Майкл Азеррад - Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом [litres]

Курт и Кортни снова встретились на концерте Butthole Surfers/Redd Kross/L7 в Palladium в Лос-Анджелесе в мае 1991 года, незадолго до того, как группа начала записывать Nevermind. Их сразу же потянуло друг к другу. Кортни решила выразить свою симпатию, ударив Курта в живот. Он ударил ее в ответ, затем прыгнул на нее, и они начали бороться. Через некоторое время Кортни встала, пнула Курта и ушла.

– Это были брачные игры неблагополучных людей, – хмыкает Кортни.

Через три месяца Hole выпустит свой дебютный альбом Pretty on the Inside. Мучительный, конфронтационный и бесстрашный анализ детских травм и женской ненависти к себе, запись началась с рычания Кортни: «Когда я была малолетней шлюхой…» Английская музыкальная пресса уже вовсю восторгалась группой, и, в частности Кортни; журналисты буквально из кожи вон лезли, чтобы взять интервью у этой дерзкой, откровенной и убийственно остроумной американки. После своего дебюта в августе 1991 года альбом долгое время входил в британский инди-чарт.

Вскоре многим начнет казаться и кажется до сих пор, что Кортни искала выгоду в отношениях с Куртом, но она уверяет, что когда только начинала преследовать его, то даже подумать не могла, что когда-нибудь Курт станет чем-то большим, нежели просто почитаемой культовой фигурой.

– Я думала, что стану более знаменитой, чем он, – говорит Кортни. – Для меня это было совершенно очевидно.

Судя по тому, как она смотрит на это сейчас, брак с Куртом Кобейном явно не пошел на пользу ее карьере.

Нет никаких сомнений в том, что Кортни любит внимание. Но большую часть ее величия можно расценить как попытку самоутвердиться, избежать затмения яркой звездой Курта. Представьте себе ситуацию, когда супругу, которая хочет быть знаменитой, обгоняет супруг, который никогда к этому не стремился. В конце концов Кортни добьется определенной славы (или позора), и ее имя станет в семье синонимом неблагополучной матери.

Кортни жила всего в квартале от Оквуда и несколько раз заглядывала туда. Крист не обращал на нее особого внимания.

– Она была шумной девчонкой, – говорит он. – Я никогда раньше о ней не слышал.

Но Курта она зацепила.

– Мы сблизились благодаря медикаментам, – говорит Кортни. – У меня был экстрасильный викодин в таблетках, а у него – сироп от кашля «Гикомин». Я сказала: «Ты идиот, тебе нельзя пить этот сироп, потому что он вреден для твоего желудка».

Курт позвонил ей в пять утра, чтобы спросить, нет ли у нее наркотиков. Кортни отказала ему и назначила Курту свидание на следующий день. Он не согласился, а потом снял трубку, чтобы она не могла позвонить снова.

– Я не мог решить, хочу ли я на самом деле закончить наши отношения, – объясняет он, улыбаясь.

– Кортни казалась мне токсичной, потому что я только что закончил предыдущие отношения, в которых даже не хотел участвовать, – говорит Курт. – Я твердо решил воздержаться от отношений хотя бы на несколько месяцев. Я должен был. Но Кортни мне сразу настолько сильно понравилась, что было очень трудно держаться от нее подальше в течение стольких месяцев. Это было нереально сложно. В итоге за все то время, что я пытался быть настоящим холостяком – разбрасывать свое семя и вести холостяцкий рок-н-ролльный образ жизни, – я так ни с кем и не переспал, да и в целом провел время так себе.

Он решил сосредоточиться на создании альбома.

Они записывались в мае и июне 1991 года на студии Sound City в пригороде Ван-Найс, Калифорния. Студия прошла через лучшие времена в семидесятых, когда Fleetwood Mac записывали там Rumours.

Среди прочих клиентов студии были Ронни Джеймс Дио, Том Петти, Foreigner, The Jackson 5, Рик Спрингфилд, Crazy Horse, Ratt и даже герой детства Курта, Ивел Книвел. Там была большая барабанная комната, большой старый микшерный пульт Neve, и цены были вполне приемлемыми. Стартовый бюджет составлял около шестидесяти пяти тысяч долларов, включая стоимость услуг Бутча Вига – сущие гроши по меркам крупных лейблов. За такую сумму они могли позволить себе бросить запись, если она не получилась, и начать все сначала.

Курт считает, что качество альбома частично обязано тому, что они вернулись в солнечный Лос-Анджелес.

– Было очень приятно внезапно оказаться в теплом тропическом климате, – говорит он. – Не думаю, что все закончилось бы так же хорошо, если бы мы сделали это в Вашингтоне.

Виг устраивал их поудобнее и просто сидел с ними в студии, а не заталкивал в кабинку звукозаписи, как только они пересекали порог студии. И он старался не пускать их за пульт управления.

Они работали по восемь-десять часов в день, иногда выпускали пар, играя каверы на старые любимые песни исполнителей семидесятых, таких как Alice Cooper, Black Sabbath и Aerosmith – музыкальный эквивалент удовольствия от вкусной еды.

Дэйв бил по барабанам так сильно, что мембраны приходилось менять каждую вторую песню. Барабанные партии Дэйва в песнях, появившихся на записях Smart, очень близки к тому, что играл Чэд, хотя они исполняются с гораздо большей силой и точностью.

– Чэд был не самым уверенным барабанщиком и не самым последовательным, но он придумал действительно классный материал, – говорит Дэйв. – Мне нравится, как он играет, на Bleach это звучит очаровательно.

Очевидно, панк-этика Курта была даже сильнее, чем у Вига, потому что Курт часто отказывался делать второй дубль. Виг должен был придумать, как заставить его сделать второй дубль, и часто запускал пленку, даже когда Курт разогревался, просто на тот случай, если удастся запечатлеть что-то полезное.

Курт настолько хорошо отработал свой вокал, что в разных дублях он почти не менялся по выражению и интенсивности, поэтому Виг часто пользовался этим и смешивал два дубля вместе, особенно на припевах для дополнительного эффекта бэк-вокала. (Высокие партии в In Bloom поет Дэйв. У него были проблемы с попаданием в некоторые ноты, но если он запарывал дубль, то затягивался сигаретой и пробовал снова. Много дублей спустя Виг получал то, что хотел).

Если что-то не получалось с инструментальными дублями, то после двух-трех попыток они просто переключались на что-то другое.

– Я хотел, чтобы Курт удвоил гитары в некоторых песнях, особенно на припевах, – говорит Виг, – но он был против. Моя логика была такой: «Когда вы, ребята, играете вживую, это просто невероятно громко и интенсивно – это больше, чем жизнь, и я пытаюсь использовать кое-какие свои студийные возможности, чтобы заставить вас почувствовать себя так же и на записи». Много раз Курт говорил: «Я не хочу сейчас это делать», но в итоге все-таки соглашался. Не было никаких серьезных споров или чего-то подобного, но я могу сказать, что иногда слишком сильно давил на него, и из-за этого он не хотел чего-то делать. Пару раз он просто откладывал гитару или отходил от микрофона и говорил: «Не хочу больше этим заниматься». И я знал, что больше ничего от него не добьюсь.