Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 3

Буду надеяться, что этого не случится с моим сыном. Этому помешают, надеюсь, его трудолюбие, дисциплинированность, умение считаться с интересами коллектива, отсутствие стяжательства и карьеризма, его честность, прямота, порядочность и правдивость.

Сын мой Алексей, может быть, ты прочитаешь когда-нибудь эти записи, с высоты прожитых лет подумаешь над существом наших теперешних споров и поймешь тогда, как далеко ещё было вам в эту пору до уровня сознания вашей матери.

Мне поручили к открытому партсобранию подготовить доклад на тему «Профориентации учащихся — повседневное внимание». Я не отказалась, хотя и не надеялась, что мне удастся для этого доклада подобрать материал, способный вызвать у присутствующих глубокий интерес к поставленному вопросу. А без этого любой доклад — пустая формальность, ненужная трата времени. Но, как говорят, на ловца и зверь бежит. Как раз пришла «Литературная газета» (от 21 февраля 1979 года) со статьей Г.А. Кулагина, «известного советского хозяйственника, учёного и публициста, автора нескольких книг, в недавнем прошлом генерального директора Ленинградского станкостроительного объединения имени Я.М. Свердлова», — как сообщила о нём «Литературная газета». Статья называлась «До трудовой книжки…» и была помещена в рубрике «Дисциплина», потому что касалась, прежде всего её. Хорошая, злободневная, содержательная и умная статья. Она не касалась прямо профориентации, но сдержала веские доказательства необходимости её, и я с жаром принялась за работу.

Только в ходе подготовки к докладу поняла, с какой серьёзностью встал вопрос и профориентации молодёжи именно сейчас, с какой остротой выступила необходимость подготовки молодёжи, прежде всего, для работы в сфере материального производства.

В статье автор пишет: «Особенно велики и, я бы сказал, категоричны претензии читателей к школе. Вновь идёт речь о пресловутой процентомании, о роли труда в школе, об односторонней ориентации учащихся на вуз и неумении привить к своим воспитанникам уважения к так называемому «простому труду».

Тут я вспомнила, нынешний вечер встречи выпускников нашей школы и выступление на нём моего бывшего ученика Зворыгина Коли.

— Мы каждый год говорим о врачах, инженерах, учителях, которых выпустила наша школа, и никогда не упоминаем, сколько из нашей школы вышло хороших, передовых рабочих. Может быть, кто-то из них избирается депутатом Советов, кто-то работает и учится в вечерней школе или заочно. Надо и о таких выпускниках рассказывать.

Бурными и дружными аплодисментами встретили все присутствующие выпускники его выступление.

Я как раз была на этом вечере. Никогда не ходила последнее время, а тут пришла. Ну, просто сама жизнь подсовывала мне материал для моего доклада.

Поразили выдержки из писем читателей, приведённые в статье Г. Кулагина:

«Все кинулись в институты, а заниматься физическим трудом некому. Те, что остались, разбаловались и добросовестно работать не хотят. Сейчас за одну уборщицу двух инженеров дают, а через пару лет будут давать ещё и кандидата в придачу».

«Скоро в цехах, а особенно на полях Центральной России молодой человек будет такой же редкостью, как ископаемое животное….»

«Так ли нужны нам сегодня люди с высшим образованием, полученным методом «вытягивание за уши»? Не потому ли у нас не хватает рабочих: маляров, каменщиков, сапожников, поваров? И, напротив, слишком много незадачливых, бесстрастных, «холодных» инженеров и научных работников, скучающих в НИИ и министерствах».

Долго раздумывала, почему так получилось, откуда это пошло. Вспомнился один эпизод из своего детства.

Я, тогда ученица 7-го класса, в составе лучших учеников нашей школы впервые приехала в Москву на экскурсию. Остановились мы в каком-то большом доме. Помню, с каким презрением и высокомерием встретили нас московские ребята. Мы, жители провинций, тогда сильно отличались от них и по одежде, и по произношению. Нам не было другого названия, как «халхозники», причем произносилось это слово с полным презрением к этим «халхозником». Уж тогда поразило и задевало за живое отношение московских ребят к тем, кто их поит и кормит. И ещё раз, меня уже студентку Московского пединститута им В.И. Ленина, поразило отношение многих молодых москвичей и их родителей к учащимся ремесленных училищ, созданных накануне Великой Отечественной войны. Сколько высокомерия вкладывали они в слово «ремесленник»! От старого строя сохранилось такое пренебрежительное отношение к людям простого труда, особенно среди москвичей, не занятых физическим трудом. Может быть, благодаря этому пренебрежению к простому физическому труду и старались родители оградить своих детей от него, вывести их, как говорили «в люди», понимая под этим названием тех, кто не занимался «грязной» физической работой, кто не являлся рядовым «халхозником» и «ремесленником».

И вот теперь мы вплотную подошли к необходимости воспитания у всей молодёжи уважительного отношения к труду именно этих «халхозников» и «ремесленников», причём этот вопрос встал на повестку сегодняшнего дня со всей остротой и неотвратимостью. Это радует. Наконец-то наступает время, когда каждый человек, независимо от характера его труда, будет считаться полноценным, всеми уважаемым человеком, если его труд будет полезен для общества.

«Создавая производственные мощности, которые некому обслуживать, мы занимаемся самообманом», — вполне резонно замечает автор статьи «До трудовой книжки….»

Поразилась тому, с какой неумолимой необходимостью через целый ряд случайностей наше общество идёт к полному социальному равенству. И необходимость эту диктует потребность дальнейшего развития производства материальных благ, прежде всего, жилища, одежды, питания, без которых не может существовать никакое общество.

Всё это я и решила сказать в своём докладе, подчёркивая необходимость воспитания у учащихся уважения к «простым» профессиям, стремления заниматься ими.

Добавила в доклад ещё и вопрос о необходимости правильного размещения трудовых ресурсов в связи со всё уменьшающимся притоком в народное хозяйство молодых людей из-за сокращения рождаемости.

— Мы не можем допустить, чтобы наш выпускник тратил годы на выбор профессии, переходя с места на место, — подчеркнула я в своём докладе.

В статье Г. Кулагина попались и такие слова:

«Не может быть сомнений и в том, что пора, наконец, нашей школе всех видов и степеней покончить с процентоманией, с порочной арифметикой «три пишем — два в уме». Педагоги должны быть поставлены в такие условия, чтобы без страха прослыть неумелыми и отстающими, могли бы, когда надо, ставить двойки, оставлять на второй год и выдавать аттестаты с неудовлетворительными оценками. Существующая практика «натяжек» слишком дорого обходятся самим молодым людям и нашему обществу в целом».