Иван Франтишев - Слава героям

Вскоре командиру противотанковой пушки сержанту Морозову присвоили звание Героя Советского Союза.

Артиллеристы рады были, что так высоко оценен подвиг их товарища: со своей пушкой он всегда был впереди и смело прокладывал путь пехоте.

Капитан Телегин часто писал с фронта домой. Порой это были совсем короткие весточки: жив, здоров, воюю.

Нина Георгиевна по нескольку раз перечитывала дочерям Аллочке и Люсе немногословные письма отца. А однажды она получила от мужа письмо, в котором он рассказывал родным о недавнем бое на берегах Волхова.

Было это в конце июня 1943 года.

«Три зеленые ракеты — сигнал атаки, — писал Григорий Георгиевич. — Ровно в 7.00 машины одна за другой вырвались колонной вперед и с выходом на поляну развернулись в боевой порядок — линию. На южной окраине деревни желтеют немецкие траншеи. Гитлеровцы открыли огонь из орудий, минометов, пулеметов. За нами в боевых порядках двигалась наша пехота с автоматами. Впереди нас — огненный вал нашей артиллерии.

В оптический прицел вижу, как вырвавшаяся вперед машина остановилась. Ее заволокло столбом дыма и пыли, а затем ярко-красные языки пламени охватили броню, — танк подорвался на минном поле. Поворачиваю вправо — горят второй и третий танки. Сердце сжалось при мысли о друзьях, которые, сидя в горящих машинах, продолжают вести огонь.

Обгоняем горящие машины. Давим пулеметные гнезда и противотанковые пушки с прислугой.

Прочесали деревню и вырвались на северную окраину. Впереди — опять траншеи, вырытые в рост человека. Перед траншеями — густой лес с деревьями в обхват и ямы-ловушки. Пройти в лоб нельзя. Гитлеровцы убежали в эти траншеи и вели огонь по нашей пехоте. Я и Миша Сотник подъехали на пять метров друг к другу. Выключили моторы и договорились атаковать фашистов с флангов: он — с левого, я — с правого. Подъезжая к траншеям, я увидел амбразуры дота и начал вести огонь из пушки. Но железобетон не подавался. Дот стоял. Объезжая его, увидел в пятнадцати метрах бочку с надписью «бензин». Я и водитель Миша Шмаров вышли из танка, вылили бензин на дот и подожгли его.

Он моментально был объят пламенем. Затем вдоль траншеи я и Сотник повели танки навстречу друг другу. В упор расстреливали бандитов.

Деревня была взята. Наша пехота закрепилась. Мы двинулись во вторую деревню с тыла и вели бой двое суток…»

Не обо всем тогда написал Григорий Георгиевич.

В этом бою тяжелая немецкая мина разбила ствол пулемета его танка. Заглох мотор. Вышла из строя радиостанция. Телегин не мог вызвать на помощь товарищей. Да и вряд ли сумели бы они пробиться к поврежденной машине командира — настолько силен был противотанковый огонь врага.

Коротка июньская ночь, но экипажу подбитого танка она показалась вечностью. Только на рассвете удалось завести мотор и вернуться в расположение роты.

И снова ожесточенные бои на берегах Волхова. Близился день освобождения древнего русского города Новгорода от немецко-фашистских захватчиков.

13 января сорок четвертого года войска Волховского фронта перешли в решительное наступление.

В памятное утро 20 января батальон танкистов-гвардейцев получил приказ выбить неприятеля из пригорода Новгорода. Стремительной атакой роты Телегина и Литвинова прорвали вражеские укрепления и, поддерживая огнем автоматчиков, пробились на городские улицы. Враг начал отходить.

Наступила ночь, а батальон все еще не выходил из боя.

На следующий день наступление развивалось не так успешно. Продвижение нашей пехоты в направлении деревень Богданово и Сутоки задерживалось.

Наблюдавшие за атакой командир танкового батальона Платицин, Телегин и Литвинов пришли к единому мнению: напрямик к новой вражеской линии обороны танки вряд ли пройдут.

— Ну что ж, придется в обход, — не то вопросительно, не то утвердительно сказал Платицин.

— На пути незамерзающее болото и река Веренда, — заметил Литвинов.

— Да, препятствия трудные, — задумчиво проговорил Телегин. И уже твердо добавил: — Но мы реку форсируем, товарищ командир!

Под тяжелыми танками, едва они спустились к реке, лед начал ломаться. Машины пятились назад и с разгона снова устремлялись к противоположному берегу. Форсировав Веренду, гвардейцы по заболоченной равнине двинулись вперед. По лесной дороге они скрытно приблизились к врагу и вышли на рубеж атаки.

Фашисты не заметили нависшую над ними угрозу. Момент для удара был подходящий, и Платицин подал сигнал.

Танки открыли огонь. Гитлеровцы в панике заметались. Неожиданно с тыла по атакующим танкам ударили три артиллерийские батареи. Хорошо замаскированные в кустарнике, они остались незамеченными. Эта поддержка ободрила пехоту врага.

Рота Телегина, продолжая двигаться вперед, ворвалась в село Видогощ. Там, где прошли советские танки, валялись раздавленные тракторы и автомашины, а на снегу чернели трупы фашистов. Но и танков у Телегина осталось немного. Платицин решил вернуть роту в Кшентицы, чтобы окончательно подавить сопротивление противника, а затем идти на Менюши.

Командир батальона Герой Советского Союза подполковник Платицин потом рассказывал:

«Телегин заметил приближение колонны немецких тягачей с пушками. Видимо, они шли на помощь своим из района деревни Сутоки. Телегин приказал атаковать их, и тотчас танки свернули с шоссе вправо и завязали бой. Лес наполнился гулом орудий и ревом моторов. Наши танки огнем и гусеницами быстро разгромили колонну, а затем, преследуя разбежавшихся по лесу гитлеровцев, направились в район Кшентицы. В этом бою Телегин огнем своего танка уничтожил несколько противотанковых орудий. Я услышал в наушниках его взволнованный, радостный голос: «Прошу извинения за задержку! Докладываю: «разделали» еще десять орудий. Потерь не имею. Иду в Кшентицы».

На этом радиосвязь оборвалась. И сколько мой радист Лысенко ни пытался восстановить ее, ничего не выходило. Это было последнее боевое донесение Телегина».

Что же произошло с экипажем?

Случилось непоправимое. С окраин Кшентиц по танку ударила почти в упор молчавшая до сих пор пушка. Снаряд разорвался внутри танка. Два танкиста были убиты, а Телегин и башенный стрелок Пирогов ранены.

— Быстро из машины! — приказал Телегин и открыл люк башни.

Выбрались благополучно и у поврежденного танка залегли. Пирогов приподнялся на локтях и, тихо вскрикнув, ткнулся лицом в гусеницы. Вражеская пуля сразила гвардейца насмерть.