Раиса Мессер - Жизнь и книги Льва Канторовича

Конечно, записи отрывочны, но они показывают ход мысли писателя, его раздумья о противоречиях местной жизни, о значении похода для пограничников. Потом выстроится книга — девятнадцать очерков-зарисовок. О пройденных дорогах, о наших пограничниках, о горо­ дах Вильно и Белосток, Друскининкай и Лодзь, о бед­ных селах и местечках.

В блокноте Канторович отмечал: «6-е октября. Марш в сорок километров. Половина колонны — запасные. Потерли ноги... Военком на последних километрах гонял взад и вперед свою машину и подвозил отстающих. Шли без воды. Шли с орудием. Дошли все-таки неплохо. Из 2000 всего 50 отставших. Их везли на машинах и на крестьянских подводах». В очерке «Бойцы», во­шедшем в книгу, эта запись не только развернута, по­дробно говорится о взаимоотношениях «стариков» и кадровых пограничников, но главное — показан в дей­ствии сам автор. Мы видим писателя-пропагандиста, агитатора. «Я рассказал о пограничниках Средней Азии, потом прочитал из повести, где описывался пере­ход пограничников через снежные перевалы Тянь-Шаня. Пограничники гонятся за бандой басмачей. В снегу, в буранах, на огромных высотах, без всякой дороги ма­ленький отряд пограничников с боями пробирается по горам». Лев Владимирович даже не называет своей по­вести. Для него здесь важна реакция бойцов, которые делают выводы из услышанного: нужно постичь военное дело, нужно научиться преодолевать трудности.

Дневниковые записи от 7, 10, 13 октября так или иначе проявились в очерках. Таково описание барского дома, монолог бойца Степанова, зарисовка кафе в очер­ке «Вильно». Порой из маленького зернышка, штриха вырастают целые сцены. Иногда же материал так и оставался в записной книжке. Некоторые ее страницы показывают разносторонний взгляд автора на противоречивые явления жизни. «7-е октября 1939 года. Будни заставы. Спутник — молодой лейтенант, бывший летчик. Ему все непривычно. Ему трудно выдержать нашу с Гаевым молчаливость, и он поет все песни, которые пели в училище. Сидит на козлах рядом с кучером и шутливо сокрушается: «Было триста лошадиных сил, а теперь меня везут две паршивые лошадиные силы». За­става — в бывшей стражнице. Маленький покосивший ся домик. Начальник заставы, старший лейтенант, ест суп из котелка... Он сидит спиной к двери и едва обо­ рачивается к нам... Политрук заставы — молоденький, розовощекий и толстенький человек. И ему, и лейтенан­ту все безразлично от усталости...» С другой стороны, о бойцах той же заставы, о главных впечатлениях: «Лица спокойные, совершенно спокойные. Армия на ра­боте. .. Эти... люди пройдут через огонь, через смерть. Они беззлобны, и всюду, где только можно, они весе­ лятся. .. Они очень хорошо знают, за что они бьются. Любой из этих дядек разбирается в делах мира, в по­ литике, в сложных отношениях между народами...»

В дневниковых записях приводятся и наивные раз­ говоры местных граждан о новой власти, и оценка по­ ведения некоторых из них нашим командиром роты: «Они немного слишком надеются на других, хотят по­лучить все сразу в готовом виде». Само время отраже­но в дневнике. Тут рядом — восторженное и смешное, высокие порывы и мелкие страсти... Молодой человек посылает телеграмму не больше не меньше — «всем трудящимся от моего имени».

Дневники вводят нас в творческую лабораторию пи­сателя, они же позволяют увидеть, как далеко ушел от этих набросков автор по пути обобщения, создания це­лостной картины. В книге не только наблюдения, в ней попытка раскрыть сложные, противоречивые явления, сопоставить старое и новое. Канторович пишет об из­менении строя жизни, о сдвигах в понятиях людей, гражданских навыках. Автор отмечает рождение ново­го взгляда на советских людей. Так, жители одного из местечек поражены тем, что, как они убедились, в Крас­ной Армии командиром может быть человек любой на­циональности. Лишенные права и возможности учиться, они удивляются массовой доступности образования в нашей стране и уважению к людям труда.

Главное место в авторских наблюдениях занимают все-таки пограничники (это видно и в названии книги), и прежде всего их роль представителей Советской вла­ сти, советского образа жизни. Внимание писателя и со­средоточено на двух главных мотивах: столкновении старого с новым и задачах пограничников.

Для Канторовича важны психологические коллизии. Далеко не сразу усваивают здесь люди суть перемен, которые несет им новая жизнь. Писатель, например, показывает, как робко приступают крестьяне к дележу помещичьей земли. Им трудно привыкнуть к тому, что теперь власть — народ, они сами. И первые, кто объ­ясняют им все это, дают советы, дружески учат жить по-новому — пограничники, ведь «они впереди». Случаи простой и ясной «красноармейской агитации» настоль­ ко выразительны, кинематографичны, что они воспри­нимаются как готовый эпизод из фильма. Характерная особенность всей книги — прямая авторская речь, рас­суждения перемежаются эпизодами, картинами увиден­ного. Одна из таких картин — выступление красноар­мейца перед крестьянами. В этом эпизоде все важно. И то, что красноармеец — запасник, и то, что, прежде чем выступить, он слушал оратора, «долго говорившего об очень хороших вещах», и то, что у красноармейца размоталась портянка — боец он еще непривычный к походу. Но он знает, этот красноармеец, очевидно тоже крестьянин, что сейчас главное для его братьев. « — Те­перь я скажу им пару слов. — Товарищ, который гово­рил речь, растерялся. Красноармеец взлез н а подножку автомобиля, кашлянул и поправил винтовку.— Вы мне ответьте, граждане мужики, — сказал он, — помещик есть у вас? — Есть, — сказали крестьяне. — Так. Есть поме­ щик. — Очень хорошо, — сказал красноармеец. — Теперь скажите вы мне: земли много у помещика? — Так, — ска­ зали крестьяне. — Много земли у пана. — Очень хоро­ шо, — сказал красноармеец и нахмурился. — А вы ту землю между собой поделили?..» Вот он, образец красноречия, доступного самому бедному крестья­нину.

Не так ли доходчиво агитировал и сам Канторович? В этих очерках кое-где автор говорит и о себе. Немно­ гочисленные примеры характеризуют личность писателя, человека общительного, живого. В маленькой дере­веньке идет жаркий «диспут о боге» между красноар­мейцами и набожными крестьянскими ребятишками. Автор предлагает своим собеседникам: он нарисует все, что они попросят. И начинает рисунками свою агита­цию. «Я рисую красноармейца. Ребята громко выража­ют свое одобрение. Им очень нравится и шлем красно­армейца, и шинель, и сапоги, и винтовка». Потом он рисует ксендза, не слишком симпатичного, но, как при­знают ребята, похожего на здешнего, деревенского, и готов нарисовать... самого бога... Тепло прощаются ребята с новыми друзьями. Диспут еще не окончен. Эти мальчики продолжают утверждать: «А все-таки бог есть!» Но делают и другой, очень важный вывод: «Ко­нечно, товарищ... от бога все хорошее. Не было б бога, и вы бы к нам не пришли...»