Кирилл Фролов - Святые и пророки Белой Руси

9. Союз казаков и поляков

Вопрос о «привилегиях» и сказочном «золотом веке», прерванном 1654 годом, едва ли не самый важный для «Истории русов», важный до такой степени, что ее творец вообще не брезгует самым бесстыдным обманом, преподносит под видом общеизвестных исторических фактов совершенно фантастические сюжеты [152] Сергей Родин: "Химера". Историческое расследование. . Впоследствии Т. Шевченко описал эту эпоху в идиллических тонах в своих стихах: «Когда мы были козаками…»

Чтобы доказать тезис о счастливом союзе малоросийских казаков(о крестьянах речь не идет) с поляками, о якобы имевшихся у них «вольностях, правах и привилегиях», утраченных как раз в результате воссоединения Малороссии с остальной Россией, создается очередной миф.

Приводимый автором текст Зборовского трактата, будто бы гласит: русский Народ, «яко из веков вольный, самобытный и незавоеванный», отныне «ни от кого, кроме самого себя и правительства своего независим». Указывается и точная дата подписания договора: 7 сентября 1649года.

На самом деле никакого трактата в природе не существовало, а была челобитная казаков и «объявление милости Его Королевского Величества Войску Запорожскому на пункты, предложенные в их челобитной», подписанной королем Яном Казимиром 9 августа 1649 г.

Текст этого документа не имеет ничего общего с тем, который приводится в «Истории русов». Ни о каком народе нет в нем речи и в помине, договор оставляет «при всех старинных правах» только реестровое казачество,число коего определяется в 40 тысяччеловек. Православной шляхте король обещает «все должности и чины в воеводствах Киевском, Брацлавском и Черниговском».А вот важный вероисповедный вопрос об отмене унии оставляет на усмотрение польского сейма (с легко предсказуемым отрицательным результатом).

Сочиненный автором текст о якобы имевших место освобождении русского народа «от всех притязаний и долегливостей Польских» и «добровольных договорах и пактах», которые Малороссия якобы имела с соседними государствами, является чистейшим вымыслом, преследующим вполне очевидную цель: это проект варианта будущего союзного договора Польши с казачеством накануне восстания 1830 г.

С этой же целью был выдуман автором текст Гадячского договора,якобы подписанного Юрием Хмельницким в 1657 г.и толкующего все о тех же фантастических «стародавних правах, привилегиях и вольностях» казаков, прирожденном их «шляхетстве».

Но здесь же автор приводит пассаж, который указывает на то, что и он, и сами поляки вовсе не ведали о равенстве казаков с поляками: «Правительство Польское, издавна запрещавшееи возбранявшее выборыГетмановъ Малоросійскихъ, умыслило, наконецъ, держать въ войскѢ Малоросійскомъ Наказныхъ Гетмановъизъ старшинъ ихъ Генеральныхъ и Полковниковъ, каковъ покажется преданнѢйшимъ на сторону Польскую, дабы удержать тѢмъ войска сіи отъ запрещенныхъ имъ выборовъ» (Стр.59).

10. Особое место занимает в «Истории русов» описание восстания Б. Хмельницкого

Трактовка деятельности Хмельницкого, как и вся современная украинская версия истории казачества, берет начало с «Истории русов».

«История русов» не прибегая к прямой лжи, переворачивает все с ног на голову. Б. Хмельницкого изображают не как очередного обиженного просителя привелеев у короля польского, а как великого государственного деятеля, который берет города, назначает гарнизоны и гуманно относится к полякам. С. Родин в своей работе «“Химера”. Историческое расследование» подробно описывает все несуразности и подтасовки исторических фактов.

Доказывая свою версию добровольного соединения Руси и Польши, автор старается скрыть факт нежелания южнорусов быть под Польшей и поэтому всячески затушевывает роль России в это время. С этой целью многочисленные просьбы Хмельницкого о присоединении к России превращаются в его интерпретации в прямо противоположный смысл: оказывается, все шесть лет войны именно Русское правительство уговаривало гетмана соединиться на любых условиях с его стороны. По версии автора, с этой целью уже в начале 1649 г. отряжено в Малороссию специальное посольство во главе с князем Алексеем Трубецким и боярином Пушкиным. «По наказу Царскому, соглашали послы оные Хмельницкого, чтобы с народом Русским и войском соединился он в Царство Московское на таких условиях, какие им заблагорассудятся; а Царь готов, между прочим, признать его, Хмельницкого, с потомством владетельным земли тоя князем».

Но надо помнить, что до 1569 годаказачество было явлением малозначимым для Польши, оно жило в «диком поле», на степной окраине, вся же остальная Малороссия управлялась литовскими наместниками, которые использовали казаков для охраны своих границ. Гетман — предводитель польского войска, а не казачества, но отнюдь не правитель области, он лицо военное, а не государственно-административное. Такого же взгляда придерживалась и старшина. Они рассматривали себя только как военное сословие Южной Руси и этого положения придерживались в переговорах с царскими послами в Переяславле в дни присоединения к Московскому государству. Поэтому верховной административной властью в крае считалась отныне власть царская. Ни в одной челобитной, ни в одном разговоре нет и намека на желание продолжать управление территорией и брать на себя ответственность за ее развитие. Два года спустя, после Переяславской рады, Павел Тетеря, посол Хмельницкого, уверял в Москве думных людей, будто Войско Запорожское желает, «чтобы всеми городами и месты, которые в Запорожском Войске, владеть одному царскому величеству».

Но автор «Истории русов», льстя казачеству, возносит его выше московского царя. Поэтому, по его версии Хмельницкий едва ли не в приказном порядке требует со стороны России немедленного объявления войны Польше, но не с целью помочь малороссийскому народу освободиться от поляков (потому что, по версии автора, они соединились добровольно), а по идиотскому поводу, «чтобы народ Малороссийский узнал прямо и убедился об усердии к нему народа московского, воюющего в помощь его поляков», и здесь чванливость польского автора вылезла наружу: «а второе, чтобы малороссияне, увидев могущество народа московского, переменили те о нем мысли, кои имели о слабости его во время владения поляками городом Москвою и почти всем Царством сим» (11).

Здесь необходимо обратить внимание на то, что в Восточной Европе Австрия, Швеция, Пруссия, Турция находились в очень сложных условиях. Турция воевала с Австрией, поэтому и та, и другая заинтересованы были использовать отряды казаков, которые находились в турецком тылу, в своих целях.