Игорь Гарин - Непризнанные гении

Возможно, его драматические настроения подогревались студенческими долгами, которые росли не только за счет обычной в те времена карточной игры, но и непомерных, неконтролируемых трат студента на покупку вещей — присылаемых опекуном средств было явно недостаточно. Расчетливого Джона Аллана едва не хватил удар, когда после года учебы ему передали неоплаченные счета подопечного на астрономическую по тем временам сумму в 2500 долларов. Реакция опекуна была скорой и однозначной — полный отказ от дальнейшего финансирования учебы и уплаты «долгов чести». В одночасье Эдгар превратился в несостоятельного должника и беспутного ослушника, злоупотребившего добротой «благодетеля».

Как мы видим, учеба Эдгара в университете была непродолжительной — в декабре 1826 года он вернулся в дом приемных родителей и вскоре рассорился с опекуном. Бурное объяснение с «благодетелем», произошедшее в марта 1827 года, связано с упомянутым карточным «долгом чести» незадачливого студента, явно мнящего себя «богатым наследником». Возможно, выяснение отношений не просто поставило Эдгара на его истинное место, но оказалось первым серьезным жизненным уроком, повлекшим за собой целую череду не менее болезненных последствий. Фактически это было столкновение двух жизненных парадигм — свободного и независимого поэта и торгаша, ханжи и скопидома, ставившего деньги выше душевных исканий молодого человека.

В час бурного объяснения опекун поставил перед Эдгаром твердое условие — полностью подчиниться его воле и неукоснительно следовать его указаниям и советам. А «маленький дерзкий выскочка» в ответ на бескомпромиссное требование ответил столь же решительным «нет». Было в его непреклонности и нечто жестокое, «неблагодарное», и тем не менее это было достойное и мужественное решение. Положив на одну чашу весов благополучие, а на другую — гордость и талант, он понял, что последнее важнее, предпочтя славу и честь богатству. Более того, хотя он и не мог знать всего наперед, тем самым были избраны голод и нищета. Впрочем, устрашить его не могли бы и они.

Джон Аллан не без оснований считал, что своим поведением Эдгар лишил себя права на дальнейшее образование и на службу в семейной кампании — таковой, по его мнению, должна быть неизменная расплата за извечный путь греха. Возможно, тогда Эдгар еще не осознавал, на какие жизненные страдания обрекает себя разрывом с Алланом. Впоследствии ему придется еще множество раз, ломая гордость и достоинство, униженно молить опекуна о вспомоществовании, а ныне впервые в жизни ему довелось испытать двойное и совершенно непереносимое страдание — отлучение от семьи Алланов и «предательство» невесты. Внезапно Эдгар оказался на улице без гроша в кармане, без образования и один на один с суровой жизнью тогдашней Америки. Фактически отчим безжалостно вышвырнул Эдгара из дома, а позже, уже умирая, даже не упомянул его имени в завещании.

Ко всем бедам Эдгару грозила обычная по тем временам долговая тюрьма. Дабы избежать наказания, пришлось бежать, скрываться, менять имена — именно тогда на свет появились Эдгар А. Перри и Генри Ле Рене… Тюрьма за неуплату долгов будет грозить Эдгару По еще несколько раз в жизни, и отдадим должное его опекуну, который даже после изгнания блудного сына несколько раз откликался на его душераздирающие призывы о спасении.

В апреле 1827 года мы обнаруживаем Эдгара в Бостоне, центре американской культуры. Оказавшись без материальной поддержки, Эдгар решил заняться литературой — издал первую книжечку своих ранних, еще подражательных стихов, отмеченных явной печатью меланхолии и желания смерти, а также поэму «Тамерлан». Образ Сары Эльмиры витал над этими страницами, выдававшими следы восторженного чтения создателя «восточных» поэм Байрона. Тираж первой книжечки По составил… 40 экземпляров, позже сделав первую пробу пера юного Эдгара уникальным и дорогостоящим раритетом. Издание взял на себя такой же молодой дилетант без имени и связей. В результате весь мизерный тираж оказался на руках неудачливого автора — судя по всему, тогда продать так ничего и не удалось…

Поэзия в те времена занимала очень скромное место в прагматичных душах американцев, все усилия которых были направлены на освоение огромного континента и борьбу за существование. Испытывая глубинную страсть к поэзии, Эдгар По не мог не испытывать горечи полного непонимания, отчуждения, собственной ненужности.

Подобно Китсу или Шелли, По начал писать очень рано. Первыми пробами пера были преимущественно любовные стансы, обращенные к многочисленным подругам сестры. Любвеобильность Эдгара проявилась так же рано, как и поэтический дар. В жизни Эдгара По было много женщин, и все они стали музами-вдохновительницами его гения.

В 1829-м в Балтиморе вышла в свет вторая книга Эдгара По «Аль-Аараф, Тамерлан и малые стихотворения». Несколько малых поэм из нее вошло и в позднейшие издания, а одно из стихотворений примечательно тем, что в нем, почти дословно, встречается четырнадцать строк, которые потом были переделаны в стихотворение «Сон во сне», напечатанное через год после его смерти.

Новой поэме, которую он в ту пору писал, было дано заглавие «Аль-Аараф», так назван и второй сборник. Согласно Корану, Аль-Аараф — преддверие рая. Свой нимб По расположил на таинственной звезде, открытой в XVI веке Тихо Браге и затем угасшей. Быть может, ему казалось, что к этому мистическому нимбу приблизилась его собственная душа.

В «Аль-Аарафе» нет даже намека на тяготы жизни поэта: сермяжная и суровая жизненная правда сокрыта аллегорически представленной философией духовной красоты. Хотя поэму нельзя считать подражательской, в ней можно почувствовать влияния Мильтона и «Королевы Маб» Шелли, как и некоторые реминисценции Байрона и Мура. Тем не менее, это вполне зрелое произведение, в котором есть такие строки:

Чтобы выжить без помощи семьи Алланов и спастись от давящей нищеты, юноша не нашел иного выхода, кроме вербовки в армию — легко себе представить состояние ажурной души поэта на армейском плацу или в казарме, где ему довелось провести долгих два года.

Уже через год поэт начал хлопотать об увольнении из армии — задача нелегкая по тем временам, а без помощи опекуна и вовсе неразрешимая. Ко всем его бедам в феврале 1829 года умерла приемная мать Фрэнсис Аллан. Ее смерть стала для Эдгара одним из самых страшных ударов, которые с тех пор сыпались на его голову будто бы из развергшихся врат ада. На похоронах он рухнул на могилу Фрэнсис, потеряв сознание.

Со смертью приемной матери нить, связывающая Эдгара с семьей Алланов, оборвалась. Правда, ему удалось убедить опекуна ходатайствовать об увольнении из армии для поступления в Вест-Пойнт, военную академию США. Теперь начальство не препятствовало, и в апреле 1829-го Эдгар временно оказался на свободе, начав изнурительную борьбу за литературное признание.