Евгений Матонин - Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы

В то время граница между СССР и Финляндией проходила по реке Сестре (Раяйоки). Никаких инженерных сооружений и контрольно-следовых полос на ней еще не было, да и проложить их не могли — вся земля находилась еще в частном пользовании. «Но выход нашли, — писал Вяха. — В лесных массивах стебельки травинок связывали вершами одну к другой. И так на протяжении многих сотен метров. Местами даже по два-три ряда. Получается неплохая контрольная полоса! Внимательно, метр за метром, осматривали береговые откосы — изучали, какие следы на них оставляет нарушитель».

Весной 1924 года Вяха срочно вызвали к руководителю Ленинградского ОГПУ Станиславу Мессингу и дали секретное задание. Он должен был установить связи с финскими контрабандистами, доставляющими через границу дефицитные товары. Расчет чекистов состоял в том, что вскоре «продажным пограничником» заинтересуется и финская разведка, которая будет с его помощью переправлять в СССР своих агентов.

Почему выбор пал именно на него, Вяха так никогда не узнал. Да и задание ему не понравилось. Однако он приступил к его выполнению. Дела пошли удачно. Вскоре у него уже действительно имелись связи с контрабандистами, а затем с той стороны границы прибыли и более важные люди. Они прямо заявили ему: контрабанда — это ерунда, он может заработать гораздо больше, а потом и вернуться на родину, в Финляндию, если будет выполнять их указания. При этом намекнули — в случае чего, о связях Вяха с контрабандистами они могут сообщить и советским властям.

Вяха начал демонстративно сомневаться, спросил, как ему будут переводить деньги. Попросил, чтобы деньги переводили на банковский счет в Финляндии — зачем ему они в Советском Союзе? Но, в общем, согласился.

Прошло еще некоторое время. Его снова вызвали к Мессингу, который сообщил, что Вяха теперь поступает в распоряжение русских монархистов. Финны остаются лишь в роли связных. «А вы через границу будете переправлять людей. Опасных врагов. И туда, и обратно», — сказал Мессинг.

Люди через его «окно» проходили разные. Были всякие, «и опасные враги, и пустышки. Проходили также и свои». Некоторых он помнил и спустя сорок с лишним лет. Был некий капитан царского флота, который не умел плавать и жутко боялся воды. Вяха перетягивал его через пограничную реку веревкой — как бревно.

Однажды он перебрасывал за границу родственников важных особ. Это делалось для того, чтобы показать могущество «Треста», а эти люди, как сказали Вяха чекисты, обычные «лоботрясы» и не нужны даже в тюрьме. Один вроде бы даже приходился племянником самому Врангелю, другой был музыкантом и даже границу переходил с каким-то инструментом в футляре.

Но больше всего ему запомнились Георгий Радкевич и Мария Захарченко. Умные, сильные, смелые, решительные, волевые и идейные противники. Особенно Захарченко. Правда, Вяха в своих мемуарах написал, что она прошла путь от патриотки России до садистки, которая наслаждалась «страданиями всех пролетариев и мужиков, захвативших Россию, Россию ее дяди [Вяха считал ее настоящей племянницей генерала Кутепова. — Е. МД и монарха… Веревок, виселиц, взрывчатки, крови ей надо!». Ну, да можно подумать, что на другой стороне были только душевные и добрые люди…

«Шульц — женщина средних лет, — отмечал Вяха. — Хорошо сложенная, с красивым лицом, только немного зеленоватого оттенка. Одевалась со вкусом, но скромно, под сельского врача. И саквояж в руке носила маленький, рыжий, как у врачей тех лет. И инструменты в нем. Но не медицинские, а те, которыми отправляют на тот свет. Таких “инструментов” у нее всегда было много. Малюсенькие — в руке, под перчаткой. Покрупнее — в кармане пальто и совсем внушительное оружие — в саквояже».

Захарченко, по его словам, в любой момент могла проверить его. Даже по мелочам. Однажды, например, хотела подарить ему кожаный портсигар, отделанный золотом.

Вяха взять его отказался — сразу же возникнет вопрос: где он раздобыл эту дорогую вещь? А если бы взял? Значит, он таких вопросов не боится. Тогда одно из двух: либо он глупый и неосторожный человек, либо агент ОГПУ. В любом случае, доверие к нему было бы подорвано.

Несколько раз через границу Вяха переводил и Якушева. Однажды Мессинг вызвал пограничника к себе, а у него в кабинете сидел какой-то человек, закрывшийся газетой. Мессинг поинтересовался у Вяха мнением о «господине», которого он накануне переводил через «окно». Тот сказал, что это опаснейший и умный враг. Тогда человек с газетой сложил ее и оказался Якушевым. «Было вначале неловко. Потом посмеялись», — вспоминал Вяха.

За время работы «окна» он не раз встречался и с финнами, но те, по его словам, вели себя очень осторожно и были всегда в штатском — Вяха особо отметил этот факт после того, как в сериале «Операция “Трест”» на границе появился финский офицер в полной военной форме. Если же с ним встречались русские монархисты, то финны тут же исчезали: все должно было быть обставлено так, как будто финские власти ничего не знают об «окне». К нему финны относились корректно, и его счет в банке регулярно пополнялся — словом, с ним вели честную игру.

Роль «хозяина окна» Вяха играл полтора года. Он очень устал. К тому же его начали подозревать сослуживцы. Еще бы, странно себя ведет, отлучается с заставы. Раскрывать его роль раньше времени было нельзя, поэтому особо бдительных пограничников отсылали с 13-й заставы подальше, «без права выезда до особого приказа».

В январе 1925 гола Вяха переправил в Финляндию «супругов Шульц» — Марию Захарченко и Георгия Радкевича. Через некоторое время они встретились с представителем генерала Кутепова в Хельсинки Николаем Бунаковым. Он также представлял и интересы «Треста» — был как бы его «послом».

Эмигрант, бывший эсер Бунаков сотрудничал также с британской разведкой и имел кодовое имя СТ28. Благодаря своим «шпионским» связям он свел «Шульнов» с резидентом СИС в Финляндии Эрнстом Бойсом и сотрудниками финской военной разведки, в том числе с начальником пограничной полиции Выборгского округа (по другим данным — начальником разведотдела финской пограничной полиции) капитаном Густавом Эриком Розенстремом.

Во время встреч с Бойсом они и изложили ему предложение «Треста» — привлечь к активной работе против большевиков Сиднея Рейли. Мол, многие члены организации хорошо помнят его по 1918 году, и вообще, участие такого опытного офицера и разведчика в борьбе, несомненно, приблизит «день победы».

Бойс согласился с «Шульцами» и написал Рейли в Нью-Йорк о том, что с ним хотят встретиться «супруги Красно-штановы».

Удочка была заброшена — теперь оставалось только ждать, как поведет себя «большая рыба». И Рейли, как уже говорилось, клюнул.