Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 2

— У меня не было друзей, ближе В.Г. и Авы, — призналась я, — и я тяжело переживала его несправедливое и неуважительное отношение ко мне.

— А сейчас?

— А сейчас уже всё хорошо, и я здорова.

— Понимаю.

На этом разговор и закончился. Я не стала больше говорить ни о чём, она тоже с большим тактом не стала больше расспрашивать ни о чём. Больше я никогда постараюсь ни с кем говорить о В.Г… Не хочу, чтобы кто-то мог ещё заглянуть в душу. Но Там. Андр. я обещала сказать когда-нибудь причину моей болезни, за её доброе сердечное отношение ко мне, когда мне было очень трудно. Да и хотелось убедить её, что дело всё было не в награде, убедить, наконец, в том, что ни о каких наградах я никогда не думала. Зачем они мне? Не хотела, чтобы Там. Андр. думала плохо обо мне. И хорошо, что разговор так произошёл.

А вообще-то, почему я должна скрывать моё доброе отношение к человеку? Ничего предосудительного в таком отношении нет. Тайной только должно остаться содержание бесед с В.Г. и писем. Потому что это дело глубоко личное, доверительное. Снова закрадывается в душу сомнение: а вдруг снова будет недоверие ко мне? Тогда верная гибель. Нет, я должна ещё раз побывать у В.Г. и выяснить всё до конца, побывать, может быть, последний раз.

Сегодня закончила дела по классу. Завтра — в отпуск.

У души есть особое свойство: она может не стареть.

Когда человек душой не стареет? Когда в его душе живёт большая чистая, светлая, вечная любовь. Тогда он молодой и в 50, и в 60 и даже в 100 лет. Молодой до конца своей жизни.

Опера-фильм «Абесалом и Этери» Чудесный фильм о больших человеческих чувствах, глубокой любви, что сильнее жизни. Было на сеансе около 10 человек. Просто обидно, обидно за нашу молодежь, когда слышишь:

«Дрянь какая-то, не интересно», об этом фильме. Говорят, что мы в школе не приучаем учеников слушать и понимать музыку, разбираться в красивом и безобразном. Ну, а нас кто учил? Мы даже были лишены радио, не было у нас телевизоров, молодость наполнена мыслью о насущном куске хлеба и все-таки мы меняли на билет последний ломоть хлеба, чтобы попасть на оперу или балет.

Вчера была у В.Г… Состоялся хороший, откровенный разговор обо всём, когда время летит и не замечаешь, хочется говорить и об этом, и об этом, и о том, делиться мыслями, соображениями. Давно-давно я ни с кем так не говорила, легко, свободно, без всякого напряжения.

В душе всё улеглось, всё встало на своё место. Чувствую себя путником, утолившим жажду в жаркий, знойный день. Никогда ещё я не чувствовала себя такой полной, как сейчас. Ради беседы пришлось пожертвовать ужином и завтраком, пришлось нещадно трястись в тележке почтового транспорта, которая ухитрялась основательно встряхивать нас даже на ровной дороге, но что значат эти мелочи против того большого удовлетворения, которое я получила. И большая благодарность тебе, Человек!

Будто уже всё и улеглось в душе, а в сознании нет-нет да и всплывёт вопрос: «А стоит ли дальше жить?» Всплывёт, как злокачественная опухоль, как отголосок прошедшей страшной для меня зимы.

Жизнь хороша, не так-то уж много плохого в ней, но вдруг как-то сразу покажется, что всё хорошее не для меня. Радуюсь, что такая мысль приходит в сознание всё реже и реже.

Иногда я думаю про себя:

— Ну, зачем ты человека отрываешь от текущих дел, зачем просишь возможности поговорить, ответить? Только потому, что эти беседы и ответы доставляют для тебя удовольствие? А для него? Может быть, всё это для него не удовольствие, а сущее наказание? И тут же появляется недобрая мысль: Ну и пусть наказание, наказание за невнимательность, за необъективное отношение к человеку, за пренебрежение к мнению коллектива, за несправедливость, вопиющую несправедливость по отношению ко мне.

Сегодня уехали наши Чежеговы. Мы от души все пожалели их. Хорошие люди и добрые работники. Я особенно уважала Чежегова А.С. за его умение разбираться в музыке, причём вкусы наши сходились, за его прямоту, за его природный юмор, который нередко давал хорошее настроение на целый день. Проводили….

Впрочем, мы проводили их ещё 15го июля, когда ездили на луга отдыхать. Вместе загорали, купались, дурачились, как ребята. Мне было особенно весело, так, как никогда ещё не бывало. Даже дождик ласково брызгал своими серебристыми каплями, а не нудно сеял, как в другие дни, непрошено вываливаясь из набежавшего вдруг облака. Какое это счастье носить в душе большое чувство! Я и сама никогда не думала раньше, что оно будет таким сильным и глубоким. И причём тут годы?

Позади путешествие по маршруту: Валамаз — Красногорье — Глазов — Ижевск — Сарапул — Ижевск — Игра — Валамаз. Я люблю быструю смену картин природы, люблю встречать знакомых, присматриваться к незнакомым.

Приобрела «Лебединое озеро» Чайковского и «Травиату» Верди. Это как бутылка вина для алкоголика.

Начался сенокос, а я мечтаю о времени, когда погружусь в чарующие звуки «Лебединого озера». И ещё мечтаю о большой поездке к Вале П. и Пете К… Как-то сложилось их жизнь? Особенно хочется знать о Пете К… Съезжу, обязательно съезжу. Посмотрю юг.

Ну причём тут годы, дружище? Интересно, в каких тайниках, души человеческой другой вдруг становится единственным на всю жизнь, единственным и неповторимым?

Борется в душе чувство обида и горечи за незаслуженное и несправедливое отношение ко мне с чувством глубокой благодарности к В.Г. и признательности за оказанное доверие; борется мысль: «Должен он помнить о моем к нему отношении и должно же оно хоть чуточку тепла ко мне заронить в его душу» с мыслью: «Забудет всё начисто и не вспомнит. Для него я человек, не заслуживающий его внимания. Какое уж там тепло!»

Борется чувство собственного достоинства и внутренней силы, чувство гордости и самолюбия с чувством бессилия и рабской покорности.

Борется мысль: «Он же меня знает и не даст больше в обиду кому-то». С мыслью: «За четыре года не узнал, а тут за 4–5 часов вдруг узнал, как бы не так, наговорят ему на тебя (у меня же много недоброжелателей в числе пьяниц, хулиганов и просто беспринципных людей) и он им поверит, как поверил тогда, а тебе не поверит, не постарается поговорить лично и выяснить всё сам».

Борется чувство уверенности в том, что я могу ещё что-то сделать, что не вся далеко ещё жизнь прожита, с чувством, что жизнь прожита и впереди остаётся безрадостное существование.

Что победит в душе и что будет похоронено, какая мысль восторжествует над какой — покажет будущее. Поживем — увидим. Многое будет зависеть от отношения В.Г. ко мне. Борется в душе страстное желание общения с ним с неимоверной боязнью оказаться надоедливой, навязчивой.