Сигэнори Того - Воспоминания японского дипломата

Тем временем прибыл новый посол, Обата. Он хорошо разбирался в делах Китая, и мы часто обсуждали с ним будущее Дальнего Востока. Я рассказывал ему о виденном и слышанном в Маньчжурии, и выражал пожелание о скорейшем урегулировании тамошних проблем. Однако в сентябре 1931 года мы получили сообщение об инциденте в Мукдене, и с тех пор думы о его дальнейшем развитии не давали нам покоя. Примерно тогда же на основе решения, принятого несколькими годами раньше Комиссией по всеобщему разоружению в Женеве, было достигнуто соглашение о проведении в феврале 1932 года в том же городе Конференции по всеобщему разоружению. Руководителем японской делегации на ней предстояло стать послу в Англии Мацудайра. Помогать ему должен был посол в Бельгии Сато. Они обратились ко мне с просьбой принять пост генерального секретаря японской делегации. За несколько лет до этого я имел честь присутствовать на сессии Лиги Наций и отметил недостаточно серьезное отношение участников к ее работе. Поэтому предложение об участии в Конференции по всеобщему разоружению вызывало у меня определенные колебания. Однако два упомянутых посла, да и сам посол Обата настойчиво меня уговаривали, и я, согласившись, выехал в начале февраля 1932 года в Женеву.

Общая атмосфера в преддверии конференции была поистине уникальной. Все отели в Женеве и ее окрестностях, квартиры и виллы были заполнены людьми, съехавшимися на это мероприятие. Японскую армию представлял генерал Мацуи, а флот — адмирал Нагано. Оба прибыли в сопровождении своей свиты. Каждая европейская страна была представлена делегацией во главе с премьером или министром иностранных дел. Делегацию США возглавлял Норман Дэвис, с которым приехали многочисленные помощники. Другие страны также направили представительные делегации.

Начиная с сентября 1931 года. Совет Лиги Наций часто собирался для обсуждения маньчжурской проблемы. Однако найти ее решение никак не удавалось. Поэтому на место событий для получения информации "из первых рук" выехала Комиссия Литтона. Затем договорились о проведении заседания Генеральной Ассамблеи Лиги, где предполагалось достичь окончательного решения проблемы Маньчжурии. Это заседание совпало по времени с созывом Конференции по всеобщему разоружению. Для участия в заседании Генеральной Ассамблеи прибыли господа Мацуока и Нагаока с множеством сотрудников, и штаб-квартира японской миссии, отель "Националь", превратилась в центр кипучей деятельности. При этом мне, как генеральному секретарю, прежде всего требовалось заняться четким разграничением обязанностей между теми, кто занимался Конференцией по всеобщему разоружению, и теми, кто прибыл решать маньчжурскую проблему. Я делал все возможное, чтобы одним и тем же людям не пришлось одновременно работать в двух ипостасях. Затем возникла еще одна проблема: представители армии и флота обратились с просьбой вывести их из-под контроля со стороны руководителя японской делегации. Однако после долгих дебатов нам удалось отклонить эту просьбу. Генерал-майор Татэкава возглавлял армейскую делегацию, а контр-адмирал Комаки (который во время перерыва в работе конференции скончался в Маньчжурии по пути в Японию) — делегацию ВМФ.

Конференция открылась в начале февраля под председательством министра иностранных дел Великобритании Гендерсона. Как раз в это время поступили сообщения о высадке японских сил в Шанхае, что, к нашему большому сожалению, усилило антияпонские настроения в Женеве. Осуждение Японии прозвучало и в выступлении господина Гендерсона по случаю открытия конференции. Затем выступили другие делегаты, каждый из которых представил позицию своей страны в отношении разоружения.

Проблема безопасности представляла собой наиболее трудный аспект проблемы разоружения. Послевоенная эпоха характеризовалась сильным стремлением к миру, и делегаты всех стран-участниц Женевской конференции горячо обсуждали пути и средства его сохранения. В ходе обсуждений участники конференции составили и приняли так называемый "Женевский мирный протокол”, в основу которого были положены три принципа — безопасность, разоружение и арбитраж. Однако Англия и ее доминионы выступили против этого протокола, и он так и не был претворен в жизнь. В наш век огромных достижений в развитии вооружений поиски абсолютной безопасности чрезвычайно затруднительны. Если утверждать, что не может быть разоружения без гарантии безопасности, то оно становится недостижимым. Тем не менее на Женевской конференции Франция заняла позицию, суть которой сводилась к тому, что она не может согласиться на разоружение, если сначала ей не будет обеспечена безопасность от германской угрозы.

Того Сигэнори с женой и дочерью в Женеве

Исходя из такой позиции, Франция выдвинула предложение о коллективной безопасности посредством создания международных вооруженных сил, но этот план едва ли был приемлем для других держав, в частности, для Англии и Америки, ибо они не проявляли склонности к ограничению своего суверенитета. На Конференции были образованы различные комитеты, и, например, в военно-морском комитете Англия и США стремились обеспечить свою безопасность на основе неукоснительного соблюдения Вашингтонского и Лондонского договоров, в то время как Япония пыталась добиться той же цели, предложив ликвидировать линкоры, тяжелые крейсеры и авианосцы, ибо эти типы судов, как заявляли японские делегаты, используются в наступательных операциях. Это всего лишь один пример, но чем более привлекательно звучали доводы каждой страны для нее самой, тем менее приемлемыми казались они представителям других стран, и споры, казалось, будут длиться бесконечно.

Более того, поскольку в соответствии с Версальским договором Германия была вынуждена разоружаться и разоружилась раньше других, то немецкие делегаты заявляли, что, если другие страны отказываются сокращать вооружения, то у нее есть право на перевооружение. Идя навстречу этому требованию Германии, английская и французская делегации рассматривали план, позволявший Германии перевооружиться в малых масштабах, но немцев, естественно, этот план удовлетворить не мог. Тем не менее, он все-таки был представлен — просто в пропагандистских целях, ибо план полного разоружения Германии, предложенный советской делегацией, был абсолютно нереален. Итак, англо-французский план ни в малейшей степени не способствовал успеху конференции. Американский делегат, памятуя о пожелании президента Гувера, довольно решительно предложил сократить вооружения на одну треть. Американцы также предложили, чтобы европейские страны попытались погашать свои долги Соединенным Штатам соразмерно с сокращением вооружений. Однако в то время Америка была слишком озабочена выработкой мер, направленных на прекращение экономической паники внутри страны, и с приближением президентских выборов ее интерес к разоружению постепенно сходил на нет. А избранному вскоре президенту Рузвельту пришлось заниматься не только излечением страны от экономической паники посредством "Нового курса", но и урегулированием различных международных проблем, таких, как "Маньчжурский инцидент" и признание Советского Союза. Никаких признаков интереса к проблеме разоружения в целом президент не проявлял.