Евгений Матонин - Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы

Майором Рейли не стал, но до капитана себя все-таки повысил. Да так, по убеждению многих его современников, им и остался.

Такое положение дел его не устраивало — он был честолюбивым и тщеславным человеком. В конце концов, он ведь тоже участвовал в важных операциях, рисковал жизнью и был награжден британским и русским орденами. Разве он не заслужил повышения? На его взгляд, более, чем заслужил.

Время со второй половины 1919-го по осень 1920 года было, наверное, одним из самых спокойных в его биографии. В том смысле, что Рейли не приходилось колесить по опасным районам в других странах. Камминг решил использовать его в Лондоне и Париже — по крайней мере, до тех пор, пока он снова не понадобится в России, где ситуация по-прежнему оставалась запутанной.

В общем, Рейли получил небольшую передышку. Робин Брюс Локкарт утверждает, что в это время он вел весьма роскошную жизнь. По его словам, он даже снял апартаменты в Олбани — знаменитом трехэтажном особняке на Пиккадилли, который всегда считался одним из самых престижных и дорогих жилых комплексов Лондона. В его 69 квартирах с огромными окнами в разное время жили такие люди, как лорд Джон Гордон Байрон, писатель Олдос Хаксли, премьер-министр Великобритании Эдуард Хит, философ Исайя Берлин и многие другие. Несколько лет назад одну из квартир в Олбани выставили на продажу за два миллиона фунтов стерлингов, и это, судя по всему, была еще не самая дорогая «жилплощадь» комплекса.

Предоставим опять слово Брюсу Локкарту-младшему. Он приводит весьма любопытные детали об образе жизни Рейли, которые мог узнать только из рассказов своего отца, не раз бывавшего у него в гостях. «Сняв апартаменты в Олбани, Рейли окружил себя экспонатами любимой “наполеоновской” коллекции и сотнями дорогих фолиантов, — пишет Локкарт. — Впервые он завел себе личного камердинера по имени Алекс Хамфрейс, который, по мнению окружающих, выглядел так же хищно, как и сам хозяин. Дюжинами он заказывал новые костюмы в элитном ателье “Дж. Дэниэлс и К°”, не скупился на шумные вечеринки в компании старых друзей — Дьюкса, Локкарта, Хилла, Бойса и Эли… Еще одним влиятельным знакомым Рейли оказался сэр Бэзил Томпсон, начальник специальной полиции Лондона, который сам решал, кто из русских беженцев может получить вид на жительство, а кого следует немедленно депортировать, как большевистского агента.

Сидней был и радушным хозяином, и остроумным собеседником. С ним было легко разговаривать не только о России и русских, но и на массу других тем — история, искусство, бизнес, религия… И все-таки главной темой бесед в его доме оставались Россия и ненависть к большевизму.

Кроме вечеринок в Олбани, Рейли получал огромное удовольствие от посещений кафе “Ройял”, где майор Эли организовал “обеденный клуб”, в который входили исключительно сотрудники СИС и МИ-5. Эти собрания не привлекали к себе внимания посторонних, поскольку члены клуба приходили в кафе пешком, оставляя такси в двух-трех кварталах».

Нужно отдать Рейли должное — в богатстве или при финансовых трудностях, в счастливой любви или уже расставшись со своими женами и подругами, он никогда не забывал о главной идее своей жизни — о борьбе с большевиками. Ненависть к ним у него была настолько сильной, что он даже в личных письмах называл их не иначе как сволочами. И ждал момента, чтобы свести с ними счеты.

В архиве Уинстона Черчилля в Кембридже хранится документ, направленный будущему знаменитому премьеру Великобритании в октябре 1919 года. Это почти 20-страничный меморандум Рейли, озаглавленный лаконично, но более чем понятно: «Русская проблема». В ней он высказывал свои мысли о том, что необходимо предпринять для свержения большевиков.

Собственно говоря, вся суть меморандума была заключена в выводах:

«1. Свержение власти большевиков только насильственное, так как других эффективных способов сделать это у нас нет или же они вообще невозможны.

2. Силы, необходимые для осуществления этой задачи, могут быть сформированы с помощью сотрудничества между русской национальной армией и армиями Финляндии, Польши и пограничных государств.

3. Для того, чтобы это сотрудничество стало возможным, Деникину необходимо прийти к соглашению с другими государствами по вопросу политических и территориальных разногласий, которые должны обсуждаться на специальном межгосударственном совещании.

4. Условиями для достижения этого соглашения… должны быть:

4.1. Подписание договора между правительствами союзнических государств о конкретных условиях, которые будут обсуждаться на межгосударственном совещании.

4.2. Готовность союзнических правительств навязать эти условия другим сторонам с помощью морального и, если необходимо, экономического давления; и, с другой стороны, немедленное оказание всей необходимой помощи сторонам, принявшим эти условия.

4.3. Некоторые изменения в составе и политике польских и деникинских властей.

5. Ликвидация вредного влияния Германии с помощью попытки достижения экономических соглашений, в которых бы учитывались интересы России. Для этого необходимо следующее:

5.1. Подготовить соответствующие настроения во Франции с тем, чтобы она не создавала препятствий этим соглашениям, а по возможности даже участвовала в них.

5.2. Убедить некоторых английских финансистов создать британо-германское объединение для осуществления контроля над акционерным капиталом русских банков.

5.3. Выполнение всех этих пунктов… необходимо для решающего права голоса Англии и Франции в этом объединении».

Это была не единственная «аналитическая записка», поданная Рейли Черчиллю. Летом 1920 года, уже после возвращения из Парижа, где они с Надеждой начали бракоразводный процесс, он написал еще два документа по русскому вопросу. В архиве Черчилля сохранилось сопроводительное письмо его помощника Арчибальда Синклера, в котором содержатся «конкретные предложения о том, какие конкретные экономические меры нужно принять, чтобы способствовать падению советского правительства и как можно скорее воспользоваться этим, чтобы получать сырье и продовольствие из Советской России».

Меры, предложенные Рейли, на этот раз сводились к следующему: найти способ убедить командование Красной армии заключить союз с Деникиным и совместными усилиями свергнуть большевиков; заручиться поддержкой Русской православной церкви; убедить петлюровцев заключить союз с Деникиным и создать единый фронт против большевиков.

О реакции Черчилля на эти предложения Рейли не известно, но, судя по всему, хода им так и не дали. Неудивительно — идеи Рейли явно не соответствовали сложившейся в России реальности. Любопытно, однако, другое: прожекты в области «большой политики», высказываемые хотя и весьма неординарным человеком, но все же всего лишь лейтенантом Королевских ВВС, рассматривались и обсуждались на самых высших этажах британского политического истеблишмента. Это было не просто необычным делом, но и нарушением субординации (впрочем, не исключено, что с молчаливого согласия Камминга, который, несмотря на все, ценил Рейли).