Георгий Санников - Без протокола: невыдуманные истории рассказывают дипломат Александр Богомолов и разведчик Георгий Санников

Я внимательно выслушал старого коммуниста. Он рассказал мне, что еще в далекой молодости Хонеккер проявлял себя как убежденный национал-коммунист. Он считал, что только случайный приход нацистов к власти помешал немецким коммунистам возглавить мировое коммунистическое движение. Конечно же вместе с Москвой и Коминтерном. Но именно немецкие коммунисты были самым передовым отрядом в мировом коммунистическом движении, потому что истоки коммунизма возникли здесь, в Германии. История распорядилась иначе. Он внимательно отслеживал партийный рост Эриха Хонеккера. Он убежден, что Хонеккер и сегодня остался убежденным национал-большевиком. Это опасно.

Я не стал развивать эту тему, понимая щекотливость положения. Но не стал и превращать разговор в шутку. Подобные реплики в адрес Хонеккера в завуалированной форме я уже однажды слышал еще от одного старого и убежденного немецкого коммуниста, большого нашего друга.

Найдя благовидный предлог, я попрощался со своим старым другом. Напоследок старик сказал, что, если я проявлю интерес к сказанному им, он приведет мне достаточное количество примеров из жизни и деятельности Хонеккера, которые будут наглядным свидетельством глубоко скрытых истинных идеологических убеждений Хонеккера.

У меня и мысли не было скрыть сам факт этой информации от нашего руководства. Но я решил рассказать об этом только руководителю Представительства КГБ при МГБ ГДР И.А. Фадейкину.

Генерал очень внимательно выслушал меня, поинтересовался, не делился ли я с кем-нибудь из своего непосредственного начальства этой информацией. Потом он добавил, чтобы я никому ничего и впредь не рассказывал. Он сказал, что днями летит в Москву, и доведет эту информацию устно до нашего руководства.

Через несколько дней я вновь предстал перед Иваном Анисимовичем. Я не знаю, с кем генерал встречался по этому вопросу в Москве, но указание мне было объявлено решительное и беспрекословное: никаких контактов далее с названным источником не иметь и разговоры на подобные темы ни с кем из моих немецких друзей не вести. Что и было мною неукоснительно выполнено.

Шел второй год переговоров по Западному Берлину. В разгаре знойный июнь. В кабинете душно, хотя окно распахнуто настежь. Задувавший с улицы легкий ветерок не приносит облегчения. Здесь, в центре Берлина, мало зелени, и раскаленные камни здания и мостовых делают свое дело. Над городом жаркое марево. Сижу за столом в полурасстегнутой рубашке, без галстука, даже сняв с ног ботинки. Так удобнее работать. Звонок посла отрывает меня от бумаг. Срочно привожу себя в порядок. Перед зеркалом, прикрепленном к стене над спрятанным в стенной нише умывальником, поправляю узел галстука. Мой кабинет в длинном коридоре недалеко от широкой мраморной лестницы, что ведет из вестибюля парадного входа на второй этаж. Роскошный вестибюль каждый раз напоминает мне московскую станцию метро «Маяковская».

Быстро поднимаюсь и через купольный и гербовый залы прохожу в приемную посла. Петр Андреевич, как всегда, куда-то торопится. Его рабочий день расписан по минутам. Работы действительно у нашего посла много, и в это время он обычно редко кого вызывает. Поэтому я слегка волнуюсь. Наверное, случилось что-то неординарное. Так оно и есть!

— Вчера у меня была последняя рабочая встреча с Рашем (послом США). Он сообщил, что, по данным их спецслужб, на послов четырех держав якобы готовится покушение во время переговоров в Западном Берлине.

Далее посол рассказал, что американцы уже приняли некоторые меры предосторожности. Все поступающие в здание Контрольного совета в адрес послов пакеты из любого учреждения или от частных лиц отныне будут вскрываться с помощью специального устройства-манипулятора, который уже доставлен в Западный Берлин вместе со специалистом и установлен в особом помещении. Это на случай, если в пакет будет заложена взрывчатка. Охрана послов при подъезде к зданию и во время их работы будет обеспечиваться специально подготовленной группой из шести агентов ФБР — телохранителей. От КПП «Чек-пойнт Чарли» на маршруте движения до места переговоров безопасность советского посла будет обеспечиваться силами американских военных, дислоцированных в Западном Берлине.

— Мне говорили, вы хорошо стреляете. Получите сейчас же пистолет в референтуре [88], указания я уже дал. Будете меня защищать. Если вы заметите, что кто-то попытается напасть на меня или направит оружие — стреляйте!

— Петр Андреевич, — попытался я возразить послу, — я действительно прилично стреляю, но из гладкоствольного охотничьего ружья. Из пистолета стреляю не очень хорошо.

Посол, как мне показалось, недовольно посмотрел на меня и повторил:

— Получите оружие, — и он сделал известный всем сотрудникам посольства жест рукой, означавший, что разговор окончен — выполняйте.

Через десять минут я вновь предстал перед послом и продемонстрировал полученный мной у заведующего референтурой пистолет с запасной обоймой. Уже при подходе к двери своего кабинета я услышал настойчивый телефонный звонок. Секретарь-машинистка моего непосредственного шефа сообщила, чтобы я немедленно выехал в Карлсхорст, где в Представительстве [89]меня ждет замещавший на время отсутствия в Берлине руководителя Представительства Ивана Анисимовича Фадейкина генерал П.И. Васильев. Понятно. Ему уже известно о моей новой роли телохранителя нашего посла. Чуть меньше часа — и я в кабинете у генерала.

— Не вздумай стрелять! — вместо ответа на приветствие мрачно произносит Петр Иванович. — Нам еще не хватало новых забот.

— Я не понимаю, — пытаюсь перевести в шутку этот серьезный разговор. — Член ЦК нашей партии говорит, чтобы я в случае чего защищал его и обязательно стрелял, а вы говорите — не стреляй! И что же я должен делать?

— А ничего не делать. Во-первых, я уверен, что все это не более чем болтовня или специально подсунутая дезинформация. Может быть, даже исходящая от самих американцев. А во-вторых, пусть послов защищают американцы, которые по ранее принятой договоренности обеспечивают весь процесс работы переговоров. Все, договорились!

С тем я и уехал.

Наступает утро следующего дня. Пистолет лежит во внутреннем кармане пиджака, оттягивая левую полу вниз. «А вдруг действительно будет попытка покушения? — думаю я. — Ведь не успею вытащить оружие из внутреннего кармана». И приспосабливаю пистолет, как когда-то делал в прошлые годы, за ремень под брюки.

На КПП, к нашему удивлению, мы видим военный джип, похожий на знакомый советскому глазу еще в годы войны «додж»-полугрузовичок. В машине пять мрачного вида парней. Все в штатском. У двоих в руках ручные пулеметы. У другой пары — автоматы. Оружие обнажено и демонстративно выставлено в разные стороны. Джип занимает позицию перед машиной посла. Включается сирена. Мы следуем за джипом на приличной скорости.