Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 3

Не знаю, будет ли напечатана моя статья, но знаю, что снова мой голос сольётся с многотысячными голосами других, и мы добьёмся того, чего требует жизнь, что в интересах всего народа: будет у нас трезвое общество с высокой культурой производства и подлинно советским образом жизни! А пока… надо подождать. Сколько же ждать?

Надеюсь не так-то уж долго.

Время такое, что само развитое производства требует ответа на поставленные ещё несколько лет назад вопросы. Дальше оставлять по-старому сложившуюся систему отношений становится невозможным.

Включаюсь в активную общественную жизнь и снова начинается обострение всех моих болезней, но иначе не могу. «Так, ты же долго не протянешь», — охлаждаю себя. А собственно, почему я должна стараться как можно дольше прожить? Чтобы посмотреть, как будут решаться все назревшие проблемы? Откуда это взялась такая позиция стороннего наблюдателя? Опасная и вредная для партийного дела позиция. Человек рождён не смотреть, а действовать, сделать хоть небольшую часть работы, которая ускорила бы устранение всего, что мешает движению вперед.

Итак, борьба до конца, до последнего вздоха.

Кончается 1978-ой год, наступает Новый. Что-то принесёт он нашему народу, нашей семье, всему человечеству?

Почему-то думается и верится, что принесёт он больше, чем 1978-ой год. Поживём — увидим.

Небывалыми холодами начался январь 1979 года. Лютые морозы достигли наибольшей силы в Новогоднюю ночь. Как будто матушка — зима именно под Новый год решила показать свою силу и власть над теми, кто посмел возомнить себя господином над нею. Против них она выставила самого сильного своего детища — мороз. Именно ему было предоставлено право царствовать в Новогоднюю ночь над наиболее людной, европейской частью территории нашей страны. -45; показывал спиртовой (ртутный не выдержал) термометр в Москве, до -45;-50; опустился бледно-малиновый столбик в наших краях. Природа будто решила испробовать то, что создали люди, на качество и прочность, а самих людей на стойкость и выносливость.

Может быть, и необходима была такая проверка? Может быть, в 1979-м году нас ждут ещё более суровые испытания, чем в 1978?

Что же, наш строй даёт возможность выходить из любых испытаний, а нам народ с честью доказал, что умеет это делать.

Выстояли люди и в суровых условиях небывалого холода. Правда, не везде. Кое-где вышла из строя отопительная система, кое-где нарушились водоснабжение и газоснабжение.

Не выдержал силы морозной и наш Поссовет, руководимый Б.И. Зайцевым: вышла из строя отопительная система. Перешли заседать и работать в больничное помещение.

Новый год решила встретить с самыми близкими мне людьми — моими детьми. Попутно хотелось походить в эту новогоднюю ночь по городу, полюбоваться иллюминацией и народными торжествами, гуляньем в парках и садах, посмотреть, как проводят праздничные дни мои дети и их сокурсники.

В предновогодний вечер побывала у Саши, ныне кончающего Механический институт.

— Где думаешь встречать Новый год? — спросила сына.

— Еду в город к своим однокурсникам. Там и встретим.

Отправилась к Толе.

— Ну, а ты где собираешься встретить Новый год? — спросила его.

— Нигде….

И помолчав, добавил.

— Вот здесь, в комнате, с тобой.

Осталась у него. Приближалась полночь, и товарищи Толи, живущие с ним в одной комнате, начали расходиться кто куда. Мы остались одни.

Скоро послышались шумные голоса и громкий смех студентов на всех этажах общежития.

Не ложились спать и мы с сыном. Включили динамик на полную мощность, чтобы не пропустить начало Нового года. Вот раздался сигнал — 11 часов московского времени. Новый год на Удмуртской земле.

Между тем, шум, громкие голоса, смех и крики становились всё сильнее, наконец, всё это вырвалось в коридор, и началось что-то невообразимое, какая-то дикая оргия. Стены сотрясались от топанья ног. В комнату ворвался сокурсник Толи с красным лицом и такими же глазами. В углах рта торчал белый налёт. Он что-то взял в тумбочке и поспешно выбежал обратно.

Смотрю на своего сына, а он сидит на кровати, потерянный, тоскливый, одинокий.

— Ну вот, теперь ты сама видишь, как я провожу праздники.

— Всегда так?

— Всегда. Самые тяжёлые дни для меня — это праздники. Я, наверное, не выдержу и тоже запью.

Не мудрено в такой обстановке.

А время идёт. Вот — вот куранты возвестят начало Нового года и в Москве. Мне бесконечно жаль своего сына. Хочется хоть как-то вывести его из этого мрачного состояния.

— Толик, ведь не все же твои товарищи принимают участие в этих диких попойках. Пригласи их сюда. Сварим пельмени (я привезла их из дому), может, у кого из них бутылочка красного найдется, вот и встретим Новый год.

Так и решаем. Толя отправляется на организацию задуманного. Скоро он возвращается. Товарищ нашёлся, но невозможно сварить пельмени: отключили газ. Позднее мы узнали, что была авария из-за сильного мороза.

— Ну что ж, Толик, верно не судьба нам встретить Новый год со спиртными напитками. Давай хоть чаю попьём да колбасы с хлебом поедим.

Но и чай вскипятить не удалось: студентам не разрешают держать в комнате плитку, а поиски её в другом месте не увенчалось успехом. Так и застал нас новогодний бой московских курантов за столом с сухим хлебом и колбасой.

— Видишь, весь год будем с колбасой, — шутит Толя.

— Вот и хорошо, что будет она и в новом году, — бодро поддерживаю я, обрадованная тем, что отошло в сторону от сына его подавленное настроение.

Толя умеет хорошо учиться (сессию он сдал кругом на «5»), прилежен в труде, умеет сосредоточенно и вдумчиво заниматься делом, а вот веселиться в компании, да ещё с неумеренным распитием спиртных напитков, не может. И потому, может быть, чувствует себя очень одиноким среди однокурсников. Не нашел он в институте друзей, близких по духу. Любит охоту, лес, рыбалку. С удовольствием проводит в лесу, на реке своё свободное время. Здесь, в посёлке, у него есть друзья, бывшие одноклассники. С ними он отводит свою душу. Вместе они бороздят лесные угодья, вместе идут на охоту. А вот в институте таких друзей он не нашёл. Слишком далеки, оказались интересы Толи, выросшего среди лесов с их мягким шумом и смолистым запахом хвои, шелестом листвы и разноголосым пением птиц, и сельских ребят, с детства впитавших в себя раздолье полей, запахи нивы, серебристую трель жаворонка и гул моторов над широкими просторами.

Может, и не надо было идти ему в сельскохозяйственный институт? Может быть, я не додумала чего-то и совершила ошибку, не отговорив его от этого шага? Может, не растениеводство и не почвоведение его призвание, а лесоводство? И не придётся ли нам вместе как-то исправлять нашу ошибку? Он уже и сам пытался сделать это после окончания 3-го курса, но не вышло.