Кирилл Фролов - Святые и пророки Белой Руси

Запорожская Сечь действовала в то время как автономная казацкая территория. Этот статус Запорожья был закреплен в довольно странной статье в Андрусовского соглашения 1667года, по которой оно должно находиться как под протекторатом русского царя, так и под протекторатом польского короля. Впрочем, это «двоевластие» длилось недолго, где-то в середине 70-х гг. оно стихийно было ликвидировано вследствие решительного отказа запорожских казаков зависеть от короля Польши и повиноваться ему. Сложилась такая ситуация, что «запорожский совет и лично Иван Сирко, как кошевой атаман, отвергали любые предложения польских послов, заявляя, что они будут выполнять поручения только с санкции российского царя» (444, с. 47). Итак, переход Запорожской Сечи под «единоличную» протекцию русского царя прошел стихийно, «снизу», т. е. по инициативе самих запорожских казаков.

Такое же отношение поляков и к временам Богдана Хмельницкого. И автор «Русов» был не одинок среди польских писателей. В «Богдане Хмельницком» (1822)поэта Тимона Заборовского, так же как и в «Истории», Хмельницкий — просвещенный вождь, который борется за свободу Украины и… Польши — против тирании магнатов. Так же дается общая славянофильская программа, определяется историческая реальность «святой» мести угнетенного народа (Хмельницкий — воплощение Божьего гнева) и звучит грусть по поводу «братоубийственного» конфликта между русинами и поляками.

Талантливый историк-романтик Кароль Шайноха (пол. Karol Szajnocha; 1818 вКомарно — 10 января 1868 г.), публицист и писатель из чешско-польской семьи, родом из г. Комарно (Галичина), красиво нарисовал польскую культурную миссию на восточных украйнах Польши. Для Шайнохи Хмельнитчина была расплатой исторической Немизиды (или, по терминологии самого Шайнохи, — Opatrnosci, Провидения), за угнетение козачества после восстания в 1638 г.,и поддержанное магнатами и всей шляхтой против всех усилий короля-рыцаря Владислава.

На самом деле же предательство Б. Хмельницкого и казаков южнорусских крестьян обесценило важность тех событий в глазах народа. Казачество в XVI–XVIII ст. не сумело объединить русский народ Южной Руси в его борьбе против социального и национального гнета. В силу своих корыстных устремлений оно оказалось неспособным к масштабным историческим проектам, в отличие от Разина, Пугачева и др.

Поэтому ни ярких речей или проповедей, ни литературных произведений, никаких вообще значительных документов, отражающих дух и умонастроения той эпохи, Хмельнитчина не оставила.

11. Россия и Малороссия

При каждом удобном случае автор старается поносить Россию, при этом вкладывая идеи польской пропаганды в уста Богуна, Крымского хана и пр.: «Ханъ съ жаромъ укорялъ Гетмана за соединеніе его съ Московіею… Войны же съ Московіею суть неизбѢжны и безконечны для всѢхъ народовъ, ибо, несмотря на то, что она недавно вышла изъ владѢнія Татарскаго, единственно по случаю междоусобій Татарскихъ, которымъ и теперь есть данница, несмотря, что въ ней всѢ чины и народъ почти безграмотны и множествомъ разновѢрствъи странныхъ мольбищъ сходствуютъ съ язычествомъ, а свирѢпостію превосходятъ дикихъ, несмотря, говорю, на невѢжество и грубіянство, припомнить надобно привязчивость ихъ за самыя мѢлочи и бредни, за которыя они вели сумазбродную и долголѢтнюю ссору и войны со Шведами и Поляками, замѢтивъ въ перепискахъ съ ними нѢчто въ словахъ нескладное, за что и между собою они безпрестанно дерутся и тиранствуютъ, находя въ книгахъ своихъ и крестахъ что-то неладное и не по праву каждаго.

Припомнить надобно жадность ихъ къ властолюбіюи притязаніямъ, по которымъ присвоиваютъ они себѢ даже самыя царства, имперіи Греческую и Римскую, похитивъ на тотъ конецъ Государственный гербъ царствъ оныхъ, то есть орла двуглаваго, по наслѢдству, будто, Князю ихъ Владиміру, бывшему зятемъ царю Греческому Константину Мономаху, принадлежащаго, хотя тотъ Владиміръ былъ дѢйствительно Князь Рускій Кіевскій, а не Московскій, отъ Скиθовъ происходящій» (стр.135–136). И кто поверит, что это мысли крымского хана? Это полностью польские аргументы в споре с русским царем за право новить титул короля Руси.

Каждый, кто хоть немного знаком с современными догмами украинских националистов, увидит, что они и сегодня пользуются аргументами крымского хана, а на самом деле польских шовинистов, когда порочат Россию. Так, Новогрудский каштелян Василий Копоть еще до хана заявил в 1632 г.,что «Существуют народы, поклоняющиеся верховной власти, как Богу, где граждане живут подобно скотам и где напрасно было бы искать свободных людей и со свечкою». Под народами поляки понимали только шляхту-дворянство.

Также автор, чтобы доказать претензии поляков на Русь, следуя в рамках догматов ягеллонской идеи,старается затушевать роль России в политических процессах времен Б.Хмельницкого и последующих временах руины на территории Южной Руси. Ведь это опровергало «безмежную» любовь казаков-русинов к полякам, к тому же показывало авторитет России в глазах казаков и гуманизм царского правительства к вороватым и продажным гетманам без роду и племени.

С этой целью автор «Истории русов», чтобы не упоминать роль России в этих событиях, снова пошел на явные фальсификации. Так, он приурочил смерть гетмана Многогрешного к моменту его ареста за измену, и сообщает следующее: в августе 1671 г.в битве с Дорошенко и приведенными им турками гетман был тяжело ранен. «В 1672 г.,Февраля 7-го дня, Гетман Многогрешный от ран своих умер и с великими почестями, военными и церковными, в Батурине погребен. Все чины и народ с чистосердечным сокрушением оплакивали сего достойного их начальника». В реальности же никакой битвы с Дорошенко не было.

Вфеврале 1672 г.Демьян Многогрешный жил и здравствовал, а в марте казачья старшина при помощи стрельцов арестовала «сего достойного начальника», обвинив в измене и тайном умысле переметнуться на сторону турецкого султана. Затем в апреле этого же года скованного гетмана привезли в Москву, а в мае, после проведенного следствия и суда, приговорили к смертной казни, замененной по Царской милости ссылкой в Сибирь, в г. Селенгинск. Год смерти Многогрешного неизвестен, но еще в 1688 г.,т. е. спустя шестнадцать (!!) лет после торжественных похорон, устроенных ему «Историей русов», он был жив и отправлял государеву службу.

Такой же прием замалчивания участия России как имеющей на это законное право династической наследницы, в делах Малороссии был использован при упоминании Петра Дорошенко. Запятнав себя многочисленными изменами, он, ввиду народного возмущения, должен был в 1676 г.сложить с себя звание гетмана правобережной Малороссии и отдаться под волю левобережного гетмана Ивана Самойловича. Последний, согласно версии «Истории русов», «по убедительным просьбам сослал Дорошенко на его родину, в город Сосницу, где он, под присмотром и поруками, жил до своей смерти». Как видим, Самойлович показан здесь как самостоятельный правитель казаков, неподвластный России. И Россия не имеет отношения к Малороссийским делам.