Елена Вайцеховская - Москвины: «Лед для двоих»

В этот момент нашего разговора на табло показали оценки Савченко и Шелковы. За свою новую произвольную программу они получили на 1,63 меньше россиян и это означало, что пара, одержавшая более чем уверенные победы на трех предыдущих чемпионатах Европы подряд, на этот раз осталась второй.

Кудрявцев же добавил:

— Это прежде всего победа Тамары. То, что она сумела сделать с этой парой за четыре года, не сделал бы ни один тренер в мире.

Тогда я неожиданно вспомнила нашу достаточно давнюю беседу с Москвиным, свой вопрос: «Вы верите, что Кавагути и Смирнов когда-нибудь смогут бороться за олимпийское золото?» и ответ тренера: «Верю».

Тремя неделями позже, 15 февраля 2010 года в олимпийском турнире спортивных пар в Ванкувере наша страна впервые за 46 лет осталась без медалей. Кавагути и Смирнов стали лучшими из российских фигуристов, но заняли лишь четвертое место.

Первым ощущением, непроизвольно возникшим после выступления питомцев Москвиной, было: «Это — крах!»

На двенадцати предыдущих Олимпиадах начиная с 1964 года мы не просто поднимались на подиум, но завоевывали золотые медали. Две из этих побед были на счету Игоря Москвина, четыре стали заслугой его жены. В Ванкувере, где череда этих побед прервалась, я вдруг вспомнила, как в 1993-м на чемпионате мира в Праге, где в парном катании победили канадцы Изабель Брассер и Ллойд Айслер, знаменитый немецкий тренер Ютта Мюллер после соревнований в моем присутствии сказала Москвиной: «Мне почему-то казалось, что в этот день должно обязательно что-то произойти: землетрясение, наводнение…»

Когда же я вслух выразила недоумение по поводу слов великой немки, ответом был столь же недоуменный взгляд: «Вы до сих пор не поняли, что произошло? Вы проиграли парное катание. Ваша страна проиграла!»

Наверное, кому-то действительно не приходило в голову, что Россия когда-либо может потерпеть олимпийское поражение в этом виде программы. Москвина слишком сильно приучила болельщиков к тому, что и она сама, и ее ученики могут все. Хотя предпосылки к поражению были на протяжении всех последних лет. В том же Солт-Лейк-Сити в 2002-м лишь самые закоренелые оптимисты верили в успех Елены Бережной и Антона Сихарулидзе. Понимали, что выиграть эти спортсмены могут разве что чудом. Они тогда победили канадцев Джеми Сале/Давида Пеллетье одним судейским голосом. Уже потом итоги турнира были пересмотрены, и Международный союз конькобежцев под давлением МОК согласился вручить российской и канадской парам по золоту. Но сразу после первоначального объявления результатов на смену нежданной радости пришла необъяснимая уверенность: мы снова — первые, и так будет всегда.

Проблема в Ванкувере заключалась вовсе не в том, что у России не было шансов. Они были. Просто никогда еще, если не считать самого первого нашего олимпийского успеха в Инсбруке в 1964-м, страна не привозила на Игры спортсменов, за плечами которых не было бы многократных побед на мировых первенствах или опыта предыдущих Олимпиад.

На то, чтобы довести до олимпийского уровня Кавагути и Смирнова, их тренеру Тамаре Москвиной потребовалось четыре года. В послужном списке тренера уже были спортсмены, подготовленные в сжатые сроки. Чуть меньше четырех лет ушло на то, чтобы создать дуэт Оксана Казакова/Артур Дмитриев и выиграть с ними Олимпиаду в Нагано. Но то была все же иная ситуация: за плечами Артура уже имелось золото олимпийского Альбервилля и серебро Лиллехаммера. Про Игры он знал все, что только может знать о них спортсмен. Соответственно для Казаковой Дмитриев стал не столько партнером, сколько играющим тренером. Почти наравне с Москвиной.

А вот для Кавагути и Смирнова Игры в Ванкувере оказались первыми. Причем на них по-прежнему лежала не столько реальная, сколько традиционная для пар Москвиной задача сражаться за медали.

Могли ли фигуристы биться в Ванкувере за золото? После короткой программы, где Кавагути и Смирнов заняли третье место, проиграв трехкратным чемпионам мира Сюэ Шень/Хунбо Чжао всего 2,5 балла, казалось, что да. Очень хотелось верить, что курс, которым вела спортсменов Москвина, окажется выверен и выдержан до конца. Ведь вплоть до приезда в Ванкувер этот курс был почти безошибочным. Программы становились все более накатанными и чистыми, результат неуклонно рос.

Другое дело, что со стороны не всегда можно было заметить, что пара словно идет по лезвию ножа.

Фигуристы раз за разом старались усложнять свою произвольную программу, долгое время с переменным успехом пытались исполнять в соревнованиях уникальный для парного катания четверной выброс — элемент, который Юко начала осваивать еще тренируясь с американским партнером у Москвина, — но в конце концов были вынуждены от него отказаться. Одна из причин заключалась в том, что Юко мучила тяжелейшая травма плеча — привычный вывих.

На январском чемпионате Европы в Таллине это плечо выскочило из сустава прямо в середине программы. Фигуристка сориентировалась мгновенно: якобы поправляя платье, сама вправила вывих и, превозмогая нечеловеческую боль, продолжила кататься как ни в чем не бывало.

Чемпионка мира в танцах на льду Албена Денкова, наблюдавшая за выступлением пар с трибуны, сказала мне тогда:

— Я думала, что на такое способны только русские. Никто больше не умеет так терпеть и так преодолевать себя.

Парадоксально, но сбой у Кавагути и Смирнова в Ванкувере произошел в большей степени по тренерской вине: в день заключительного выступления в заявочном протоколе появилась информация, что российские спортсмены все-таки намерены выполнить в самом начале произвольной программы тот самый выброс в четыре оборота.

В попытках найти ответ на вопрос «Зачем?» я тогда провела целый день, но ответа так и не нашла. Пойти ва-банк, при том что на всех последних соревнованиях Юко и Александр этот выброс не выполняли? На Москвину это не было похоже, ей куда больше всегда был свойственен трезвый расчет. Напугать соперников? Тоже неубедительный аргумент. Или пара все-таки отрабатывала выброс на тренировках и чувствует себя достаточно уверенно, чтобы не сомневаться в успехе?

Ответа у меня на самом деле нет до сих пор. Есть только печальная картинка, сложившаяся на основании того, что говорили после проката фигуристы. Они действительно были готовы пойти на сложнейший элемент. Но уже после разминки Москвина дала отбой. Приказала не рисковать — оставить выброс тройным.

Перед тем, как началось выступление, тренер долго и непривычно напористо что-то втолковывала Кавагути у борта, и уже по этой картинке было понятно, что спортсменку клинит от волнения. Перекроить настрой на программу в оставшиеся до выступления секунды Юко и Александр просто не сумели. Заход, высота выброса и траектория полета получились мощнейшими, вполне позволяющими выкрутить четыре оборота. Но после третьего Кавагути раскрылась в воздухе, не успев погасить инерцию вращения. Ее заметно «повело» на приземлении, и уже на первой минуте катания она окончательно растерялась. А следом растерялся и партнер.