Майкл Азеррад - Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом [litres]

В то время как музыканты ждали, когда им выдадут аванс, Gold Mountain платили по тысяче долларов в месяц на каждого музыканта, что едва дотягивало до суммы минимальной зарплаты. Им все еще приходилось закладывать инструменты, чтобы прожить. Иногда они ходили в музыкальный магазин на 4-й улице в Олимпии и продавали футболки.

– Ты получаешь тридцать пять баксов и так счастлив, – говорит Дэйв, – потому что тебе сегодня не нужно есть корн-доги – ты можешь себе позволить Hungry Man Dinner [77] Hungry Man Dinner – замороженный готовый обед для микроволновки. !

Группа не подписывала контракт официально до момента записи Nevermind.

В ноябре 1990 года Дэйв был в Лос-Анджелесе, сидел с L7 на благотворительном мероприятии Rock for Choice. Он позвонил Кристу, чтобы попросить его перевести немного денег, и они уже собирались повесить трубку, когда Крист вдруг сказал:

– Я должен тебе кое-что сказать. Курт принимал героин.

– Что? – сказал потрясенный Дэйв. – Как ты узнал?

– Он сам мне сказал, – ответил Крист. – Не говори ему, что я тебе сказал.

Когда Дэйв вернулся домой, Курт упомянул, что употреблял героин, и Дэйв постарался сохранить хладнокровие и просто спросил, на что это похоже.

– Это отстой, это глупо, – ответил Курт. – Чувствуешь себя мерзко и плохо. Я просто хотел попробовать.

– Курт сказал, что больше так не будет, и я ему поверил, – говорит Дэйв. – Это выглядело так невинно. Как будто ребенок втыкает кошке в зад петарду и поджигает ее, черт возьми. Это вообще ни на что не похоже.

– Зима, которую мы с Дэйвом провели вместе в этой маленькой квартирке, была самым унылым временем за последние годы, – вспоминает Курт. – Она была такой грязной, холодной и серой, каждый гребаный день. В какой-то момент я чуть не сошел с ума. Я просто не мог с этим справиться. Мне было скучно, и я был на мели. Уже несколько месяцев прошло с тех пор, как мы заключили контракт с Geffen, но денег у нас так и не было. В конце концов нам пришлось заложить наши усилители, телевизор и другие вещи, лишь бы только достать немного денег и поесть корн-догов. Было очень странно подписывать контракт с такой многомиллионной корпорацией и быть абсолютно нищим. Мы только и делали, что репетировали. Это было единственное, что нас спасало. И это постоянно повторялось.

И поэтому Курт искал успокоения в героине. Он хотел сделать это снова и, наконец, нашел дилера в Олимпии. Он делал это примерно раз в неделю, не настолько часто, чтобы это вошло в привычку. Даже Дэйв не знал, что он это делает.

– Да, это довольно странно, но трудно это было заметить за таким ленивым человеком, как Курт, – говорит он.

Никто в группе не знал до той ночи, когда Курт позвонил Кристу.

Крист очень разволновался и повесил трубку. Через некоторое время они с Шелли перезвонили Курту и сказали, что любят его и не хотят, чтобы он принимал наркотики.

– Это было так мило, – говорит Курт.

Тон его голоса подразумевал, что он оценил этот жест, но этого было недостаточно, чтобы заставить его остановиться.

– Я сказал ему, что он играет с огнем, – говорит Крист. – Это выбило меня из колеи. Это было ужасно. Мне это совсем не понравилось. Я просто не вижу в этом дерьме ничего хорошего. Я сказал ему, что меня это чертовски расстраивает.

После этого Курт пытался скрыть свое пристрастие к наркотикам, но Крист всегда знал об этом.

– Я знал, что он будет болтаться с этими людьми и принимать наркотики, – говорит Крист.

К тому времени Курт и Трейси снова вышли на связь друг с другом и вместе отправились на вечеринку в Олимпию, чтобы посмотреть на группу Тоби Вэйл Bikini Kill.

– По дороге в Олимпию Курт постоянно отключался, – говорит Трейси, – а раньше он никогда не засыпал так быстро.

В тот вечер по дороге на очередную вечеринку Курт спросил, не могут ли они заехать к нему домой, чтобы он мог сходить в туалет. Через некоторое время Трейси тоже решила сходить. Через пятнадцать минут она услышала сильный грохот в ванной.

– Так вот, я иду в ванную, а он отключился прямо на унитазе с закатанным рукавом, и я поднимаю его, а он начинает смеяться, а потом сразу же отключается, а потом снова смеется. Я спросила: «Курт, какого черта ты делаешь?»

– Откуда ты знаешь, что я сделал?

– Посмотри на себя, Курт, – сказала Трейси. – У тебя закатан рукав, в раковине лежит ложка, ты вырубился на унитазе, а на полу стоит бутылка отбеливателя. Ты никогда ничего не чистишь – зачем бы тебе еще могла понадобиться бутылка отбеливателя, если не для того, чтобы обдолбаться?

– В то время, – говорит Трейси, – я не знала, что все зайдет так далеко. Насколько мне известно, он не делал этого, когда мы встречались.

Курт сказал Трейси, что героин делает его очень общительным.

– Он чувствовал, что может куда-то пойти, хорошо провести время, поговорить с людьми и не чувствовать дискомфорта, – говорит она. – Самое смешное, что, когда Курт сдавал анализы из-за больного желудка, он однажды пришел домой из больницы и сказал: «Они пытались взять у меня еще один анализ крови, но ведь они уже сделали мне четыре теста». Курт ушел оттуда, потому что, по его словам, он чуть не упал в обморок, когда они попытались взять у него кровь, потому что не переносит уколов в вену.

В день Нового, 1991 года группа вернулась в Music Source, где записала альбом Blew и еще несколько треков со звукорежиссером Крейгом Монтгомери, завершив два, Aneurysm и Even in His Youth, которые позже появились на Б-стороне сингла и на Incesticide.

Герш считал, что группа должна переписать семь песен, записанных на Smart, и предложил несколько относительно модных продюсеров, в том числе Скотта Литта, который работал над успешными записями R.E.M., давнего продюсера Нила Янга Дэвида Бриггса и Дона Диксона, работавшего с R.E.M., Reivers, Smithereens и многими другими.

В какой-то момент Курт сказал сиэтлской музыкальной газете Backlash, что основным продюсером будет Виг, но они будут прибегать к помощи других продюсеров для песен, которые группа считает «коммерческими».

Бриггс и Диксон действительно прилетели в Сиэтл, чтобы встретиться с группой. Диксон сделал окончательный монтаж, и предварительно планировалось, что он будет продюсером, а Виг – инженером. Но потом что-то пошло не так. Некоторые говорят, что ходят слухи о том, что группа получила космический аванс и обманула нескольких продюсеров, заставив их отказаться от работы, но ведь группа действительно держалась за Вига все это время. Виг, бесконечно славный парень, просто знал, откуда они родом, музыкально и философски, лучше, чем кто-либо другой.

Виг никогда не работал с проектами крупных лейблов, и Герш поначалу не одобрял его кандидатуру, но согласился после того, как понял, что даже если у Вига не получится добиться правильного звучания во время записи, они всегда могут прибегнуть к проверенному временем способу и исправить запись при сведении. Итак, на этот раз Nirvana добилась своего. Вигу позвонили всего за пару недель до начала записи.