Игорь Гарин - Непризнанные гении

Помимо высокой поэзии, чистого искусства и чистой поэзии Эдгар По создал нескольких новых жанров современной популярной литературы — детектив, научную фантастику, современную готическую прозу. В «Заключении» к «Гансу Пфаалю» Эдгар По сформулировал основные принципы будущей научно-фантастической литературы. Тончайший художник, страстный противник коммерческого успеха и создатель массовой культуры — вот особенность и парадокс По-прозаика. Тем не менее, по словам А. Блока, были все основания сказать, что «Эдгар По имеет… отношение к нескольким широким руслам литературы XIX века».

Детективный жанр в мировой литературе берет свое начало с новеллистической трилогии Эдгара По: «Убийства на улице Морг», «Тайны Мари Роже» и «Похищенного письма», объединенных фигурой гениального сыщика Огюста Дюпена. С легкой руки Эдгара По детективная история получила статус интеллектуального жанра, когда преступление раскрывается исключительно благодаря работе отвлеченного ума, а не в результате доноса или промаха преступника. Именно поэтому Шарль Огюст Дюпен стал затем прототипом всех великих сыщиков, настоящим мастером мысли. Логика этих рассказов (как и мистическиой фантазии «Падения дома Ашеров») — не просто игра ума, но все тот же гётеанский или мефистофелевский синтез демонического и гениального, фантастического и сверхреального.

Критики обычно обращают внимание на логику расследования, но при этом часто упускают из виду интуицию и проницательность — главные черту «детективного» творчества писателя, видящего невероятное в обыденном и фантастическое в осязаемом. Хотя ему нередко приходилось писать «на потребу» публики («Чтобы быть замеченным, надо, чтобы вас читали»), тонкий психологизм и безудержная фантазия всегда стимулировали его воображение. Я считаю, что Эдгар По заложил основы не столько детективного жанра, сколько «фантастического реализма», проникновения в глубины жизни посредством человеческой фантазии. С новеллы «Молчание» (1837) начался новый период в творчестве По, для которого характерно переплетение тонкого психологизма с «темной ночью души» — экзистенциальным трагизмом человеческого существования.

Фантастический реализм Эдгара По был не мистификацией или сенсационным переплетением правды и вымысла, но прозрением, провидением, визионерским прорывом в грядущее — таковы сюжеты новелл «История с воздушным шаром», «Золотой жук», «Mellonta tauta» — предсказания о будущей цивилизации. Отрицательно относясь к неконтролируемым прогрессу и науке, По был весьма проницателен и в своих предсказаниях вполне мог конкурировать с самим Жюлем Верном, но в центре его внимания были негативные последствия неконтролируемого роста, и это сближает его с идеями Жана Жака Руссо. У Шекспира Э. По заимствовал прием «гениального плагиата» — трансформации заурядных сюжетов в литературные шедевры, превращения серого заурядного свинца в литературное золото.

Как все гении, он упреждал развитие общества, предсказывая пути и опасности его эволюции, и сама громогласность посмертного признания стала ярким свидетельством быстрого духовного роста американской нации. Свято верящим в науку и прогресс соотечественникам Эдгар По не устрашился раскрыть правду об опасностях неконтролируемого роста и преждевременных «побед».

За столетие до мировых войн и задолго до Д. Моррисона Э. По создал поэзию ужаса, узрел очертания распадающегося мира и пророчески почувствовал инфернальную связь между движениями единичной человеческой души и чудовищными катаклизмами человечества.

В «Падении дома Ашеров» он для будущих времен нарисовал душевный распад личности, гибнущей из-за своей утонченности. В «Овальном портрете» он показал невозможность любви, потому что Душа, исходя из созерцания земного любимого образа, возводит его РОКОВЫМ восходящим путем к идеальной мечте, к запредельному первообразу, и как только этот путь пройден, земной образ лишается своих красок, отпадает, умирает, и остается только мечта, прекрасная, как создание искусства, но — из иного мира, чем мир земного счастья. В «Демоне извращенности», в «Вильяме Вильсоне», в сказке «Черный кот» он изобразил непобедимую стихийность совести, как ее не изображал до него еще никто.

В жанровом плане новеллистика Эдгара По поражает разнообразием: рядом с перечисленными жанрами — приключения, психологические эссе, юмористические и бытовые зарисовки, сатирические скетчи, пародии, притчи. К этому можно добавить философскую эссеистику, высоким образцом которой является «Разговор с мумией».

Его истории о немыслимых приключениях являются, прежде всего, приключениями творческой фантазии, аллегориями мифологических путешествий в неизведанное. Лучшие прозаические произведения Эдгара По привлекают не экстремальными картинами ужасов или даже душевными страданиями героев, не бодлеровскими «уклонениями от природы», но глубинным проникновением в человеческую психику, предвосхищающим психоанализ и современную психологию, еще — расширением границ эмоционального и интеллектуального постижения мира.

Виртуозный наблюдатель и тонкий психолог, Эдгар По зорко всматривался в мир, обнаруживая в нем не только новые поэтические принципы, но и принципы устройства самого этого мира. Среди его открытий — известный эффект смещения масштаба: страшное чудовище, сползающее с холма, которое видит герой, оказывается жуком, ползущим по оконному стеклу. Впрочем, недавно я обнаружил, что открытие это принадлежит вовсе не По, а Батлеру, который в своей сатире «Слон на луне» высмеивает астрономов, вообразивших будто они открыли на спутнике Земли целые армии людей и гигантского слона, оказавшихся на самом деле мошкарой и мышью, попавшими в телескоп.

Проза Э. По является свидетельством неуемной фантазии, усиленной психологией и «мощью подробностей». Нет никаких сомнений в том, что своим творчеством он широко раздвинул границы эмоционального и интеллектуального постижения мира. В основе художественной гармонии лежит главный, по мнению По, принцип композиции: «сочетание событий и интонаций, кои наилучшим образом способствовали бы созданию нужного эффекта». В стихотворении или новелле всё должно работать на «эффект целого». Если первая или последняя фразы не связаны с общим замыслом, значит, автор потерпел неудачу в начале и в конце.