор Томас Г. Уоттс из Алабамы и Хилари А. Герберт, который стал министром военно-морских сил США при президенте Гровере Кливленде. В декабре 1864 г. Майера Лемана назначили в специальный комитет, который собирал средства для помощи узникам-конфедератам на Севере. Конечно, дело было достойным. Майер Леман решил занять деньги напрямую у Бэрингов или Ротшильдов. Комитет мог бы прислать полмиллиона долларов, которые власти Алабамы обеспечат хлопком, в Нью-Йорк, где испытывали дефицит хлопка. Там на вырученные средства купят одеяла, медикаменты и другие припасы. Поставки придется вести прямо через линию фронта – совсем как во времена Бэрингов и Ротшильдов. Около 1500 тюков хлопка в самом деле были посланы в Мобайл в ожидании решения Союза о поставках.

Майер Леман лично вез письмо губернатора Уоттса президенту Джефферсону Дэвису. В письме от 14 декабря 1864 г. кратко описывается предполагаемая операция и даются самые теплые рекомендации его подателю. «Он иностранец, но живет у нас пятнадцать лет и разделяет наши взгляды, – писал губернатор Уоттс. – Ему необходимо будет пройти через линию фронта. Прошу Вас снабдить его соответствующими паспортами и наделить полномочиями агента штата Алабама».

Джефферсон Дэвис согласился, и 14 января 1865 г. Майер Леман написал генералу Улиссу С. Гранту, командующему армиями северян. В письме он просил пропустить его через линию фронта.

«Мы прекрасно понимаем, что доблестный полководец должен испытывать сочувствие к тем храбрецам, которые из-за превратностей войны стали заключенными, подверженными суровому климату, к которому они не привыкли, дополненному лишениями, сопутствующими их бедственному положению», – убедительно писал Майер Леман. Поскольку ответа не последовало, через две недели Леман написал снова.

Пропуска ему так и не дали. Позже, в феврале, президенту Дэвису сообщили, что генерал Грант отказался пропускать Майера Лемана через линию фронта. В Вашингтоне решили, что мучения пленных помогут скорее завершить войну. Через шесть недель генерал Ли сдался. Замысел Майера Лемана утратил смысл. Перед прибытием в Монтгомери федеральных войск конфедераты сожгли 88 тыс. тюков хлопка. Часть из них принадлежала братьям Леман.

В 1866 г. Эмануэль Леман поехал в Нью-Йорк и обосновался в доме номер 176 по Фултон-стрит, где занялся торговлей хлопком. Через два года за ним последовал Майер. Братья переехали на Перл-стрит, где оставались десять лет. Затем они снова переехали в помещение побольше – в дом номер 40 по Иксчейндж-Плейс.

Еще одна параллель с Бэрингами и Ротшильдами, которые оставили свои магазины по торговле саржей и льном в Эксетере и Манчестере и переехали в Лондон, где открывались более широкие возможности.

Во второй половине XIX в., в годы экономической и промышленной экспансии США, братья Леман процветали. Фирму в Монтгомери они сохраняли за собой до 1912 г. Новоорлеанский филиал просуществовал до 1936 г. И все же главные усилия братья сосредоточили на Манхэттене. Эмануэль оставался консервативной «душой» фирмы, а более напористый Майер завязывал контакты извне. На протяжении многих лет двум братьям удавалось справляться в одиночку. Они принадлежали к числу основателей Нью-Йоркской хлопковой биржи, стали членами Кофейной биржи и первой Нью-Йоркской нефтяной биржи. В 1887 г. Леманы приобрели место на Нью-Йоркской фондовой бирже.

Ближе к концу века банк Lehman Brothers, который до тех пор в основном занимался товарными рынками, начал активно заниматься ценными бумагами. Их фирма действовала как «частный банк», который инвестировал в промышленность и стал фискальным агентом штата Алабама. Банк продавал облигации штата (нелегкое дело ввиду плохого кредитного рейтинга Юга), обслуживал долги Алабамы, выплачивал проценты и производил прочие выплаты. Позже банк Lehman Brothers проявил интерес к индустриализации Юга и финансировал хлопкопрядильные фабрики в Алабаме и Луизиане.

В 1897 г. умер Майер Леман; вскоре Эмануэль Леман вышел в отставку. Бразды правления перешли в руки второго поколения Леманов – Филипа, Зигмунда, Артура, Майера Г. и Герберта. Под их руководством банк взял курс на инвестиционную деятельность. Поскольку молодых партнеров очень занимали наука и техника, Филип и Зигмунд Леманы совместно с Джоном Джейкобом Астором и П.А.Б. Уайденером стали учредителями Electric Vehicle Company, которая стояла у истоков создания автомобилей. В 1899 г. Леманы способствовали развитию Rubber Tire Wheel Company из Спрингфилда (Огайо), изготовителю шин Kelly-Springfield, единственных тогда пневматических шин на рынке. Очевидно, Леманы уже тогда обладали чутьем на «веяния будущего».

После испано-американской войны Lehman Brothers вместе с другими банками организовали слияние нескольких кубинских табачных фирм в Havana Commercial Company. В марте 1899 г. фирма разместила свою первую открытую эмиссию – привилегированные и обычные акции промышленного объединения, куда вошли пять ведущих производителей паровых насосов в стране. Позже объединение стало называться Worthington Pump & Machinery Corporation.

В начале XX в., в соответствии с семейным правом, в правление Lehman Brothers могли входить только кровные родственники, носящие фамилию Леман. Старшими партнерами были Филип (сын Эмануэля) и Артур (сын Майера). В последующие десятилетия члены клана Леманов породнились с помощью браков с представителями других банкирских домов Уолл-стрит немецко-еврейского происхождения – «Кун, Лёб и Кº»; «Лёб, Родс»; «Халлгартен»; «Вертхейм»; «Льюисон и сыновья».

Упорно распространяется вымысел о том, что «на Уоллстрит правит зловещая тайная организация международного капитализма» и что американские еврейские банкирские дома начинались как филиалы европейских «международных банков». Подчеркивается «международный» характер так называемой тайной организации. Вымысел очень упорен, потому что давно уже является действенным орудием в руках политических экстремистов. Слова Геббельса о том, что ложь, если ее достаточно часто повторять, в конце концов будут принимать за правду, стали суровой действительностью и служат средством ведения психологической войны. Сначала миллионы поверили в вымысел о «зловещей тайной организации» под влиянием нацистской и фашистской пропаганды, а позже – под влиянием пропаганды коммунистической. В «зловещую тайную организацию», в «заговор» до сих пор верят многие люди во всем мире.

Эти люди не знают или не хотят знать, что на командных постах в крупных финансовых учреждениях Уолл-стрит, где сосредоточены большие деньги, – в страховых компаниях, пенсионных фондах, крупных торговых банках и различных «учреждениях» – почти нет евреев.